Безжалостный рыцарь - Эшли Джейд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На протяжении многих лет я каждый год входила в Национальное Общество Чести, набрала 1600 баллов за экзамены, меня приняли в Дьюк и предоставили стипендию, и плюсом ко всему – я буду говорить прощальную речь на выпускном. Тем не менее, эта женщина никогда не говорила, что гордится мной.
До этого момента.
Мой отец резко замер, когда заметил меня.
– Что… – Разочарование наполнило его карие глаза. – Понятно.
О чем это он?
Неважно. То, что мы отдалялись друг от друга, было только его виной. То, что я похудела, не значило, будто он потерял дочь. Кроме того, именно он за глаза назвал меня толстой. Он должен быть в восторге от того, что я позаботилась об этой проблеме.
– Спасибо, мам. – Я глянула на часы. – Черт. Мне нужно заехать за Коулом. – Я схватила с кухонного стола сумочку и рюкзак с вещами для ночевки. – А, да, не ждите меня. Я ночую у Дилан.
Это была ложь. Я собиралась ночевать у Коула. Однако им не обязательно было об этом знать. Хотя, мне казалось, мама втайне подозревала.
– Повеселись на вечеринке. – Она поцеловала меня в щеку. – Будь осторожна.
Ага, ясно. Это означало: «Не вздумай вернуться домой беременной, не то папочка пристрелит твоего парня».
– Пока, папочка.
Отец что-то пробормотал себе под нос, а после вышел из комнаты.
Я направилась к двери.
– Пока, мам. Люблю тебя.
– Люблю тебя.
Я едва сдержалась, чтобы не замереть на месте. Два из двух. Сначала она гордилась мной, теперь – любила.
Эти таблетки – лучшее, что когда-либо со мной случалось.
Мне нужно еще.
* * *– В смысле, у тебя кончились? – спросил Оукли. – Я дал тебе двадцать пять штук в понедельник.
– Потише, – прошипела я.
Мы находились в гостевом домике, но это не значило, будто Коул или Бьянка не могли заглянуть сюда и подслушать нас.
– Неделя была очень тяжелая, Оук. Мне нужно было очень много заниматься, помнишь? К тому же, таблетки работают хуже, чем раньше, поэтому мне пришлось принимать больше, чтобы немного взбодриться.
– Ага, это называется зависимость. Но учитывая, что ты сидишь на них всего несколько месяцев, а не лет, и уже прикончила все чертовы таблетки, которые я тебе дал, очевидно, ты принимаешь намного больше, чем нужно.
Я ненавидела чувство стыда, разливавшееся по моему телу. Но еще сильнее я ненавидела то, что друг смотрел на меня, как на какое-то отребье.
Это было несправедливо. Оукли вел себя так, словно у него никогда не было проблем, и он не принимал никакие таблетки. В отличие от того дерьма, на котором сидел он, мне правда нужно было это лекарство. Оно делало мою жизнь лучше, а не хуже.
– Воу, ужасно много осуждения от кого-то, кто не только втайне от своих лучших друзей продает наркотики, но еще и однажды так накурился, что воспользовался их младшей сестрой.
Это было жестоко и неправильно. Но я терпеть не могла тот факт, что путь к моему счастью лежал через него. Оукли в любой момент мог перестать помогать мне и разрушить все.
Я не могла позволить этому случиться.
Я никогда больше не желала быть толстухой. Не после того, как я наконец-то получила все, чего всегда хотела.
Оукли выглядел так, будто я только что его ударила.
– Я не… Это была ошибка. Она сама оказалась в моей постели…
Он казался преданным, и мне почти захотелось заплакать.
Черт, я сама себя не выносила в этот момент.
– Я, может, и не такой умник, как ты, но шантаж чувствую за милю. – Его плечи поникли. – Что ты хочешь?
– Сто мне должно хватить до следующего месяца.
Оук изменился в лице.
– Ты же шутишь, да?
– Мне не нужно, чтобы ты меня осуждал, Оукли.
– Нет, тебе не нужны эти таблетки. – Он обхватил голову руками. – Это не ты.
– Ты прав. Не я. И я, черт возьми, благодарна Богу за это. Потому что та Сойер была отвратительна и…
– Не правда. – В его голосе послышалась грусть. – Она была моей подругой, которая никогда бы не стала шантажировать меня ради наркотиков. – Оукли полез в карман и достал оттуда пузырек с таблетками. – Тут десять, чтобы помочь тебе слезть. Потому что после этого… Я все.
В груди стала расти паника.
– Ты прикалываешься.
Он указал на дверь.
– Поверь, нет.
Оукли попытался уйти, но я преградила ему путь.
– Пожалуйста, Оукли. Не делай этого. Мне нужны…
– Нет, не нужны.
Желудок свело, и я ощутила головокружение. Если он перестанет давать мне таблетки, я снова стану толстой.
Я потеряю все.
Свое тело, мамину любовь… возможно, даже Коула.
В груди все сжалось, комната начала вращаться.
– Пожалуйста. Я сделаю все, что хочешь. Все.
Я потянулась к его лицу, но он схватил меня за запястье.
– Господи. Что с тобой, черт возьми, не так?
Я замерла. Осознание того, что я сейчас чуть ему не предложила, ударило меня прямо в сердце. Я не могла поверить. Я практически…
Господи, мне было плохо. Так чертовски плохо.
– Это не ты, Сойер.
Он был прав.
– Прости…
– Не извиняйся передо мной, – горько усмехнулся он. – Извиняйся перед Коулом. Это он любит шлюху.
Я дала ему пощечину. Со всей силы.
– Да как ты…
– А как ты еще назовешь кого-то, кто бросается на мужчин ради денег или наркотиков?
О, Боже. Я не могла дышать.
– Я не… я не… – И говорить.
Я бы никогда так не поступила с Коулом.
Я любила его. Так сильно.
В конце концов, у меня получилось выдавить из себя слова.
– Я
