Ангелы, демоны и человеческий фактор (СИ) - "Need_to_smile"

— Привет. Ты… чего так рано? Случилось чего? — поинтересовался Эндрю громким шёпотом. Осмотрел на всякий случай улицу — пусто. Проморгался. Уставился на ночного гостя встревоженно.

Ноги — на ширине плеч, руки — по швам, голова была чуть приподнята, тёмные, непонятного цвета глаза — спокойны… На грубоватом, попорченном шрамами лице не дрогнул ни один мускул.

— Пошли. Покажу кое-что, — выдал Алан будто ультиматум.

Странная даже для этого нелюдимого чудака жёсткость заставила поёжиться. Эндрю сильнее закутался в одеяло. Нахмурился.

— Это так срочно?

— Не пойдёшь сейчас — опоздаешь.

Куда можно опоздать, если сегодня воскресенье? «Покажу» — значит, есть на что посмотреть? Какой-нибудь звездопад? Лунное затмение, комета?.. Будь так, он бы уже давно знал от бабушки, Даны и Нелли — это особые явления, из тех, чью мощь можно запереть впрок в сосуд.

— Куда? — повторил Эндрю уже вслух.

Но отвечать Алан не собирался. Лишь стоял, всё такой же ровный и зловещий в оранжевом свете фонаря, и ждал.

Эндрю колебался. С одной стороны, такой внезапный визит — это слишком, и не захочешь, а заподозришь подвох. Но с другой… Хотел бы навредить — давно бы навредил: они и так в глуши встречаются, разве нет? И вдруг он действительно хотел тогда броситься с моста, а сейчас ему срочно нужно о чём-то поговорить?

— Я через пять минут выйду, — решился Эндрю.

Алан даже «угу» в ответ не бросил.

Странный.

Эндрю выпутался из одеяла, влез в первые попавшиеся штаны, попытался, не развязывая шнурков, напялить кроссы, застегнул толстовку. Уже в дверях вспомнил о «сонных бомбах», что ему подарила Нелли для самозащиты, и сунул одну в карман.

Доверие доверием, а подстраховка никогда не помешает.

Убедившись, что комната бабушки закрыта, а свет нигде в доме не горит, он выскочил на улицу. Неловко хохотнул, когда заметил уже под фонарём, что надел штаны, заляпанные краской. Алан же внешний вид никак не прокомментировал: лишь кивнул, развернулся на каблуках, эффектно крутанув полой чёрного плаща, и махнул рукой — давай, мол, за мной.

Эндрю пожал плечами и послушно двинулся следом. Через большой мост — в центр старого города, от центра — к окраине, по залитым туманом тропкам — уже к их мостку, через него — куда-то дальше…

— Мы на кладбище идём? — спросил Эндрю в шутку. Ему вновь не ответили. И чем дальше шли, тем медленней он переставлял ноги, пока и вовсе не остановился. — Стой, Алан, погоди! Мы что, реально идём ночью на кладбище?

— Да, — ровно откликнулся тот, покосившись через плечо, и продолжил путь.

Эндрю ничего не оставалось, как его нагнать.

Может, Алан такой потому, что кого-то потерял, а сегодня — какая-нибудь годовщина, вот они и пойдут на могилу?..

Но они прошли мимо скрипящей калитки и десятка ухоженных могилок. Прошли и мимо покосившихся, покрывшихся трещинами надгробий, и мимо старых зловещих склепов, что так и просились в какой-нибудь фильм ужасов, особенно, при почти полной луне, с этим туманом, типичным для здешней осени.

Остановились они только перед заросшим высокой травой пяточком земли у замшелой кирпичной ограды.

— Эм, ты хотел показать мне… пустырь? — поинтересовался Эндрю и попытался улыбнуться.

Алан странно вскинул руку. И ещё до того, как дрогнуло, окончательно схлопываясь, скрывающее заклинание, вспомнилось, что так, одними жестами, умела колдовать из всего их ковена лишь сильнейшая ведьма — Гвен Райли, мать Даны.

Пальцы сами собой вцепились в пластиковую оболочку «сонной бомбы».

В отсутствие скрывающих чар на пустыре проявился тёмный провал: глубокая, судя по всему, яма. Но Эндрю не спешил подходить к краю, боясь оказаться внизу, и всё рассматривал Алана. Болезненную гримасу на его лице. Серость, покрывшую выступающие на руках вены, будто гниль… Разве такое у колдунов нормально?

— Смотри, — кивнул Алан в сторону ямы. — Смотри! — повелел снова и, прихватив за грудки, настойчиво притянул ближе.

Эндрю попытался вырваться, но тщетно: это привело лишь к тому, что он таки взглянул ненароком в яму. И тут же замер, всматриваясь. Провал не был пуст. Там что-то светлело, что-то… Какие-то…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Алан отпустил, но Эндрю уже сам сделал шаг, будто заворожённый. Наклонился даже, чтобы разглядеть в лунном свете… Тряпки? Одетых манекенов? Похожи на людей, но больно уж позы неестественно прямые…

Эндрю вздрогнул. Показалось, что вместо пустых глаз одного из манекенов на него глядели остекленевшие глаза мистера Райли. А что у манекена рядом — мелкие мелированные кудряшки, совсем как у Нелли, и кожа — такая же тёмная…

А третье тело, сухое, морщинистое, и вовсе манекеном быть не могло. То была бабушка. Его бабушка, которая должна бы спокойно спать сейчас в запертой комнате.

Эндрю заторможено перевёл взгляд на Алана.

— Это будущая ведьмина могила, — мигом отозвался тот. — Как там говорят?.. Вторая, улучшенная версия.

— Но кто её… — Эндрю запнулся, понимая глупость вопроса, но всё ещё отказываясь верить. Вдруг Алан просто нашёл их так и решил рассказать, предупредить? Маловероятно, но…

— Я её выкопал, — прямо заявил Алан, к чертям отметая любые попытки оправдания. — И тот курган, который ты уродливым назвал — тоже я. Ему триста лет, так, к слову. Поимел бы почтение.

Раз, два, три… Трое из четырёх ведьм ковена, здесь нет Даны.

Хоть бы он не знал про Дану…

Но он же сам про неё рассказал.

— И ты… кто? Охотник на ведьм? Такой… старый? — посыпались по инерции вопросы, хотя интересно Эндрю совсем не было. Он глядел на кукол внизу, недвижимых, со стеклянными глазами, и никак не мог осознать, что это — тела его близких, тела живых людей… Когда-то живых.

Алан хмыкнул, как показалось, с раздражением.

— Какой, к чёрту, охотник? Я возвратыш. У вас тут что, про них вообще не слышали?

— Их не существует. Бабушка говорила, возвратышей придумали в Средневековье, чтобы оправдать убийства и дискриминацию таких как я, немагов, — отвечал Эндрю на автомате. — Типа, в них магия спит, и если от них не избавиться, пока ещё малыши, они восстанут из могилы после смерти и перебьют из зависти весь ковен…

Он глядел в яму. Это всё ещё укладывалось у него в голове.

Человек, которому он хотел помочь, убил его бабушку, лучшую подругу и мистера Райли.

Человек, которому он хотел помочь, даже не человек.

— Это что, слёзы? Держи себя в руках. Ты тоже немаг. И тебе тоже придётся охотиться на ведьм, если не повезёт и умрёшь. Так что постарайся не умирать… — Алан недобро усмехнулся. — Хотя, умрёшь ты в любом случае. Есть у смертных такое свойство.

— Сейчас? Я умру сейчас? Ты меня для этого сюда привёл — убить?

Алан замер, моргнул недоумённо. Вроде как даже задумался, будто и сам не знал ответа. Но продлилось это недолго, что-то его отвлекло.

Он вскинул голову. Тёмные, кажущиеся теперь демоническими глаза сверкнули, ноздри затрепетали, руки сжались в кулаки.

Алан снова усмехнулся.

— Ты же дружить со мной хотел, да? Что, расхотел уже? Не страшно. Мне твоя дружба не сдалась, но было забавно. Поэтому я позволю тебе попрощаться с Даной… Или ты её всё-таки не любишь?

Не дожидаясь ответа, он потащил за собой, назад, к относительно ухоженной части кладбища.

Эндрю ошалело качал головой, но не пытался разжать крепкой хватки, лишь торопливо переставлял ногами в густом тумане.

— Нет, стой! Это какое-то безумие! — повторял. — Ты в Квитхилле уже давно, почему сейчас? Почему не сразу?.. Ты же не хочешь этого делать! Я знаю!

— Ни черта ты не знаешь.

И вот впереди — тонкая фигурка в накинутой поверх смешной пижамы чёрной куртке. Растрёпанные чёрные волосы, колдовские зелёные глаза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Эндрю вытолкнули из-за угла очередного склепа прямо на Дану, и та отшатнулась, запахнула куртку, испуганно вскинула голову. Но чуть оттаяла, когда его разглядела:

— Энди? Это всё-таки ты? Я думала, мне послышалось. Ты почему здесь?