Балканы: окраины империй - Андрей Шарый

Знаменитые отцы – просветители варваров монахи Кирилл и Мефодий (учителя тех, кто учил в Охридской школе) родом из Македонии. Вопреки распространенному представлению направленные в 863 году василевсом Михаилом III и патриархом Фотием индуцировать славянским язычникам истинную веру братья разработали не кириллицу, а другую, более раннюю азбуку, глаголицу. Самые древние глаголические памятники (Киевские листки, Зографское Евангелие, сборник Клоца, Башчанская плита), где бы они ни хранились теперь, балканского происхождения. А кириллица, основанная на торжественной греческой каллиграфии, собственно, и названа ее разработчиком Климентом Охридским (“епископом славянского языка”) и его подручным Наумом Охридским в память о Кирилле Философе. Обе азбуки зафиксировали литературный язык, основанный на диалекте славян, проживавших в IX веке в окрестностях города, известного им как Солунь. Отсюда и пошли все наши буквы. При этом представители западной Церкви настаивали на том, что есть только три священных языка – арамейский, греческий и латынь, поскольку именно они использовались в надписи на кресте, на котором распяли Иисуса. Но Кирилл и Мефодий были убедительны в проповеди нового равенства: “Не идет ли дождь от Бога ровно для всех, не сияет ли для всех солнце?”

Ученые спорят, какой именно крови были “учителя словенские”, греческой или славянской, но не вызывает сомнений, что Мефодий и Кирилл – не в смысле национальной принадлежности, а в смысле ощущения малой географической родины – оставались македонцами. Братья росли в многодетной семье кавалерийского офицера из свиты управителя фемы Фессалоники, причем один будущий святой родился самым старшим из семи сыновей, а другой – самым младшим. С их большой родиной тоже все ясно: Византией в пору рождения Мефодия (в миру Михаил) управлял император Лев V Армянин из династии Никифора, а в пору рождения Кирилла (в миру и почти до смерти Константин) – свергший Армянина император Михаил II Травл (Шепелявый) из Аморийской династии.

Посередине каждого, даже небольшого, населенного пункта новой Македонии на здоровенной типовой мачте колышется государственный флаг – полотнище размерами 10 × 5 метров, не меньше. В Охриде, главном центре местного курортного туризма, красное знамя с желтым солнцем развернуто над набережной, рядом с читающими святые книги бронзовыми Кириллом и Мефодием и продавцами каштанов и леденцов на палочках. Прогулочные кораблики увозят отсюда желающих в голубую даль – к монастырю Святого Наума или на пикник со свежевыловленной жареной форелью, а провожают их от пирса разъевшиеся на дармовых булках гуси и лебеди. Охридское озеро – холодный прозрачный бассейн, каприз балканских гор, спрятавших пригоршню пресной воды в своих каменных ладонях. Это озеро самое глубокое на Балканах, под 300 метров, Македония делит его берега с Албанией и считает еще и самым старым в Европе. Мусульманский глобтроттер Эвлия Челеби, совершивший в Охрид летний тур три с половиной столетия назад во время своего путешествия по Османской империи, насчитал в городе 365 христианских храмов, по одному на каждый Божий день. Автор десяти томов путевой прозы, Челеби написал такое, очевидно, в публицистическом порыве, но и теперь в Охриде найдется пусть не сотня, но много – два или три десятка – православных храмов, преимущественно небольших и уютных. За сентябрьский погожий денек я навестил все святые адреса, которые только смог обнаружить: и торжественную Святую Софию, и возвышающийся на прибрежном утесе Канео храм Святого Иоанна Богослова, и приткнувшуюся под тем же утесом церковку Малой Богоматери, и новообретенную, в смысле заново отстроенную, обитель Святых Климента и Пантелеимона на горе Плаошник, и Святого Димитрия, и Святого Николу, и церковь Святых Константина и Елены, и Святую Богородицу у больницы, и Святую Богородицу в Каменско.

Охрид. Открытка. 1930-е годы. Государственный архив Республики Македония

БАЛКАНСКИЕ ИСТОРИИ

КАК РИМЛЯНЕ СТРОИЛИ ДОРОГИ

Протяженность дорожной сети Римской империи периода ее расцвета составляла от 80 до 300 тысяч километров, смотря как считать. Это немало и по сегодняшним меркам: например, сеть автомобильных дорог общего пользования второй по размерам европейской страны, Украины, насчитывает примерно 175 тысяч километров. Протяженность мощенных камнем близ населенных пунктов, а на прочих участках утрамбованных песком, гравием или грунтом античных транспортных путей измерялась в римских милях, а одна римская миля – это 1000 двойных шагов, по-современному 1,48 километра. Среди важных римских трасс числилась и трансбалканская Via Egnatia, проложенная во времена античной республики. Как и все прочие общественные дороги, она строилась на государственные деньги и на землях, принадлежавших государству, увековечив имя своего первого и главного прораба, проконсула Македонии Гнея Эгнация. Старательный чиновник приступил к реализации проекта в 146 или 145 году до нашей эры, вскоре после завоевания римлянами Греции, и за 18 лет своего проконсулата сдал в эксплуатацию 400-километровый отрезок от Диррахия (ныне Дуррес в Албании) до Фессалоник. Via Egnatia – 746 римских миль (1120 километров) – вела через Гераклею Линкестис (нынешняя Битола), древнюю македонскую столицу Пеллу, Амфиполь и Траянополь на побережье Эгейского моря, пересекала весь Балканский полуостров и выводила к Мраморному морю. Чтобы добраться до Рима, в Диррахии следовало погрузиться на корабль, пересечь Адриатику в направлении на Бриндизий и далее следовать строго на север порядка 550 километров по Аппиевой дороге. С мировоззренческой точки зрения самый важный путник Via Egnatia – апостол Павел: пережив опыт встречи с воскресшим Иисусом Христом, он отправился по этой трассе в миссионерский поход на вечно тревожный Запад. Главный источник наших знаний о Via Egnatia – фрагменты “Географии” старшего современника Христа Страбона. Ученый подтверждает: римляне содержали шестиметровое дорожное полотно в хорошем состоянии. Последний крупный имперский ремонт, указывают более поздние авторы, был предпринят накануне войны Траяна с Парфией, в 113 году. Когда возвысился Константинополь, важность западно-восточного маршрута по Балканам стала еще более очевидной. Целое тысячелетие Via Egnatia оставалась инфраструктурным стержнем сухопутной торговли Византийской империи и ее латинских соседей, а затем проводником османских экспедиций. Участки этого древнего военно-торгового пути, на седые камни которого доводилось ступать и мне, уцелели на территории Албании, Греции, Македонии и Турции. Старую римскую трассу в общем повторяет современная автострада Эгнатия (670 километров по Греции), маркированная как участок европейского маршрута Е90. От Салоник до реки Эвр (Марица) – километров, наверное, 350 – две дороги идут параллельно. В Салониках путь Via Egnatia дублирует проложенный через центральные кварталы проспект Εγνατία. Это шумная, не больно-то широкая улица, так или иначе связывающая друг с другом большинство городских достопримечательностей. Еще одну стратегически важную, прежде всего для ратных походов, античную магистраль проложили на Балканах в 29–61 годах, при императоре Нероне. Эта Via Militaris начиналась в Сингидунуме (теперь Белград) и вела на юго-запад через Наис (Ниш), Сердику (София), Филиппополь (Пловдив) и Адрианополь (Эдирне) до Византия.

Вывод таков: к Богу сподручнее взывать, когда на тебя не давят бетонные глыбы многоэтажек, вдали от больших городов. Праздная толпа в пляжных шлепанцах не обязана все это чувствовать, но, наверное, почти каждый, кто на озерный берег явился, свечку к киоту все-таки поставит. А на македонских прихожан охридская православная дуга действует эффективно: в бесснежный в этих краях зимний праздник Крещения в городе ежегодно проходит массовое религиозное омовение, превращающее глубокое озеро в коллективную купель. Участвуют тысячи.

Самые ценные иконы из охридских храмов, общим числом 42 единицы, выставлены в галерее при подворье архиепископа. Вообще объекты православной недвижимости здесь активно строятся и реставрируются: монастырь Святого Климента, например, прирастает роскошным гостевым комплексом для паломников. Чтобы увидеть охридское собрание икон, как сказано, “сообщающее нам свою божественную милость”, я, собственно, к горному озеру и ехал. И не разочаровался, потому что мало где еще жизнь небесная предстает перед глазами живущих на тверди земной в таких занимательных иллюстрациях. В выставочном зале есть и вознесение оседлавшего огненную колесницу святого Илии, и сошествие Иисуса Христа в ад, и мученичество святого Иакова Персиянина (ему отреза2ли по одному пальцы на руках и ногах, а он лишь возносил молитвы), и введение Богородицы во храм, и житие святого Николая, и картины из жития святой девы Марины Антиохийской, на одной из которых она разбивает медным молотом череп искушающему ее диаволу. Эти-то картины и впечатлили меня более всего остального, но только я изловчился вопреки правилам сделать фотографию, как в зале – не иначе знамением Божиим – погас свет. Мне доводилось уже бывать в Охриде прежде, но тогда я заглянул в город всего на несколько часов, в перерыве между интервью с беженцами из Косова и беседами с македонскими политиками на злобу тогдашнего дня, и этой вдохновляющей экспозиции не видел.