Хроника Маджипуры. Валентайн Понтифик - Роберт Сильверберг

В тот раз, когда он путешествовал с бродягами-жонглерами и у них было безумное намерение заработать несколько роалов, дав представление на празднике урожая метаморфов, с ними, по крайней мере, был Делиамбер, который с помощью нескольких урунских заклинаний мог разнюхать правильное направление на развилках, и доблестная Лизамона Халтин, столь же мудрая в знании джунглей. Но в нынешнем рискованном предприятии в Пиурифаину Валентайн был абсолютно самостоятелен.

Делиамбер и Лизамона, если они вообще оставались еще живы, в чем Валентайн не был уверен, поскольку все эти недели не имел с ними связи даже во сне, находились где-то за сотни миль от него, на другом берегу Стейча. И от Тунигорна, которого отослал назад искать их, не имел никаких вестей.

Валентайн ехал теперь только с Карабеллой, Слитом и охраной из скандаров. Карабелла была храброй и выносливой, но как следопыт малоискусной, и скандары были сильными и отважными, однако не очень сообразительными, и Слит, при всей своей трезвости и проницательности, был скован в этих местах парализующей боязнью формодеев. Страх этот пришел к нему во сне, когда он был еще ребенком, и он на протяжении всей жизни никак не мог полностью от него избавиться.

Было безумием для Коронованного бродить по джунглям Пиурифаины с таким скудным окружением, но безумие, похоже, стало участью последних Коронованных, подумалось Валентайну, вспомнившему, что два его предшественника, Молибор и Вориакс, приняли раннюю и жестокую смерть по собственной глупости. Безрассудство королей становилось, видимо, традицией.

Валентайну казалось, что он и не приближается к Илиривойну, и не удаляется от него, что он как бы везде и нигде в этих джунглях, что, возможно, целый город поднялся и двигался вперед прямо перед ним, поддерживая постоянный разрыв, который он никак не мог преодолеть. Поскольку столица формодеев, как он помнил ее с того первого раза, была скопищем легких плетеных строений и всего нескольких основательных, она показалась ему тогда неким перемещаемым призрачным городом, который может кочевать с места на место по прихоти своих жителей: город-кочевник, город-привидение, блуждающий огонек в джунглях.

— Смотри там,— сказала Карабелла.— Это след, Валентайн?

— Может быть,— откликнулся он.

— Но может быть и нет?

— Все может быть.

Они видели тысячи следов, похожих на этот: слабые царапины на земле, неразборчивые отпечатки какого-то прошлого присутствия, отпечатки, сделанные в минувшем месяце или даже во времена лорда Деккерета — тысячу лет назад. Случайная палка, закопанная в землю, с прикрепленным к ней пером, обрывок ленты, колея, словно что-то тащили здесь однажды, а иногда ничего осязаемого, просто некий мистический остаточный след прохождения разумных существ. Но ни один из этих следов не привел отряд Валентайна куда-либо. Рано или поздно они исчезали, и только девственные джунгли лежали впереди.

— Мы разобьем лагерь, милорд? — спросил Слит.

Ни он, ни Карабелла не произнесли ни слова против этой экспедиции, хотя им она наверняка казалась безрассудной, понимали ли они, думал Валентайн, какой срочной и неотложной считает он необходимость довести до конца свою встречу с королевой формодеев? Или из страха перед гневом короля сохраняли они, обязательное молчание все недели этих безуспешных скитаний, тогда как про себя думали, что ему лучше было провести время в цивилизованных провинциях чтобы противостоять тому ужасному кризису, который там разразился? Или, что было хуже всего они лишь подсмеивались над ним, когда он пробирался этим безумным путем по густо заросшим болотистым местам. Он не решался спросить. Он думал только об одном, сколько еще придется продолжать поиски вопреки крепнущей убежденности, что никогда не найдет Илиривойн?

Когда они расположились на ночь, Валентайн надел серебряную диадему Леди и снова погрузился в состояние транса, передачи мыслей и послал энергию своих мыслей через джунгли, разыскивая Делиамбера и Тизану.

Он думал, что сможет легче достать их разум, так как эти двое были чувствительнее к чарам черной магии. Но, делая попытки ночь за ночью, он так ни разу и не почувствовал трепета контакта. Может быть, дело в расстоянии? Валентайн никогда не пытался передавать мысль слишком далеко. А может, метаморфы могли как-то преграждать или срывать его передачи? Или же его послания не доходили потому, что те, кому они предназначались, были мертвы? Или…

— Тизана… Тизана…

— Делиамбер…

— Это Валентайн зовет вас… Валентайн… Валентайн… Валентайн…

— Тизана…

— Делиамбер…

Ничего!

Он пытался достичь Тунигорна. Тот, конечно, был жив. Правда, его разум был более флегматичным и защищенным, тем не менее всегда оставалась надежда, что он откроется для одного из зондирований Валентайна.

Слал он сигналы и в мозг Лизамоны. И в мозг Залзана Кавола. Пытался коснуться любого из них, почувствовать знакомый ответ знакомого мозга…

Он продолжал еще некоторое время, а потом печально убрал диадему и положил ее в шкатулку.

Карабелла вопросительно посмотрела на него. Валентайн покачал головой.

— Там очень тихо,— сказал он.

— Если не считать дождя.

— Да, если не считать дождя…

Дождь снова мягко застучал по высокому лиственному шатру. Валентайн мрачно смотрел в джунгли, но не увидел ничего: фара плавуна была включена и будет гореть всю ночь, но за золотистой сферой света стена черноты. Тысячи метаморфов, может быть, окружили лагерь — кто знает! Валентайн хотел, чтобы так и было. Все, что угодно, даже неожиданное нападение предпочтительнее этих глупых недель скитаний в неизвестной и непознаваемой дикости.

Сколько времени, спрашивал он себя, будет продолжаться это? И как вообще они станут выбираться отсюда, когда он в конце концов признает поиски абсурдными?..

Валентайн грустно слушал меняющийся ритм дождя, пока наконец не заснул. И почти сразу же почувствовал натиск сновидения. По его насыщенности, по особой живости и теплоте понял, что это не обычное сновидение, а скорее послание Леди — первое с тех пор, как он покинул побережье Джихорны. И все же, когда он ждал какого-нибудь ощутимого признака присутствия его матери в энергии разума, он все больше недоумевал, поскольку она не объявлялась, и на самом деле импульсы, проникающие в его душу, казалось, исходили из совсем другого источника.

Король Снов? У него тоже, конечно, была сила входить в мозг издалека, но, даже и не в такое смутное время, как это Король Снов не пытался использовать свои средства на Коронованном.