Демократизация - Патрик Бернхаген

Gunther R., Diamandouros P. N., Sotiropoulos D. Democracy and the State in the New Southern Europe. Oxford: Oxford University Press, 2006. Анализ влияния демократизации на ключевые государственные институты (судебную власть, бюрократию, субнациональный уровень управления), а также на процессы и результаты публичной политики (включая социальную, экологическую и фискальную политику).

Karakatsanis N. The Politics of Elite Transformation: The Consolidation of Greek Democracy in Theoretical Perspective. Westpoint (CT): Praeger, 2001. Наиболее полный анализ политического транзита и укрепления демократии в Греции.

Bermeo N. The Revolution within the Revolution. Princeton (NJ): Princeton University Press, 1986. Исчерпывающий анализ революции в Португалии.

Maravall J. M. La politica de la transicion. Madrid: Taurus, 1982; Gunther R., Sani G., Shabad G. Spain after Franco. Berkeley (CA): University of California Press, 1986. В этих работах представлены исследования транзита в Испании.

Глава 19. Латинская Америка

Андреа Ольснер, Мервин Бэйн

В главе рассматриваются основные характеристики недемократических режимов, которые находились у власти в Латинской Америке с конца 1960‑х годов, а также процессы демократизации, которые начались в 1980‑е годы. Сложившиеся в регионе недемократические режимы имели свои особенности, что вызвало различия в типах транзитов и качестве установившихся демократий. Внимание сосредоточено на четырех кейсах, которые отражают эти различия, – Аргентине, Чили, Мексике и Венесуэле. При анализе каждой страны учитываются аспекты, важные в ходе процессов демократизации: исторический и международный контексты, роль экономических факторов, политическая культура и общество, политические партии и общественные движения, а также институциональные вызовы, на которые еще предстоит ответить. Современные демократии в Латинской Америке сталкиваются с множеством ограничений и имеют недостатки, однако случаев падения демократии пока не было. Более того, вероятность того, что военные режимы вернутся в регион, невелика.

Введение

С тех пор как в Латинской Америке в 1978 г. началась волна демократизации, практически все страны региона пережили транзит от авторитаризма к демократии. Самым заметным исключением является Куба. Перед этим вплоть до конца 1960‑х годов недемократические правительства существовали в Аргентине, Боливии, Бразилии, Мексике, Парагвае, Перу, Эквадоре и большинстве государств Центральной Америки. Хотя заметное число этих режимов были военными, характер авторитаризма в регионе различался. Не были одинаковыми ни типы транзитов, ни качество появившихся демократий.

Чтобы провести анализ различных аспектов демократических транзитов в Латинской Америке, в главе будут разобраны четыре кейса: Аргентина, Чили, Мексика и Венесуэла. Аргентина – это пример демократии, наступившей после крушения военного правительства в 1983 г. Практически полная неэффективность военного режима предоставила новоизбранному демократическому правительству легитимность и пространство для маневра при проведении судебных разбирательств по фактам нарушений прав человека, а также реформ внутренней и внешней политики, нацеленных на консолидацию демократии внутри страны и ее продвижение в регионе.

Военное правительство в Чили было похоже на аргентинское. Однако рейтинги его поддержки были выше, а транзит к демократии оказался более длительным и постепенным процессом, в ходе которого прежние руководители режима сохраняли значительные полномочия. Кроме того, Чили была одной из последних стран региона, отказавшихся от военной диктатуры в пользу гражданского правительства лишь в 1990 г. (Только в Парагвае демократизация произошла еще позже, в 1993 г.)

Случаи Аргентины и Чили, равно как и Уругвая, – это типичные примеры того, что Гильермо О’Доннелл называл авторитарно-бюрократическими режимами[919]. По его мнению, в странах Южного конуса Латинской Америки военные захватывали власть, провозглашая задачу преодолеть экономический кризис, вызванный исчерпанием модели импортозамещающей индустриализации, и восстановить политический порядок. Они обвиняли коммунизм, популизм и организованный рабочий класс, которые появились при этих режимах, в препятствовании экономическому прогрессу и угрозе национальной безопасности. Таким образом, политические репрессии и финансовая дисциплина были частью набора мер, применявшихся авторитарно-бюрократическими правительствами. Основные черты авторитарно-бюрократического государства – это политическое и экономическое исключение посредством репрессий и принятия неолиберализма, а также деполитизация социальных и политических проблем и их сведение к «техническим» вопросам, которые должны решать бюрократы, становящиеся главными правительственными чиновниками.

После распада Советского Союза в 1991 г. Институционно-революционная партия (ИРП; Partido Revolucionario Institucional) Мексики стала единственной партией, правящей в течение самого длительного периода в мире. Опыт Мексики отличался от ситуации в Аргентине и Чили, поскольку власть находилась в руках партии, а не военных. Мексика начала движение в сторону более открытой системы лишь в 2000 г., когда 71‑летнее правление ИРП завершилось.

Подобно Мексике и в отличие от Аргентины и Чили, в Венесуэле власть не находилась в руках военных и была разделена между двумя политическими партиями согласно пакту Пунто-Фихо, подписанному в 1958 г. Эта ситуация завершилась, когда в 1998 г. на выборах победил Уго Чавес. Вместе с тем в последние годы Венесуэла развивается по пути, который совершенно отличается не только от Аргентины, Чили и Мексики, но и других государств региона.

Хотя в Латинской Америке нет выраженных случаев неудачной демократизации, в данной главе отмечаются основные недостатки, от которых страдают местные демократии. В целом в регионе сохраняется слабость политических институтов, значительная коррупция, неравное распределение богатства, социальное исключение, несовершенная система правосудия и высокие уровни социального насилия и преступности – и все это препятствует консолидации демократии. По словам Филипа Оксхорна[920], «постоянно существует опасность, что растущая социальная фрустрация приведет либо к возрождению демагогического популизма, либо к новым проявлениям экстремизма со стороны и правых, и левых».

Исторический обзор

Исторически во многих странах Латинской Америки существовала традиция нахождения у власти сильного лидера, или каудильо (caudillo). Несмотря на это, к середине XX в. выборы проводились в ряде стран, в том числе и в четырех рассматриваемых в настоящей главе – Аргентине, Чили, Мексике и Венесуэле. Однако на протяжении последующих двух десятилетий ситуация начала меняться, и хотя в Мексике и Венесуэле выборы по-прежнему проводились, политическая система там была какой угодно, только не демократической. В Аргентине и Чили военные избрали курс, который привел не только к смещению действующих президентов и их замене на представителей военных, но и к полному упразднению формальных демократических институтов.

Историческое влияние Кубинской революции

Победа Кубинской революции и ее последствия были исключительно важными, поскольку привели к резким и существенным изменениям в политической динамике Латинской Америки в конце 1950‑х – начале 1960‑х годов. Многие, и не в последнюю очередь члены администрации США, были крайне озабочены, что революционные идеи могут стать все более популярны в регионе на фоне того, что низкий уровень развития и бедность продолжали негативно влиять на жизнь общества. Это беспокойство усиливалось из-за бурно развивающихся отношений Гаваны с Советским Союзом, что давало основания опасаться, что Куба станет плацдармом во время возможного коммунистического вторжения в регион. Также опасение вызывала радикальная внешняя политика администрации Кастро на протяжении 1960‑х годов. На тот момент отчетливо казалось, что статус-кво в Латинской Америке может серьезно пошатнуться.

Аргентина

Особенно актуально сказанное выше в случае Аргентины, где военные исторически вмешивались в политический процесс. Так или иначе ситуация резко изменилась в 1970‑е годы в связи со смертью Хуана Доминго Перона, который был знаковой фигурой националистического толка во второй половине XX в. Его смерть привела к образованию вакуума во власти, а действия как левых («монтонерос»), так и правых (Аргентинский антикоммунистический альянс, ААА) группировок способствовали нарастанию политической напряженности. Ситуация продолжала ухудшаться, и на фоне опасений, что президентское кресло может занять политик левого толка (особенно после того как президентом Чили стал Сальвадор Альенде), 24 марта 1976 г. вооруженные силы совершили переворот, сместив с поста президента Исабель Перон и поставив во главе государства хунту под руководством генерала Хорхе Рафаэля Видела. Таким образом начался семилетний период, известный как «Процесс национальной реорганизации», или просто «Процессо» (Proceso). Похожие процессы на тот момент уже произошли в Бразилии в 1964 г. и в Перу в 1968 г., и хотя предлогом для переворота были идеи восстановления порядка, он стал началом самого мрачного периода аргентинской истории.