Секретный космос. Были ли предшественники у Гагарина? - Александр Железняков

Полетом ЗИБа и Непутевого программа работ в 1951 году была завершена. Нет достоверных данных о том, что существовали планы запустить вслед за собаками человека. В принципе это можно допустить. Хотя происшедшие аварии вряд ли гарантировали успешность такого рейса, и вряд ли руководство разрешило бы Королеву провести столь смелый эксперимент, если бы он захотел. Вероятнее всего, в то время таких предложений от ракетчиков и не поступало.

О полетах собак на ракетах еще придется упоминать, так как пуски ракет с животными на борту, которые проводились в период с 1954 года по 1960 год, также стали источниками слухов о полетах «фантомных космонавтов». Поэтому в этой главе рассказ о «собачьих полетах» прерываю и буду возвращаться к ним в дальнейшем, когда это будет требоваться.

А пока вернусь к аргументам «за» в пользу возможности полетов людей на ракетах в конце 1940-х годов. Последним и весьма весомым доводом в пользу этой версии долгое время рассматривалась биография Сергея Анохина. Того самого, с высказывания которого я и начал эту главу.

Если быть точнее, то не вся биография этого человека, а некоторые эпизоды из нее, которые в какой-то момент заставили и Анохина приписать к «фантомным космонавтам». Чтобы не заставлять читателей самостоятельно выискивать эти «странности», я акцентирую на них внимание по ходу дела.

Сергей Николаевич Анохин родился в Москве в семье служащих в 1910 году, 19 марта по старому стилю. То есть 1 апреля по новому стилю. Это позволило впоследствии некоторым шутникам называть Анохина еще и «первоапрельским космонавтом», правда, вкладывая в это понятие несколько иной смысл, чем тот, который подразумевается для данной категории «космонавтов-призраков». Им я посвящу одну из глав книги, но об Анохине там речи не будет.

Детство Сергея Николаевича, как и большинства его сверстников, пришлось на бурные годы революции, гражданской войны, послевоенной разрухи. Все это не могло не наложить отпечаток на его дальнейшую судьбу.

В 1926 году Анохин окончил 7 классов московской школы № 3 и начал свою трудовую деятельность. Работал рабочим по ремонту путей 73-го околотка Рязанско-Уральской железной дороги, чернорабочим Измайловской электроподстанции, водителем автобуса и контролером Басмановского и Ордынского автобусных парков г. Москва.

А потом Анохин «заболел» небом. В 1930 году без отрыва от основной работы он окончил Московскую парашютную школу и Московскую летно-планерную школу, а в следующем году – Высшую летно-планерную школу Осовиахима. Много летал. В те годы им был установлен целый ряд рекордов продолжительности, дальности и высоты полета на планерах. В 1933 году по инициативе Анохина и при его участии впервые в мире был осуществлен перелет трехпланерного воздушного поезда. В том же году совершил испытательный полет планера на определение критической скорости.

На начало 1930-х приходится и один из фактов анохинской биографии, который впоследствии был двояко истолкован сторонниками «фантомной теории» – в Крыму, в Коктебеле, на соревнованиях по планерному спорту состоялось знакомство Анохина с Сергеем Павловичем Королевым, тогда молодым талантливым конструктором планеров, а в будущем – Главным конструктором ракетно-космической техники. Судьба еще не раз сводила в дальнейшем двух этих людей и каждая новая встреча происходила, скажем так, в обстановке, способствовавшей появлению новых загадок и новых домыслов.

Но тогда в Коктебеле Королев и Анохин только познакомились, и их пути-дороги на многие годы разошлись. Сергей Павлович занялся созданием ракет, а Сергей Николаевич продолжил летную карьеру. В 1935 году он отправился в Анкару, где работал в Турецком авиационном обществе. В Москву он вернулся в январе 1939 года. Как считают многие, эта командировка спасла Сергею Николаевичу жизнь. Вероятнее всего, находись он в конце 1930-х годов в Москве, его, как и многих других, как и Королева, непременно бы репрессировали. Но Судьба оказалась милостива к Анохину. Возвратившись на родину, служил в Центральном аэроклубе в Тушино.

Начавшаяся Великая Отечественная война привела к очередному крутому повороту в жизни Анохина. В ноябре 1941 года он был призван в Рабоче-крестьянскую красную армию и назначен командиром планерной группы. А спустя месяц – командиром звена летно-испытательного отряда воздушно-десантных войск на Калининском фронте. Совершил около 200 боевых вылетов, проводил десантирование личного состава и техники с планеров в тыл противника.

Но в боевых действиях Анохину пришлось участвовать недолго. Уже в апреле 1942 года его назначили командиром отряда Опытного испытательного полигона, а в ноябре того же года – командиром звена и отряда отдельной испытательной авиаэскадрильи воздушно-десантных войск.

В сентябре 1943 года Анохина перевели в Москву в опытный летный отряд, где ему пришлось участвовать в испытаниях планера «Крылья танка» конструктора Олега Антонова. Это был весьма экзотичный проект – к легкому танку приделали крылья, и он сбрасывался с самолета-носителя. К слову сказать, за свою жизнь Сергею Анохину пришлось испытать и другие «революционные» конструкции, которые рождались в умах советских авиационных инженеров.

На испытания «летающего танка» ушел один месяц жизни Анохина. Уникальный летающий аппарат сбросили с самолета-носителя всего один раз. И хотя танк с экипажем благополучно достиг поверхности земли, от дальнейших испытаний отказались, поняв, что «рожденный ползать, летать не может».

В октябре 1943 года Анохина направили на работу в почтовый ящик № 12, как тогда именовался Летно-испытательный институт имени М.М. Громова, в подмосковном Жуковском. Там он был назначен на должность летчика-испытателя 1-го класса и приступил к испытаниям новых образцов авиационной техники. За два последующих десятилетия Анохин участвовал в испытаниях более 200 летальных аппаратов различных типов. Совершил 308 парашютных прыжков, в том числе 6 вынужденных. Участвовал в испытаниях первых отечественных реактивных самолетов. Проводил испытания на перевернутый штопор, взлет МиГ-19 с катапульты, флаттер. И еще многое другое.

15 мая 1945 года в результате разрушения самолета при испытаниях получил тяжелые травмы и повредил левый глаз. Анохин попал в госпиталь, где глаз собирались удалить. Однако Сергей Николаевич всячески противился этому. Дело дошло до того, что из-за поврежденного глаза стало ухудшаться зрение и на другой глаз. Только уговоры жены, а также заверения в том, что ему разрешат летать, смогли заставить Анохина согласиться на операцию. После госпиталя ему был сделан протез, причем столь искусно, что даже члены семьи порой забывали о перенесенной им операции.

Вскоре после выздоровления Сергей Николаевич вернулся к летной работе. Этот факт впоследствии также был истолкован как причастность Анохина к ракетной программе. Не зная всех перипетий происшедшего, сторонники «фантомной космонавтики» рассуждали приблизительно так: «Ну, разве может летчик-испытатель быть одноглазым, если он не имеет высокого покровителя (намек на Королева) и не является носителем какой-то «супертайны» (полеты в космос на «Фау-2» в конце 1940-х годов)?» Как оказалось, не только мог, но и участвовал в испытаниях многих советских летательных аппаратов.

О работе Анохина в начале 1950-х годов до недавнего времени было известно очень мало. Завеса тайны спала совсем недавно. Тогда-то и стало известно, что имел в виду Сергей Николаевич, говоря, что «он летал на ракетах». Но сейчас я перечисляю аргументы «за» возможность полетов в космос пятьдесят лет назад, поэтому об этом факте биографии Анохина я расскажу на следующих страницах.

А пока вернусь к биографии этого легендарного человека. В феврале 1953 года его заслуги в испытательной работе были отмечены Звездой Героя Советского Союза, а в феврале 1959 года – знаком «Заслуженный летчик-испытатель» под номером 1.

В жизни Анохина неоднократно возникали ситуации, когда он находился на грани жизни и смерти. Ему шесть пришлось покидать гибнущую машину. Последний раз такое случилось 21 декабря 1960 года во время испытаний самолета Ту-16 – на борту возник пожар и экипажу пришлось спасаться на парашютах.

Летная карьера Анохина завершилась в августе 1962 года, когда очередная медкомиссия перевела его в транспортную авиацию, наконец-то «заметив» у летчика отсутствие одного глаза. Это было вызвано жалобами других летчиков на браковку их из-за плохого зрения.

С августа 1963 года по февраль 1964 года Сергей Николаевич был заместителем начальника Летно-испытательного комплекса ЛИИ по методическим вопросам. В этот же период он начал заниматься полетами на невесомость на самолете ТУ-104ЛЛ. Казалось бы, на этом и закончится его летная работа, но судьба оказалась благосклонной к Анохину.

В 1964 году на вечере, посвященном 40-летию планерного спорта в СССР, Анохин встретил своего старого знакомого, бывшего планериста, а в те годы главного конструктора ракетно-космических систем Сергея Павловича Королева. После вечера состоялся банкет, на котором жена Сергея Николаевича Маргарита Раценская рассказала Королеву об отлучении своего супруга от испытательной работы. Сергей Павлович сразу сказал, что он берет его к себе в ОКБ-1 начальником вновь формирующегося отдела, считая его лучшей кандидатурой на эту должность. В тот день Анохин от предложения отказался. Но Королев уже загорелся идеей взять Анохина к себе и через три дня пригласил его к себе на фирму и предложил ему создать отряд космонавтов, на что летчик сразу согласился.