Армагеддон - Стивен Кинг

Ник отправился принимать душ.

После секса Стью быстро заснул. В последние дни он спал мало, а всю прошлую ночь он пил с Гленом Бэйтменом, обсуждая планы на будущее. Фрэнни надела халат и вышла на балкон.

Они жили в доме на углу Перл Стрит и Бродвея. Их квартира была на третьем этаже, и с балкона ей был виден перекресток. Перл шла с запада на восток, а Бродвей — с севера на юг.

Она провела рукой по своему телу. Беременность стала уже немного заметна. Сегодня у нее со Стью был серьезный разговор. Стью сказал ей, что обсуждал проблему ребенка с Гленом Бэйтменом, и Глен выдвинул идею, что вирус супергриппа по-прежнему может находиться вокруг. Если это действительно так, то ребенок может умереть. Мысль была обескураживающей (Всегда можно, — подумала она, — рассчитывать на то, что Глен Бэйтмен выскажет одну-две Обескураживающих Мысли), но нет сомнений, что если у матери иммунитет, то ребенок?..

Но здесь ведь множество людей, которые потеряли своих детей во время эпидемии.

ДА, НО ЭТО ОЗНАЧАЕТ…

Означает что?

Ну, это может означать, что все эти люди являются лишь эпилогом к человеческой расе, короткой кодой. Она не хотела, НЕ МОГЛА поверить в это. Если это окажется правдой…

Кто-то шел по улице. На плече у него болталась легкая куртка, а в руке был то ли револьвер с длинным стволом, то ли бутылка. В другой руке он держал листок бумаги, на котором, судя по тому, как внимательно он изучал номера домов, был написан адрес. Наконец он остановился против их дома. Он смотрел на дверь, словно пытаясь решить, что же делать дальше. Фрэнни подумала, что он очень похож на частного детектива из телесериалов. Она стояла меньше чем в двадцати футах над его головой и находилась в безвыходной ситуации. Если она позовет его, он может испугаться. Если она не сделает этого, он начнет стучать и разбудит Стюарта. И вообще, что он делает здесь с револьвером в руке… если это, конечно, револьвер?

Он неожиданно запрокинул голову и посмотрел наверх, наверное, чтобы проверить, горит ли в доме свет. Взгляды их встретились.

— Боже мой! — воскликнул человек. Он невольно сделал шаг назад, сошел с тротуара и тяжело приземлился на задницу.

— Ой! — одновременно воскликнула Фрэнни и сама невольно сделала шаг назад. Позади нее на подставке стоял большой горшок с декоративным растением. Фрэнни задела его. Он зашатался и почти было решил пожить еще немного, но потом с сочным взрывом хлопнулся о балконные плитки.

В спальне Стью что-то проворчал сквозь сон, перевернулся на другой бок и снова затих.

Фрэнни в рот залетела смешинка. Она закрыла рот руками и закусила губы, но продолжала тихонько хихикать. Снова снизошла благодать, — подумала она и зашлась в приступе беззвучного хохота. Если б он был с гитарой, я могла бы уронить горшок ему на голову. «О соле мио… БАЦ!» От попыток сдержать хохот у нее заболел живот.

Снизу раздался конспиративный шепот:

— Эй, там, на балконе… тсссс!

— Тссс, — прошептала Фрэнни самой себе. — Тссссс, вот так история.

Человек — молодой человек — уже поднялся и отряхивался. Он был строен и хорошо сложен. У него была светлая или песочно-красная борода. Под глазами у него были темные синяки, но он улыбался исполненной раскаяния улыбкой.

— Что вы там сшибли? — спросил он. — По звуку похоже на фортепьяно.

— Это была ваза, — сказала она. — Это… это… — Но тут ей снова овладел смех. Слезы покатились у нее по щекам. — Вы так забавно выглядели… я знаю, что нехорошо так говорить незнакомому человеку, но… ой. Господи! Это было так смешно!

— Если бы это случилось в старые времена, я подал бы на вас иск по крайней мере на четверть миллиона. Судья, я посмотрел наверх, а эта молодая женщина уставилась на меня. Да, она строила мне рожи. Во всяком случае, рожа была при ней.

Они немного посмеялись вместе. На молодом человеке были потертые джинсы и темно-синяя рубашка. Летняя ночь была теплой и приятной, и Фрэнни порадовалась, что вышла на балкон.

— Вас случайно зовут не Фрэн Голдсмит?

— Да, но вас я не знаю.

— Ларри Андервуд. Мы приехали только сегодня. Собственно говоря, я ищу парня по имени Гарольд Лаудер. Мне сказали, что он живет в доме N261 по Перл Стрит вместе со Стюартом Редманом, Фрэнни Голдсмит и другими людьми.

Смешинка исчезла.

— Гарольд сначала жил с нами, но он давно выехал. Сейчас он на Арапахоу, в восточной части города. Я могу дать вам адрес и показать дорогу.

— Спасибо большое. Но я, пожалуй, подожду до завтра. Вряд ли стоит снова подвергать себя риску.

— Вы знаете Гарольда?

— И да и нет — точно так же, как и вас. Хотя я должен признаться, что вы совсем не такая, какой я вас себе представлял. Я думал, что вы

— блондинка-валькирия, сошедшая прямо с картины Фрэнка Фазетты, с парой 45-ых. Но все равно я очень рад вас встретить.

— Боюсь, я не понимаю, о чем вы говорите.

— Спускайтесь ко мне, и я вам все объясню.

Фрэнни прошла в спальню, накинула легкий плащик и спустилась вниз.

— У меня для Гарольда кое-что есть, — сказал Ларри. — Но это должен быть сюрприз, так что если вы его встретите раньше, чем я, то молчите.

— О'кей, конечно, — сказала Фрэнни. Она была сильно заинтригована.

Он протянул ей длинноствольный револьвер, который оказался длинношеей бутылкой вина. Она подняла этикетку навстречу свету звезд и прочла: «БОРДО 1947». — Лучший сорт Бордо в этом столетии, — сказал он. — Во всяком случае, так говорил один мой старый друг. Его звали Руди, упокой Господь его душу.

— Но 1947… это сорок три года назад. Оно не… не испортилось?

— Руди говорил, что хорошее Бордо никогда не портится. Но так или иначе, я привез его из Огайо. Так что если это и плохое вино, то оно хорошо попутешествовало.

— И это для Гарольда?

— Да, а еще — вот это. — Он достал что-то из кармана и протянул ей. Ей не пришлось поднимать пакетик к свету звезд, чтобы прочитать этикетку. — Шоколадная карамель! — воскликнула она. — Гарольд ее так любит… но как вы об этом узнали?

— Ну, это целая история.

— Так расскажите мне!

— Ну, хорошо. Давным-давно жил на свете парень по имени Ларри Андервуд, который приехал из Калифорнии в Нью-Йорк, чтобы навестить свою дорогую старую мамочку. Это была не единственная причина его приезда, и другие причины были гораздо менее приятными, но давайте остановимся на самой благопристойной, хорошо?

— Почему бы и нет? — согласилась Фрэн.

— И вот. Злобная Ведьма с Запада или какая-нибудь пентагонская задница насылает на страну великую эпидемию, и прежде чем успеешь сказать: Вот идет Капитан Шустрик! — почти все в Нью-Йорке, включая и мою мамочку, умирают.