Самый эльфийский поцелуй (СИ) - Серганова Татьяна

— Чем докажешь?

— Конфетами. Отравленными.

Фея хмыкнула и чуть подалась вперед.

— И где эти конфеты?

Я открыла рот и закрыла, подозрительно на неё взглянув:

— Это ты их забрала?

— Вот еще. Делать мне больше нечего — за конфетами какими-то гоняться.

— А где Нэнна? — тут же резко спросила я.

— За служанками не слежу, особенно за такими.

— Какими? — тут же уцепилась я.

— Ненадежными!

— Так это она пыталась меня отравить?

«Так и знала, что с ней что-то не так. Надо было хватать за грудки девицу и трясти правду. А еще лучше — тащить её к Эшфорту, чтобы он тряс!»

Фея фыркнула, отмахнувшись от меня рукой.

— Ну нет. У неё пороха бы не хватило. Слишком запугана, забита и труслива. Твоими стараниями, между прочим.

— А я-то тут при чем?

— Катя, — строго завила дама, снова пригрозив пальцем, — начинай отождествлять себя с Катриэль. Больше нет вас по отдельности. Ты — это она, и точка. Это очень важно.

— Ладно, — вздохнула я. — Так что с Нэнной не так?

— Ничего. Скучная и предсказуемая. Внимания она точно не стоит. Вернёмся к твоим проблемам. Видела папочку Катриэль?

— Ну?

— Поверь мне, алар Орейэ не будет слушать твои аргументы, какими бы честными они ни были. В его глазах ты была и есть убийца его дочери. Вдруг Катриэль была бы жива, если бы ты не засела в её теле?

— Но ты сама меня сюда запихнула!

— Выполняя твое желание! — легко парировала Фея.

— Обманом.

— Ничего подобного. Сделка была совершенно законная. У меня есть доказательства.

— Слушай, а ты точно фея? — прорычала я, совершенно игнорируя звяканье зеркальца, которое все не унималось.

— А кто же еще, — поправляя бейджик на пышной груди, отозвалась та.

— Может, ты дьявол или демон, которому я чисто случайно продала душу.

Фея смотрела на меня секунд десять и вдруг расхохоталась.

— Душу? Ой, нет, — отсмеявшись, отозвалась она. — Не нужна мне твоя душа. Что с ней делать? Я люблю чудеса совершать, судьбы соединять, особенно такие…

— Какие? — тут же уцепилась я.

— Несоединяемые, — хитро улыбнулась мне фея. — Так что, Катенька, совершенно не в твоих интересах рассказывать кому-либо о том, кто ты на самом деле.

— Они все равно догадаются. Уже догадываются. Я не Катриэль и не могу быть такой высокомерной стервой.

— И не надо. Будь собой. Скажи, что изменилась. Все меняются.

Теперь пришла моя очередь фыркать.

— Никто не меняется. И мой случай тому хорошее подтверждение.

— Катя, не нуди. Тебе-то и надо пережить всего полторы недели. И все. Будешь свободна. Пусть считают, что случилось настоящее новогоднее чудо.

— Угу. Если раньше меня не посадят за покушение на эту княжну, — кисло отозвалась я, не отводя взгляда от зеркальца, которое вновь рябило и трезвонило.

— Не посадят.

— Откуда такая уверенность?

— Я же Фея. Ну же, Катя, ответить. Твоя матушка столь же нетерпелива, сколь и отец. Иногда даже больше.

— Ну вот, теперь и матушка.

Скорчив трагическую мину, я взяла образор в руки и вновь нажала на розочку, готовясь встретиться с родительницей.

— Катриэль!

Красивая какой-то неземной красотой. Вся такая воздушная, невесомая, невероятная. Бледное лицо, светлые, почти прозрачные брови, глаза цвета льда в обрамлении светлых же ресниц, нежно-розовые губы, аккуратный носик и водопад длинных волос цвета лунного серебра.

Если в мире и существовала где-то снежная королева, то она была здесь и сейчас передо мной.

— Ты где была?! — рявкнула королева, и всё очарование исчезло.

— Тут, — автоматически отозвалась я, хлопая ресницами.

Как-то не вязался этот воздушный образ с резким тоном и бешенством во взгляде.

— Твой отец сообщил мне о произошедшем. Как ты могла?!

— Кхм, — только и смогла пробормотать в ответ.

— Ты что, забыла самое главное правило?!

— Э-э-э…

— Никогда и ни при каких условиях не оставлять следов! И свидетелей! — продолжала отчитывать меня маман. — Тебе понятно?

— Д-да…

«Ничего мне не понятно! Вот совсем! Она что, сейчас советует мне… Да не может быть!»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я рада, что мы друг друга поняли, — величественно кивнула элва. — Не разочаруй меня, Катриэль.

Гладь зеркала снова покрылась рабью и стала обычной.

А у меня так дрожали руки, что я с трудом смогла положить образор на столик, не свалив при этом поднос с едой.

— Ты куда меня доставила? — сдавленно прошептала я, взглянув на Фею.

— А что?

— Это не эльфы! Эльфы не могут быть такими! Они добрые. Да, немного высокомерные и чванливые, но добрые. Они за мир, живность всякую и любовь. А эта… ты слышала, что она мне советовала?

— Слышала, — не стала отпираться Фея и протянула мне стакан с водой.

Амулет на груди не среагировал.

— Убить княжну — и концы в воду. Боже, ну и семейка.

Сделав глоток, я попыталась взять себя в руки и успокоиться.

— Ничего, уверена, ты справишься, — нарочито бодро заявила Фея, поднимаясь. — А мне уже пора.

— Куда?

И тоже вскочила, испуганно на неё смотря.

Пусть я на неё страшно злилась, но эта Фея была единственным знакомым… существом (человеком её язык не поворачивался назвать) в этом чужом мире.

— Дела, дела, — поправляя вырез на груди, заявила она. — Не переживай, скоро встретимся.

— Когда? — не отступала я.

— Скоро.

— Подожди!

— Ну что еще? — недовольно спросила Фея.

— Прошлое Катриэль! Почему я ничего не помню? Лишь короткими, не совсем понятными отрывками. Так и должно быть?

— Нет, — пожала плечами дама и обеспокоенной при этом точно не выглядела.

— А в чем причина?

— В тебе?

«Ну вот, опять я виновата!»

— Почему?

— Ты не принимаешь чужое тело, вот воспоминания от тебя и скрыты. Вот примешь все, успокоишься — и они откроются.

— А я спокойна.

— Ну-ну, — хмыкнула она и растворилась, послав мне напоследок воздушный поцелуй и оставив после себя лишь блестки, которые медленно упали на пол.

Что ж, а мне оставалось только одно — отправиться доедать свой салат и лепешку с фруктами.

Еда весьма благотворно на меня повлияла, потому что паника отступила, плакать и жаловаться на судьбу расхотелось совершенно.

— Мы еще посмотрим, кто кого, — заявила я, застыв посреди комнаты. — Русские не сдаются! Даже оказавшись в другом теле.

Кроме того, я оценила приказ зеленоглазого декана отсидеться в своей комнате.

У меня же есть целый день, чтобы все хорошенько разузнать и подготовиться к завтрашнему дню.

Но для начала…

— Для начала мне нужно нижнее белье!

И я рванула в гардеробную в поисках трусов и другой более нормальной одежды. Потому что в этом тройном платье было очень и очень некомфортно. Про корсет я вообще молчу.

Гардероб у Катриэль был весьма и весьма большим. И дело не только в размерах самой комнаты, но и в количестве тряпок, которые сверху донизу занимали все полки.

Преимущественно платья, много юбок — как нижних, так и верхних. Сдержанные тона, природные цвета, много вышивки и струящихся тканей. Все оттенки синего, много зеленого, бежевого и лилового.

Все невинно и целомудренно.

Сорочки лежали отдельной стопкой, рядом носовые платки с вышитыми инициалами, большая коробка с чулками разной плотности.

Я достала одни из них и восторженно ахнула. Вот это ткань. И совсем не капрон, от которого потом чесались ноги, а нежное, мягкое полотно, больше похожее на паутинку.

Такие очень приятно носить.

Рядом лежали теплые чулки, специально для зимних прогулок.

Белья не наблюдалось. Я зарылась глубже, мечтая найти хотя бы панталоны.

— Ну не может быть всё настолько плохо?

Копаясь на полках, я реально взмокла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Поэтому поиски пришлось временно прекратить для того, чтобы переодеться в более удобную одежду.

Со стороны это выглядело смешно. Особенно мои жалкие попытки снять корсет, который завязывался на спине.