Перо фламинго - Керк Монро

Счастливый случай помог мальчикам догнать друзей: у соплеменников Микко было мало съестных припасов, и они решили остановиться на два дня и пойти на охоту, чтобы пополнить запас провианта.

Благодаря лекарственным травам, которые Нэтла прикладывала к его ране, Ренэ быстро поправлялся, к вечеру следующего дня он уже мог выйти на лужайку перед палаткой вождя. Пылал большой костер, женщины жарили оленину, индюков, медвежьи окорока.

Хас-се подошел к своему другу и вложил ему в руку перо фламинго, которое срезано было накануне стрелой Читты.

– Та-ла-ло-ко, – сказал он, – я дарю, тебе это перо, как залог дружбы. Пусть навсегда останется в памяти твоей этот день. Если когда-нибудь понадобятся тебе мои услуги, пришли это перо мне или одному из моих соплеменников и знай, что мы придем к тебе на помощь, хотя бы это стоило нам жизни. Храни перо, но не носи его в волосах: только вожди моего племени и сыновья вождей имеют право вплетать его в волосы.

Взяв в руки поднесенный подарок, Ренэ с изумлением увидел, что к перу фламинго привязана тонкая золотая цепочка с золотой булавкой очень красивой работы. Эту булавку Хас-се втыкал в волосы, а стрела Читты рассекла цепочку.

В ответ на вопросы Ренэ Хас-се объяснил, что украшения эти получены из далекой страны, где заходит солнце.

Золота там столько же, сколько песчинок на берегу великого соленого моря, и оттуда торговцы принесли цепь и булавку и продали его племени.

На восходе солнца индейцы тронулись в путь. Ренэ и Нэтла полулежали в каноэ, а на веслах сидели Хас-се и Я-чи-ла-не, Орел, муж Нэтлы. Поток, по которому они плыли, постепенно расширялся, и вскоре великие болота остались позади. Каноэ скользили по широкой реке, берега которой были покрыты пестрым ковром цветов. Индейцы называли эту реку Уитлакучи, но впоследствии испанцы изменили название на Сан-Хуа-нита. Теперь туземцы называют ее Суани.

В реке водилось много аллигаторов, и индейцы их убивали, чтобы добыть жир из суставов хвоста.

Через два дня племя прибыло в страну алачуа, с которым поддерживало дружеские отношения. А алачуа и племя Микко говорили на одном наречии. Это была страна саванн, прорезанная чистыми ручьями, в которых водилось много рыбы. В рощах магнолий и дубов журчали обильные ключи. Люди жили здесь добродушные и миролюбивые, и они ласково встретили пришельцев с востока.

В тот же день племя выбрало место для стоянки в дубовой роще, где протекал прозрачный ручей. Здесь индейцам предстояло прожить несколько месяцев. К закату солнца выросли десятки маленьких хижин и засверкали в ветвях искры костров.

Вождь Микко поселил Ренэ Дево в своей хижине, и мальчик спал вместе с Хас-се на ложе из медвежьих шкур. Пока не затянулась его рана, он отдыхал и ни о чем не думал, словно не было у него никаких забот. По целым дням болтая с Хас-се и Нэтлой, он хорошо изучил индейский язык.

Сначала индейцы племени алачуа, никогда не видевшие белых, рассматривали его с любопытством, словно какую-то диковинку, но вскоре привыкли к нему и стали очень тепло относиться к другу Хас-се.

Через неделю Ренэ выздоровел и отдохнул. Теперь – решил он – настало время приступить к делу, которое привело его в эту страну. Явившись к вождю племени алачуа, он показал ему вещи, находившиеся в свертке, который привез из форта Каролина. Были здесь ножи, топоры, зеркальца, рыболовные крючки, но вождю эти самые обыкновенные вещи казались сокровищами, не имеющими цены.

Ренэ рассказал ему о том, что белые в форте Каролина попали в бедственное положение, так как во время пожара погибли все съестные припасы, заготовленные на зиму. У алачуа много зерна. Если вождь согласится послать в форт двенадцать каноэ, нагруженных маисом, он, Ренэ, отдает ему этот сверток и обещает от имени белого вождя, возглавляющего форт, еще двенадцать таких же свертков в уплату за каждое каноэ с провиантом. Но так как путь небезопасен, то пусть воины алачуа сопровождают эти каноэ. Он обещает, что белые примут их радушно и не будут препятствовать возвращению их на родину.

Вождю предложение показалось заманчивым. Однако он долго размышлял и советовался со старшинами племени, прежде чем дать согласие. Наконец, к великой радости Ренэ, воины начали грузить маис в каноэ. Что касается конвойных, то их нетрудно было набрать. Всем молодым воинам алачуа, не присутствовавшим на празднестве Зрелого Маиса, хотелось побывать в форте белых людей и своими глазами увидеть огромные «гремящие луки», как называли индейцы пушки.

Спустя две недели со дня прибытия в страну алачуа Ренэ собрался в обратный путь. С ним ехали пятьдесят воинов алачуа под предводительством мужа Нэтлы, Я-чи-ла-не, и друг его Хас-се, которого с большой неохотой отпускал Микко.

Ренэ подружился с приютившими его индейцами, и ему стало грустно, когда он прощался с Нэтлой, со стариком Микко, вождем племени алачуа, и со многими другими, кого вряд ли суждено было ему снова увидеть.

Маленький флот состоял из двадцати каноэ: двенадцать были нагружены зерном, в остальных восьми разместились воины. В ясное прохладное утро каноэ отчалили от берега; в первом сидели Ренэ, Хас-се, Я-чи-ла-не и молодой воин по имени Олика-тара (Медвежья Лапа). Индейцы обоих племен толпились на берегу, провожая отъезжающих. Раздавались возгласы:

– Прощай, Та-ла-ло-ко!

– Не забывай нас, Та-ла-ло-ко!

Ренэ прислушивался к возгласам и радовался, что ему посчастливилось завоевать любовь этих людей, которые всегда были добры к нему. Стоя в лодке, он размахивал шляпой, пока они не скрылись за поворотом реки.

Первые дни путешествия пролетели без всяких приключений. Но когда лодки выходили из лабиринта каналов, пересекающих болота, воины заметили следы, которые указывали на то, что совсем недавно здесь прошел какой-то другой отряд, державший путь также на восток. Необходимо было выяснить, что это за отряд. Сначала следы его затерялись, но затем их снова удалось найти. Два воина, посланные отыскать источник пресной воды, случайно наткнулись на место недавней стоянки. По каким-то едва уловимым признакам они определили, что здесь побывал военный отряд семинолов, и, вернувшись, объявили об этом.

Услышав эту весть, Ренэ встревожился. Он был уверен, что Читта, вступив в ряды семинолов, сообщил новым своим друзьям о том, в каком бедственном положении находится гарнизон форта Каролина. Что, если семинолы этим воспользуются и нападут на форт?

Предположения Ренэ оказались правильными. Читта, смелый Кат-ша и отряд семинолов двинулись на форт Каролина и на один только день опередили воинов алачуа. Они задумали окружить форт, отрезать его от внешнего мира и перебить всех, кто осмелится выйти за крепостную стену; когда же осажденным будет грозить голодная смерть, семинолы легко справятся с измученным гарнизоном.