Мои калифорнийские ночи (СИ) - Джолос Анна

— Итак, вы — успешный политический деятель. У вас за плечами имеется немалый опыт работы в мэрии, но всё же, прежде всего, вы мать, — склонив голову набок, замечает Чарли Хэфнер, ведущий субботнего шоу «Честный разговор».

— Абсолютно верно, Чарли, — улыбается Грейс. — Моя семья — самая большая ценность, что я имею.

Она с теплотой смотрит в нашу сторону. На большом кожаном диване мы сидим вчетвером: Рид, слева от него Макс, а рядом с ним Бэт в платье принцессы. И прямо в это секунду она от волнения чересчур сильно вцепилась в мою ладонь.

Сама же Грейс вместе с мужем расположилась напротив ведущего.

— Вы с Беном женаты одиннадцать лет и воспитываете четверых детей, что, несомненно, заслуживает уважения. Когда же вы всё успеваете?

— Наши дети не обделены вниманием, Чарли, если вы клоните к этому.

— Но согласитесь, большую часть вашего времени вы проводите на работе, и если станете мэром, а мне думается, что непременно станете, то видеть семью будете ещё реже. Вас не пугают такие перспективы?

— Будем решать проблемы по мере их поступления, но я повторюсь, семья в моей жизни превыше должности.

— И это похвально, — поправляя очки в модной оправе, замечает ведущий. — Старшие дети помогают заботиться о младших?

— Безусловно. Рид помогает мне с момента рождения двойняшек.

— Что ж, тогда с вашего позволения, с него мы и начнём!

Под аплодисменты дрессированных зрителей Чарли Хэфнер передаёт слово своей соведущей — Эбигейл Спаркс.

Красивая рыжеволосая девушка с чересчур оживлённой мимикой, улыбается, обнажая безупречные зубы.

— Спасибо, Чарли! Я рада, что честь пообщаться с этим привлекательным молодым человеком выпала именно мне. — вещает она, закидывая ногу на ногу. — Можно на ты? Мы ведь примерно одного возраста.

Эбигейл сейчас похожа на кота из Шрека.

Можно на ты? Как непрофессионально, ты же ведущая центрального телеканала!

— Ну разумеется, — вполне любезно отвечает он.

— Отлично! — едва не хлопает в ладоши рыжеволосая. — Итак, Рид, тебе двадцать, ты учишься в колледже на факультете экономики, занимаешься боксом и увлекаешься парашютным спортом.

Он лениво кивает, и улыбка Эбигейл становится ещё шире.

— Всё верно.

— Как ты относишься к тому, что твоя мама хочет занять кресло мэра? Ведь на её плечи ляжет поистине огромная ответственность.

— Уверен, она справится с этим. И да, я всегда готов поддержать её. Абсолютно во всём, — серьёзно говорит он.

— Твои отношения с матерью можно назвать идеальными? — деловито спрашивает она, касаясь кончиком ручки пухлой губы.

— Разумеется нет, — честно отвечает Рид.

— Давайте дадим слово нашим гостям. Полагаю у них имеются вопросы. Готов ответить? — игриво прищуривается Эбигейл.

Брукс пожимает плечами. Его, как обычно, мало что тревожит. К слову, выглядит он сегодня так, что глаз не оторвать. Стильные чёрные брюки. Белоснежная рубашка контрастирует с загорелой кожей, отчего закатанные рукава смотрятся вдвойне эффектно. На голове — нарочито небрежный художественный беспорядок.

Женской аудитории определённо нравится то, что она видит.

— Алиша, прошу, ваш вопрос нашему гостю.

Темнокожая пожилая женщина, чем-то напоминающая *Опру Уинфри кивает и с решительным видом берёт в руки микрофон.

— Касаемо ваших отношений с матерью, — начинает она. — Несколько лет тому назад вы были отправлены в частную школу. Довольно серьёзное заведение, скажу я вам. Попали туда неспроста?

— Не случайно точно, — задумчиво отвечает он.

Я с опаской поглядываю на Брукса. Если правильно понимаю, речь идёт о том случае с Ванессой. За угон машины ему светила колония. Но не думаю, что об этом знают журналисты.

— Вы были послушным ребёнком? Поговаривают, что не совсем, — смущается она.

— Я был тяжёлым подростком. Полагаю, в детские годы доставил родителям немало проблем, ведь с завидной частотой влезал в неприятности.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ииии…

— Всему есть предел. Сейчас понимаю, что отправить меня в частную школу подобного рода — было единственно верным решением, — объясняет он, и клянусь, ни один мускул не дрогнул на его красивом лице.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Получили своего рода шанс на исправление? Два года в такой школе — немалый срок.

— Да, и поверьте, урок я усвоил. Когда ты лишён определённых привилегий, волей-неволей пересматриваешь своё отношение ко многим вещам.

Ей нравится его ответ. Но она не собирается останавливаться.

— Бен Смит вошёл в вашу семью, когда вы были ещё ребенком. Ребёнком, с болью в душе переживающим развод родителей. Извините, если задеваю ваши чувства…

— Ну что вы, Алиша. С этим вы опоздали минимум лет на десять.

Не может не сострить… И чувствует себя вполне комфортно. Вот уж кого не страшат подобные интервью!

— Вы зовёте Бена отцом?

— Да, потому что так и есть. Разве я могу называть человека, который воспитывал меня все эти годы, иначе?

Мне приятно это слышать. Раньше я злилась, но теперь… понимаю, что Бен в тот момент нужен был ему гораздо больше, чем мне. Хоть он и вряд ли в этом признается.

— А как насчёт вашего биологического отца?

— Я не поддерживаю с ним связь, — холодно отрезает он, и я вспоминаю их последнюю встречу у дома.

К счастью, на этом неприятная тема закрыта.

— Оливер Майн, газета «Кросс», — представляется лысоватый мужчина в малиновой рубашке. — У меня вопрос относительно вашей спортивной карьеры, Рид. Заслуженный тренер Джонатан Тёрнер считает вас одним из лучших среди своих боксёров. И ведь действительно на чемпионате штата вы вошли в пятёрку сильнейших. Однако, к моему удивлению, решили отказаться от дальнейшего участия в турнире…

— Да.

— Можно ли узнать причину?

— Потерял интерес…

— Простите, что вмешиваюсь, — вставая, подаёт голос блондин, занимающий место в первом ряду. — Люк Маккензи, издание «Нью Дэй». Насколько мне известно, уже через несколько дней состоится полуфинал чемпионата, участие в котором принимает ваш друг, Картер Лерой. Не это ли стало причиной? Все мы помним, что этот парень весьма агрессивен по отношению к своим соперникам…

Аудитория начинает галдеть. Губы Рида растягиваются в улыбке. Я и не знала, что он отказался участвовать в чемпионате, дома эта тема не поднималась, а потому мне тоже не терпится услышать ответ.

— Нет, дело не в этом, мистер Маккензи. Профессиональная карьера боксёра меня не привлекает. Этот вид спорта для меня — скорее привычный способ выпустить пар и держать себя в форме.

— С формой, как видим, действительно всё отлично, — подмигивает ему Эбигейл.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Какая дура…

— И всё же, я так понимаю, схлестнуться в поединке с лучшим другом вы не хотели бы? — не отстаёт вцепившийся в Рида журналист.

— Это происходит почти каждую тренировку, так что вряд ли стало бы для меня неким новым опытом, — смеётся Брукс.

— А как вы оцениваете его шансы на успех? — снова забирает себе слово Оливер.

— Картер Лерой — номер один в штате. И скоро он всем это докажет, — голосом, полным уверенности, отвечает Рид. — Моего друга ждёт большой успех.

— Да уж, если не получит дисквалификацию, — насмешливо выдаёт Маккензи, очевидно имея ввиду тот случай с парнем, серьезно пострадавшим на ринге от кулаков разъярённого Лероя.

— Ох парни, вы всё о своём. А я вот думаю, что женскую аудиторию интересует прежде всего наличие или отсутствие у тебя подружки, — хихикает Эбигейл.

— Не так давно вы расстались с Викторией Адамс, а ведь были вместе три года, — говорит кто-то из зала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Всё когда-то заканчивается. Мы расстались без претензий друг к другу, — поясняет он.

— А девушка у тебя сейчас есть? — повторяет свой вопрос ведущая. — Такой привлекательный юноша.

Небось для себя и спрашивает.

— Есть.

— Что ж, ей повезло.