Золотые нити судьбы - Татьяна Гармаш-Роффе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он поделился своими соображениями с Ксюшей. Та удивилась.
– Надо же! А я придумала еще одну версию, только совсем другую!
– Горю от нетерпения ее услышать, – улыбнулся Реми чуть иронично: фантазия у его женушки богатая, но по части логики… Нет, не то чтоб Реми отказывал ей в логике, в обычной жизни Ксения была вполне сообразительна, – но тут ведь не обычная жизнь, тут преступление и следствие! Как там управляется жена в своем романе, он не знал: она пишет по-русски, скудных знаний Реми недостанет, чтобы осилить даже первый абзац. Зато по части раскрытия преступлений он имел многолетний опыт, мозги привыкли складывать пазл на автопилоте! Чего никак не скажешь о Ксюше…
– Я подумала: а что, если… Помнишь, ты сказал, что мужчина, который приехал за Ириной в кафе, должен жить в одном из ближайших городков? Потому что он отлично знает местность?
– Ну…
– То есть ты предположил, что он живет где-то близко… но не в Вилльгарде!
– Так понятно же, он не мог ей свидание в своем городе назначить, где его каждая собака знает!
– Вот Италия так же.
– То есть?..
– Он страхуется, этот тип. Смотри: Ирина поехала навестить Лизу в горы. Значит, она знала, что Лиза остановилась где-то в этих местах. При этом Лиза улетела из Москвы в Италию. Следовательно, этот тип пригласил к себе Лизу, но предложил ей под каким-то предлогом прилететь в Италию: так нигде не будет зафиксировано, что Лиза пересекла границу Франции. Только…
Ксюша глубоко вздохнула, словно собиралась прыгнуть в воду. Реми не стал ее торопить. Он уже догадался, что она придумала.
– Только, – вновь заговорила она, – этот человек мог убить Лизу по каким-то причинам. А к ней как раз надумала приехать кузина… Но он не мог предъявить Ирине двоюродную сестру, вот в чем дело! И солгать тоже, видимо, не мог: Ирина знала, где остановилась Лиза, они ведь договорились о встрече! Ирина бы сильно насторожилась, тем более что Лизин телефон больше не отвечает… Она могла бы заявить в полицию! И этот человек вызвался встретить Ирину в кафе с тем, чтобы (якобы) привезти к Лизе. А по дороге предложил ей посмотреть местную достопримечательность: озеро Царицы… И убил ее тоже!
– Согласен, – кивнул Реми. – Твоя версия имеет право на существование. Молодчина.
– Твоя тоже, – любезно признала Ксюша.
– В любом раскладе нам необходимо найти человека, к которому приехала Лиза! Только через него мы сможем установить, что произошло на самом деле!
– Но как?!
– Мы ждем информации от Киса, ты не забыла? Надеюсь, он найдет факты, за которые можно будет уцепиться…
– А если я права, и Лизы уже нет в живых? Лизы и ее ребенка… Кис ведь сказал: она беременна!
– Не гони лошадей. Посмотрим.
Они умолкли. Ксюше вдруг расхотелось заниматься этим делом. В книгах все не так – в них историю всегда венчает хеппи-энд. Это обязательно, детективу никак нельзя без счастливой развязки, где преступник найден, а жертва спасена! Да только в книге сюжетом управляет автор, а в реальной жизни… Она никому не подвластна. В ней погибают хорошие люди, тогда как плохие выкручиваются, и даже наказание им не грозит! Где, спрашивается, искать того типа?!
– Реми! – вдруг произнесла Ксюша. – Реми, слушай, совсем необязательно, что Лиза убийца или что ее убили! Ее могут держать в плену, взаперти… Например, маньяк какой-нибудь! Ведь нередко случается, что маньяк заманивает к себе девушку и запирает ее… Иногда на долгие годы! Но при этом она жива, слышишь?
– Я плохо представляю себе маньяка, который запал бы на беременную женщину.
– Реми, подожди, не говори так… У них же, больных на голову, разные идеи бывают… А вдруг он как раз хотел, чтобы у него появились одновременно и жена, и ребенок? Или у нее еще ранний срок, и посторонние о ее беременности не догадываются?..
– Все может быть, – туманно ответил Реми.
Воображение Ксюши его одновременно восхищало и дезориентировало. Как любой сыщик, частный или официальный, он основывался на фактах, шел по их знакам, по их осколкам и щепочкам, оставленным преступником вокруг злодеяния. Мотив же фактом не являлся: весьма часто он обнаруживался лишь в конце расследования, когда преступник начинал давать показания.
Разумеется, предположение о мотивах могло направить на нужный след. Но Ксюша обрушила на его голову такое количество возможных вариантов (при отсутствии фактов!), что Реми ощутил легкий приступ головной боли. У нее, без сомнения, есть литературный дар, но…
Но в реальной жизни, в реальном – а не литературном! – преступлении и расследовании оного столь яркое воображение становилось врагом. Когда версий слишком много, то, считай, нет ни одной! Хуже того, такой чисто умственный, абстрактный, литературный подход заглушал интуицию! Вот чего не понимала его жена…
Говорить об этом Ксюше он не стал. Она впервые участвует в следствии, причем с таким упоением, что разочаровывать ее было бы просто свинством с его стороны.
Кроме того, истины, изрекаемые в виде сентенций, ничему не учат. Только опыт, только он способен научить! Если все сложится удачно в этом деле, то Ксюша сама увидит, сама поймет, насколько бессмысленно множить «теории» в отсутствие фактов.
Лишь одна ее гипотеза была ценной: Ирину устранили потому, что Лизы больше нет в живых.
Но это тоже только гипотеза.
Загорать и купаться больше не хотелось. Они собрали пляжные сумки и пошли бродить по городу. Ксюша в Ницце бывала не раз, так что осматривать достопримечательности не тянуло, тем более что город ей не особо приглянулся. Но нужно было чем-то занять время в ожидании звонка Алексея, и они слонялись по улицам безо всякой цели, присаживаясь иногда в кафе по пути – там кофе выпить, там мороженое съесть…
Наконец Кис позвонил. Реми долго слушал рассказ Алексея, что-то записывал, а потом принялся излагать факты Ксюше. Странные факты, прямо скажем!
…Мать Лизы показалась Алексею значительно старше, чем он ожидал. Хотя дело могло быть не в возрасте: потухший взгляд выдавал привычную усталость и то безразличие, которое нередко является результатом хронической депрессии. То ли жизнь совсем не баловала эту женщину, то ли характер у нее безрадостный.
– Я детектив Алексей Кисанов, я вам звонил час назад.
Женщина кивнула и отступила, открывая перед ним дверь.
– Что за срочность такая, раз вам с Лизой связаться понадобилось?
Алексей удивился: мать не забеспокоилась, не вскинулась с вопросом «Что с моей дочкой случилось?»
– Как я понимаю, отношения с дочерью у вас неблизкие, – предположил он, оглядывая бедную двухкомнатную квартиру по дороге на кухню, куда вела его хозяйка.
– Как же не близкие, в одной квартире живем, куда уж ближе! – усмехнулась она, обернувшись.
Алексей ощутил запах алкоголя. Следов хронического алкоголизма на ее лице не наблюдалось, – стало быть, Галина Мироновна попивает от случая к случаю. Но случаи эти не так уж редки, без сомнения. Это объясняло то впечатление, которое произвела на Алексея ее депрессивная внешность.
– Однако вы не знаете, к кому Лиза уехала…
Женщина села за кухонный столик, сделала жест незваному гостю: садитесь, мол. Алексей устроился напротив.
– Взрослая она девица, самостоятельная. Куда пошла-поехала – мне не докладывает. Со мной ни в чем не советуется. Ребенка рожать вот без мужа вздумала, а у нас ни места нет, ни денег! Сама безотцовщина, неужто мало ей?
Говорила женщина напористо, с неостывшим в голосе осуждением, – видимо, часто ссорились мать с дочерью… Немудрено, что Лиза при первой же возможности смылась – отправилась в гости к кому-то во Францию!
– Простите мне нескромный вопрос… Лизин отец, он?..
Кис не стал договаривать фразу, предоставив женщине ее закончить.
– Он – скот! Бросил меня, как узнал, что беременна, – поджала она губы. – Так он хоть бросил, я ничего не могла сделать, не за штанины же его было хватать! А Лизка, она сама не хочет замуж! От сокурсника залетела, он даже жениться предлагал, так нет же, она хочет ребенка оставить и при этом поджидать великой любви! Парня этого она, видите ли, не любит! А с ребенком в подоле найдет, конечно ж! – ехидно проговорила Лизина мать.
Местами лавируя, местами неопределенно соглашаясь, дабы не вызвать гнев Галины Мироновны, Кис в конце концов сумел получить информацию, которая показалась ему весьма любопытной.
Итак, Лиза, будучи на седьмом месяце беременности, сдала сессию за последний курс не полностью и принялась оформлять академический отпуск. Отец ее ребенка Галине Мироновне известен, хотя не лично: Лизин сокурсник и приятель. Лиза вроде бы была в него влюблена, но очень скоро пришла к выводу, что лучший «формат» для их отношений – это дружба. Замуж за него Лиза выходить отказалась наотрез, однако беременность решила сохранить. Не столько из жажды иметь ребенка, сколько из соображений, что аборт может сказаться на ее здоровье и способности к деторождению в будущем.
