Боевой клич свободы. Гражданская война 1861-1865 - Джеймс М. Макферсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чрезвычайный совет старших офицеров южан в Боулинг-Грин 7 февраля подробно обсудил эту неприятную альтернативу. Присутствовал на нем и Борегар, только что прибывший из Виргинии, где Джефферсон Дэвис мог вздохнуть с облегчением. Энергичный Борегар предлагал разбить Гранта и Бьюэлла по очереди. Джонстон раздумывал. Он опасался, что вместо того чтобы сражаться с двумя вражескими армиями поодиночке, его войска окажутся между молотом Гранта и наковальней Бьюэлла. Джонстон предпочел отойти на линию Нашвилл — Мемфис, оставив в Донелсоне символический отряд, призванный задержать Гранта, и сохраняя большую часть армии, чтобы дать сражение позже и в более благоприятных условиях. Впоследствии Джонстон планировал отойти от тактики обороны на разбросанных участках и сосредоточиться на активной маневренной обороне. Это был хороший план, но по необъяснимым причинам Джонстон передумал и решил все ж таки дать бой у форта Донелсон. Вместо того чтобы стянуть к Донелсону все войска, он отправил туда 12-тысячный отряд, а с оставшимися отошел к Нашвиллу.
Командовать отрядом Джонстон назначил не кого-нибудь, а Джона Флойда, которого перевели в Кентукки после того, как он приложил руку к потере Западной Виргинии. Донелсон стал еще более лакомым куском для федералов из-за присутствия Флойда, так как его давно разыскивали на Севере за мошенничество и предполагаемую переброску оружия в арсеналы южных штатов в бытность военным министром в администрации Бьюкенена.
Однако это лакомство неожиданно превратилось для Гранта и Фута в подгоревшее блюдо, к тому же по итогам битвы Флойда захватить не удалось. «Форт» Донелсон в общем-то фортом не являлся: скорее, это был полевой лагерь, разбитый на 15 акрах земли. Для обороны предназначались две батареи из двенадцати тяжелых орудий, установленные на стофутовом утесе, возвышавшемся над Камберлендом, и готовые отразить атаку с воды, и три мили траншей, полукругом опоясывавшие лагерь с суши. Солдаты южан заполнили эти траншеи, в то время как 12 февраля показались 15 тысяч самоуверенных солдат Гранта. Атаки, последовавшие на следующий день, были отражены, что убедило Гранта в том, что Донелсон не сдастся без боя. 14 февраля на подмогу федералам прибыло еще 10 тысяч человек, четыре броненосца и две деревянные канонерки Фута. В надежде повторить успешный опыт захвата форта Генри Грант приказал флоту открыть огонь по Донелсону, пока сухопутные войска окружат его и отрежут гарнизону дорогу к бегству. Но на этот раз флот столкнулся с более чем достойным сопротивлением. Фут подвел свои броненосцы слишком близко, так что их снаряды перелетали через позиции южан, кроме того, он дал шанс маломощным батареям обстрелять себя навесным огнем. Снаряды продырявили дымовые трубы, оборвали рулевые тросы, оставили трещины на броне и разворотили чрево канонерок, пробив их рубки и палубы. Одно за другим изуродованные чудовища выходили из боя и отплывали вниз по реке. Каждая лодка получила не менее сорока пробоин; флотилия потеряла 54 матроса убитыми и ранеными, а орудийные расчеты и сами пушки мятежников пребывали в целости и сохранности. Боевой дух южан, считавших канонерки непобедимыми, укрепился.
Их эйфория была преждевременной, так как они по-прежнему были окружены с трех сторон лучше вооруженными пехотинцами, а с четвертой их поджидала плавучая артиллерия, которая хотя и была основательно потрепана, контролировала реку. Осажденные защитники форта имели три выхода из положения: немедленно сдаться; не сдавать позиций и надеяться на чудо; с боем пробиваться к Нашвиллу. Вечером этого дня, пока федералы (оставившие свои одеяла и шинели, так как предыдущий день выдался теплым) дрожали от холода и зарабатывали пневмонию, попав под сильный дождь со снегом, генералы южан держали военный совет. Дивизионные командиры Флойда — заносчивый политик из Теннесси Гидеон Пиллоу и обладатель демонически притягательной внешности, угрюмый выпускник Вест-Пойнта Симон Боливар Бакнер — согласились совершить на следующий день попытку прорыва. Всю ночь они перебрасывали войска на левый фланг, где командовал Пиллоу. Снег и порывы ветра маскировали эти передвижения.
Словно нарочно именно в тот момент, когда на рассвете мятежники начали свою атаку, Грант и Фут проводили совещание ниже по реке. Северный ветер относил звуки битвы в сторону и держал их в неведении относительно того, что происходит всего лишь в пяти милях к югу. Грант, не ожидавший в тот день никакой битвы («если только я не начну ее сам»), велел своим дивизионным командирам стоять на прежних позициях, ожидая дальнейших распоряжений[753]. Эти инструкции весьма точно отражали стиль руководства Гранта: он всегда предпочитал думать о том, как он будет поступать с врагом, а не как враг может поступить с ним. Такой «наступательный» менталитет в конце концов помог ему выиграть войну, но не раз и не два он ставил Гранта на грань катастрофы. Вот и на этот раз его приказ ничего не предпринимать привел к промедлению командующих двух дивизий на левом фланге и в центре, не успевших вовремя прийти на помощь генералу Джону Макклернанду, чья правофланговая дивизия приняла на себя всю ярость вылазки конфедератов. Макклернанд был честолюбивым демократом из Иллинойса, чье тщеславие вызывало недоверие Гранта. Морозным утром 15 февраля он мог покрыть себя славой, но события обернулись против него. Большинство его полков держали удар, но после нескольких часов ожесточенной битвы пять бригад с правого фланга союзных войск отошли примерно на милю. Деморализованные, почти без боеприпасов, они не смогли бы остановить мятежников, прорывавшихся сквозь кольцо.
Курьеры полетели искать Гранта, который сломя голову примчался на поле боя. Тем временем его противников поразил странный паралич воли. Объезжая строй, генерал Пиллоу был поражен крайней усталостью и неорганизованностью своих доблестных солдат, понесших тяжелые потери. Он пришел к выводу, что они не перенесут марш-бросок и не смогут отразить возможную фланговую атаку подошедших частей федералов, о сборе которых докладывали разведчики. Несмотря на отчаянный протест Бакнера, Пиллоу убедил Флойда прекратить попытку прорыва и вернуть войска в относительную безопасность окопов.
В этот момент на сцену наконец вышел Грант. Как и под Бельмонтом, он не поддался панике. Он сказал офицерам: «Позиции на правом фланге нужно вернуть. Часть наших людей сильно деморализована, но у врагов такое чувство должно быть еще сильнее, ведь они хотели прорваться, но вынуждены были отступить. Сейчас победит тот, кто первым начнет атаку, и если южане хотят опередить меня, то им нужно поторопиться»[754]. Грант обратился к Футу с просьбой дать несколько залпов по мятежникам, чтобы оказать моральную поддержку пехотинцам. Пока эту просьбу выполняли, офицеры
