Тропа длиною в жизнь - Олег Микулов

– Ата, прости! Прости, что я оставил тебя… так…

Она покачала головой:

– Это не твоя вина, а воля Могучих. Они позволили мне… подождать. Я так хотела еще раз тебя увидеть…

(«Еще раз»? А разве… ТАМ…)

– …и сказать, что я по-прежнему твоя Ата. Прости же свою Ату за отказ разделить тропу мужа.

– Не говори так! И без того… больно.

Аймик еле слышно выдохнул последнее слово. Мужчина не может сознаваться, что терпит боль. Но сейчас, перед Атой, умершей из-за него и все-таки дождавшейся, перед своей Атой…

– Нет, Аймик, этого не должно быть. Я для того тебя и ждала, чтобы Вестник завершал свою Тропу с легким сердцем. Тогда и я смогу уйти с легким сердцем по Ледяной Тропе

Сияние начало меркнуть.

– Погоди, Ата, постой! – торопливо заговорил Аймик, понимая, что еще немного, и… Навсегда. — Мне нечего прощать; лишь бы ты меня простила. Я не переставал тебя любить. Никогда! Скоро и мне – на Тропу Мертвых, и там…

Уже из темноты донесся прощальный голос:

– Вестник, наши тропы – разные. Только помни: мы простились!

5

И Хайюрр не спал почти всю ночь. Лежал и думал о том, кто сумел дойти до самых Могучих Духов, и вернуться назад, и нести какую-то Весть… Вспоминалось многое, но больше всего беседы с Рамиром. Уже старым Рамиром, уже готовым вступить на Тропу Мертвых. Колдун говорил скупо, иногда совсем непонятно… хотя казалось, что в действительности он готов понять и понимает, но только не хочет в этом признаться даже самому себе.

«Д,ухам нет до нас дела, а нам не должно быть дела до них. Помощники? Ха-ха! Себе дороже!» «Но Аймик! Ты же сам сказал ему…» «Духи капризны. А он глуп». «Но что будет потом?.. Быть может, там…» «Нет никакого „потом“, нет никакого „там“! Раздави жука, какое у него „потом“? Вот так и все мы…»

Об Этом Рамир говорил с особенным волнением, что вообще-то было на него непохоже.

Сон все же пришел, и во сне рокотали священные гремушки Рода Сизой Горлицы. На них играли не люди – духи. Хайюрр сразу понял, что это духи, только в человеческом облике, но почему-то нисколько не пугался. Ата самозабвенно танцевала под ритмичную дробь; она была весела… как тогда, накануне… И Аймик танцевал, держа за руки свою жену… Такие молодые. А он, Хайюрр, старый, никому не нужный, его и ноги-то плохо слушаются, где уж тут… Только обидно…

«Ата, ты обманула меня! Ты уходила по Тропе Мертвых, а сейчас вернулась и снова с ним…»

Беззаботный смех; Аймик и не смотрит, спиной повернулся… Копье!..

Хайюрр почувствовал, как по его телу прошла короткая судорога, и проснулся. Вовсю светило солнце, и снаружи доносились голоса вернувшихся охотников. Вестник, уже готовый в путь, стоял во входе, с улыбкой поглядывая на своего друга:

– Ну, я готов!.. А говорят еще: «Стариковский сон краток». К тебе, я вижу, это не относится.

– Как это – «готов»? – пробормотал Хайюрр, все еще не опомнившись от своего сна. – А еда? А сын?

Они не успели начать прощальную трапезу, когда послышались уверенные шаги. – Отец! Нам сказали: у тебя гость… Вошли двое охотников. Сыновья Хайюрра – Сингор и Коур.

Они трапезничали вчетвером, и братья слушали отца, с удивлением и интересом посматривая на непонятного гостя в странных одеждах. А тот, в свою очередь, – на них. …Один, широкоплечий, чернобородый, точь-в-точь Хайюрр в молодости (неужели это малыш Курри?). А второй… поменьше ростом, светловолосый, сероглазый (в мать! И губы такие же, припухлые. Только сейчас они плотно сжаты).

Перед дорогой трапеза коротка: кто же отправляется в дальний путь с тугим брюхом? Встали. Настало время для прощальных слов.

– Ты, Коур, быть может, помнишь нашего гостя, хоть и был тогда Курри-несмышленышем. Ты же, Сингор, видишь его впервые. Знай: это Аймик, муж твоей матери Аты, человек, давший тебе жизнь. Его кровь течет в твоих жилах, Сингор! Не по своему желанию он покинул нас, даже не зная, что мать носит тебя в своем чреве. Такова была воля Могучих Духов. Твой отец побывал в их обители, говорил с ними и сейчас несет их Весть далеко на север, на свою родину. Он – Вестник и не может задержаться в нашем стойбище. Ты – его сын, Главный Охотник детей Сизой Горлицы. Пожелай же Вестнику легкой тропы!

Чернобородый Коур закивал в ответ на слова своего отца и даже подмигнул: мол, помню, как не помнить. Сингор же отдал гостю сдержанный поклон и еще раз не без любопытства смерил его взглядом. Ответил коротко, без обиняков:

– Если мой отец говорит, что этот человек – муж моей матери, то так оно и есть. Но мою мать я не знал никогда, а его вижу впервые. Тебя же, отец, я знаю столько, сколько себя помню. И Айюгу, твою жену, что матерью мне стала… жаль, что она уже не в нашем Мире. Братьев своих знаю, сестер. Я – сын Сизой Горлицы. И твой сын. Тропа же незнакомца мне неведома; могу лишь пожелать ему удачи… если ты, отец, пожелаешь того же.

Еще раз поклонился, обоим, и ушел не оглядываясь. У Главного Охотника много дел. Особенно накануне Большой Охоты.

Вестник смотрел вслед сыну Аты до тех пор, пока тот не скрылся в Общем доме. Как ни странно, он не чувствовал боли… разве что легкую грусть о том, что миновало навсегда. А ответ… что ж, ответ настоящего мужчины! Такой человек достоин быть вождем Рода. У входа послышалось женское покашливание.

– Войди! – сказал Хайюрр. – Чего тебе?

Старшая жена Сингора, не поднимая глаз на гостя, робко протянула замшевый сверток:

– Муж сказал: «У гостя обувь прохудилась, а путь его долог». Вот. Новые мокасины. Хорошие.

6

Хайюрр и Аймик прощались у северной тропы, той самой, боковой, что привела их когда-то в стойбище детей Сизой Горлицы. Их и Ату… Хайюрр явно медлил с прощальными словами, словно хотел о чем-то спросить, но не решался.

– Хайюрр, старый мой друг! Тебя что-то смущает? Или тревожит?

Преодолев колебания, Хайюрр решительно заговорил:

– Когда-то давно я знавал Аймика, ради женщины покинувшего свой Род, Аймика, спасшего мне жизнь. Теперь передо мной не постаревший Аймик, нет; передо мной – Вестник, единственный, кто сумел достичь Мира Духов не колдовскими, – земными тропами…

(Не единственный, нет. Есть Инельга. И был Дад. И другие…)

– …Достичь и вернуться назад. Позволено ли будет простому охотнику задать два вопроса Вестнику?

– Аймик не исчез. Он здесь, и он по-прежнему твой друг. Спрашивай.