Наблюдатель - Даниил Широков

— Почему? То, что ты творец, автоматически означает, что жители Крэйна и гроша ломанного не стоят в твоих планах? Что ты можешь играться ими, как маленький ребёнок с машинками? Разбивать, склеивать воедино, бросать в песочнице или гадить на них с высоты своего величия?

— Если я захотел посмотреть на то, чем мои творения занимались каждую эпоху, то как ты смеешь говорить, что это неправильно? Простому человеку не понять мотивы высшего существа.

— Теперь мы играем в "у кого писька больше"… — вздохнул первый герой. — Он ведь убьёт тебя. Арт достанет тебя — и ты ничего не сможешь сделать, как со мной. Я ведь прав? Прав, даже не вздумай врать. Призыв жнеца потратил все твои силы — ты сейчас даже при всём желании никого с Крэйна не изгонишь.

— Я не вмешиваюсь только по одной причине, — повернулся Господь к нему, во множестве голосов отчётливо была слышна угроза. — Потому что ты всё ещё готов отдать ради моего мира всё. Как и я. Как только это изменится — я уничтожу всех, кто помогает тебе.

— Какие мы страшные, — рассмеялся Фолл. — Ты не меняешься. Сейчас, тогда, в прошлый раз и во все разы до него — ты остаёшься манипулирующим, вонючим, озлобленным на всех, кто противится твоей воле, куском дерьма. И что странно, именно ты дал мне надежду. Именно ты сказал, что выход есть. Что мы можем… Выиграть.

— Я… Сказал тебе это? — голос Господа был полон искреннего удивления. Не, даже шока, словно Он не верил в истинность слов первого героя.

— Да, — кивнул Фолл. — Поэтому я не сдался и нашёл способ. В любом случае, от тебя теперь мало что зависит… Потому что ты не увидишь, какой конец ждёт этот мир.

— Пардон?

— Я же говорю — Арт убьёт тебя. Это одно из условий завершения истории. Правильного или нет — вопрос отдельный.

— Этого не может быть, — множество голосов пробубнили эти слова злобно и с недоверием. — Я творец. Я обязан существовать. Со мной существует Крэйн.

— Одна из прелестей путешествия во времени — это видеть твоё ошарашенное личико, — с гоготом произнёс Фолл. — Ещё свидимся, Господь. Когда-нибудь. Может, в этот раз, может, в следующий.

— Ты..!

Широкий плащ встрепенулся, серая ладонь полоснула воздух, но Фолла в том месте уже не было. Испарился, исчез, убежал — говорите как хотите, но первого героя рядом не наблюдалось. Господь прорычал что-то на древнем языке, растворяясь в воздухе вслед за первым героем. Так закончилась их встреча — финальная встреча перед войной, что неизбежно унесёт жизни миллионов, если не миллиардов. Встреча эта имела свои последствия… Потому что Господь впервые отказался от своего нейтралитета. Чудовища, населявшие Крэйн повсеместно, получили приказ убивать всё, что движется и дышит.

Четвёртая сила вступит в войну. Так же, как и остальные, она враждебна всем прочим. Предугадал ли это Фолл? Или просто сказал всё, что было у него на уме?

А, нет. Это слишком скучно. В чём удовольствие задавать вопросы, если не хочешь давать на них ответы? Лучше вернуться на первый остров, в сад на заднем дворе особняка, где развернулось сражение между вторым епископом и Лорелеи. Столкновение боевых магов не походило на сражение мечников или сверхсуществ, вроде битвы осколка катастрофы и Фолла. Нет, оно было по-своему прекрасно и интересно. Настоящее зрелище, надо сказать.

Плескалась магма, полыхали деревья и кусты вокруг, трескались камни под ногами, сверкали молнии над головой, тряслась земля, когда одни чары сталкивались с другими. Зелёный, синий, алый, оранжевый, фиолетовый, чёрный и белый кружили вокруг, обращаясь в форму, которую придавали этим цветам Лори и Никкодин. Бившие во все стороны молниями громовые стрелы, метеоритные дожди, которые и подожгли сад, снаряды белоснежных комков эфира — и это только начало! Шла лишь первая минута сражения, но никто из чародеев не сдавал позиций.

Они двигались по кругу, осыпая друг друга заклятьями. Громкий голос Лори перекликался со спокойными и монотонными зачитываниями епископа.

— …Восстаньте! — закончила чародейка чтение, и на Никкодина, отставившего ногу назад, бросились голые скелеты, сошедшие из фиолетовых порталов за спиной Лори.

— Пой, ветер, — без единого признака страха в глазах начал епископ. — Круши камень, режь тела моих врагов… Лезвия крови!

Четыре алых дуги сорвались с его пальцев вместе с сильным ветром, разрубая скелетов и направляясь прямиком к Лори. Её собственный щит, сотворённый из комбинации чёрного и синего эфира, пошёл трещинами, стоило лезвиям разбиться о него. Чародейка выплюнула кровавый сгусток, утирая губы и с ненавистью глядя на противника. Трещали деревья за спиной и впереди, бил в затылок жар, стекал по лбу пот. Это пятый раз, когда епископ прорывал её защиту. Контратаки всегда доставали Лори, и она ничего не могла с этим поделать. Ветер ударил в лицо, заставляя зажмуриться, а Никкодин уже вытянул руку вперёд, зачитывая следующее заклятье.

Практически никакого шанса для удара. Идея подойти в упор была сразу же отброшена Лорелеи — она была уверена, что у епископа было полно заклятий, действующих вблизи. Эфир, который она успевала собрать для сражения, стремительно таял, а враг не показывал, что устаёт. Совсем. Перед волшебницей встала огромная непробиваемая стена из опыта, умения и знаний — стена, которая ещё и стремительно надвигалась на неё.

— Ветра севера, я прошу вас… — захлёбываясь кровью, протянула чародейка. — Баклер Потока!

Перед ней, собираясь в единую структуру, образовался щит, сотканный из синего и зелёного эфира. Природная энергия была одной из самых эффективных в роли защитных чар, так как одинаково хорошо справлялась как с массовыми атаками, так и с направленными в единую точку. Синий эфир лишь укреплял её, позволяя существовать дольше без подпитки со стороны заклинателя.

Епископ, сохраняя невозмутимое выражение лица, вдруг остановился, опустив руку.

— Ещё немного, и вы умрёте, графиня, — произнёс он, прижимая книгу к груди. — На области лежит Купол Безмолвия — помощи вам ждать неоткуда. Поймите…

— Заткнись! — грубо прервала его Лори, посылая вперёд несколько полыхающих шаров. Те разбились о проявившийся на мгновение стеклянный многогранник, закрывавший всё тело Никкодина. Сложная структура формы заклятья обеспечивала весьма универсальную защиту от любых атакующих напрямую чар. Остатки пламени разлетелись во все стороны, присоединяясь к пожару. Горела уже беседка — вместе с остатками чая, вместе с фарфором, оставшимся на столе.

Хороший был чай.

— Мне… — он замолк, когда три новых сгустка огня ударили в его щит. — Не хочется лишать вас жизни.

— Это же во имя церкви! — в открытую усмехнулась Лори. Церковь она ненавидела той же