Нильс - Андрей Валентинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К счастью, подробный план Берлина в навигаторе летающей лодки нашелся. Земляки уже озаботились. Быстро это они!
Вниз, вниз! Ближе к земле ветер стал сильнее, и она едва не промахнулась, но все же вовремя нащупала подошвами гремящее железо. Крыша оказалась покатой, но стоять все-таки можно. Нет, лучше присесть, но сначала отключить аппарат.
Соль смахнула с лица капли пота и почти сразу же почувствовала холод. Неудивительно, на ней самый обычный комбинезон для жилых помещений, ни шлема, ни перчаток, ни подходящей обуви. Промахнулась бы, попала на улицу, то-то добрые берлинцы изумились!
Быстро темнело, осенний вечер короток, и она заспешила. Крыша полдела, теперь требуется найти нужный балкон. Это уже риск, причем немалый. Во-первых, легко промахнуться и оказаться во дворе на удивление местным зевакам. Во-вторых, нужного человека может не оказаться дома. В-третьих…
Нет, все потом. Вниз! Ай, скользко…
Едва не промахнулась, пришлось хвататься за перила, подтягиваться и падать на старую циновку, которой застелен балкон.
Ай!..
И только ощутив под лопатками твердь, она позволила себе облегченно вздохнуть. Теперь полежать минуту-другую, встать, постучать в балконную дверь.
Не довелось.
— И как это понимать, летчик-испытатель Соль? Перепутали мой балкон с полигоном?
Стучать не пришлось, дверь отворилась сама. Точнее, отворили. Генерал-инспектор Люфтваффе, кавалер Голубого Макса Эрнст Удет заметил ее влет. Чему удивляться, ас, 62 победы.
— Так точно, господин генерал. Отчасти!
Генеральская длань мощным рывком вздернула ее на ноги.
— Почему вы в пижаме? Кто вас в таком виде к полетам допустил? В нарядах сгною!.. И… И никакого мороженого, только чай с медом!
* * *Чуть не утонув в генеральском халате, Соль выбралась из ванной и побрела в столовую. Удет, забыв о шумящем на кухне чайнике, разглядывал прибор № 8а. Услышав ее шаркающие шаги (тапочки на три размера больше), обернулся.
— Остроумно, но, уверен, очень дорого, для массового производства не годится. Но мой шеф не откажется снарядить экипаж личного самолета… Да, чай! Сейчас…
Удета Соль выбрала по причине наипростейшей. Никто в Берлине ее не ждет, все знакомые где-то на конспиративных квартирах, если вообще на свободе, а друг и помощник Геринга сдавать ее контрразведке не станет, не в том его интерес. К тому же летчик, считай, тоже рыцарь.
Странно, но в рыцарскую честь она до сих пор верила. Может, потому что больше верить и нечему.
* * *— Понял… Государственную тайную полицию фактически разогнали, но дразнить собак не станем. Как вы сказали? Зофи Ган? Уже запомнил, не волнуйтесь. Приличную одежду мы вам купим… Даже не намекайте, я, извините, генерал, и жалование у меня генеральское и вообще, с генералами не спорят. Вот документы достать…
— Не только документы, господин Удет. Мне очень надо связаться с друзьями. Но…. Их тоже ищет стапо.
— Да-а, задачка…. Ничего, обратимся к Герингу. Нет, не к моему шефу, к Альберту, его брату, он-то наверняка поможет… Мед, мед берите! Простудитесь еще, а лечить вас коньяком как-то не по возрасту… Как вас только отпустили одну?
— Не хотели, упрашивали, но я все-таки убежала.
4
В склепе пахло сыростью и гнилью. Пол покрывали потерявшие цвет листья, попавшие сюда через разбитое окно, от венков осталась лишь труха, и только Богоматерь с настенного барельефа напоминала не о тлене, а о Вечности. Что на надгробиях, врезанных в пол, уже не прочесть, хотя Леконт и знал, что упокоилась в этих стенах семья Тибо, богатого виноторговца из Прованса, лет шестьдесят назад переселившегося в столицу. Глава семьи умер незадолго до Великой войны, пережив жену и дочь, единственный сын сгинул под Верденом, не оставив даже могилы. Некоторое время сюда приходила дальняя родственница, оставившая матери ключи. Раз в год Леконт оплачивал уборку, но затем ветер разбил многоцветный витраж в окне, и в склепе воцарилась мерзость запустения.
Портфель с пистолетом спрятан именно здесь, под одним из полуистлевших венков. Чтобы его забрать, бывший учитель брал с собой портфель побольше и обязательно надевал перчатки. Так поступил и сегодня, хотя утром, за кофе, даже не думал, что поедет на кладбище. Жизнь продолжалась, в издательстве «Файар» его ждет Серж Бродски, но уже надевая пальто, старое еще со студенческих лет, он внезапно шагнул к подоконнику и открыл стоявшую там жестяную банку от печенья. Ключи от склепа…
Будний день, на кладбище, считай, никого. Не Пер-Лашез и не Монпарнас, знаменитостей раз и обчелся, и те не здесь, а возле входа. Никому нет дела до бедно одетого молодого человека с букетом осенних астр.
Симплекс прокладывал дорогу Жюдексу. Прежде чем готовить заклание нового жирного поросенка, нужно успокоить кипящую черную кровь. Навскидку, в голову, ни о чем не думая и не жалея. А потом, уже на Монмартре, за стаканом красного, радоваться тому, что родной город стал хоть немного чище. И читать газеты, выискивая очередного самодовольного аристократа.
Виконта он оставил на потом, понимая, что после того, как выпотрошит и разделает главную добычу, жизнь сразу потеряет всякий смысл. Можно идти и сдаваться первому же встреченному ажану, можно поднести холодный ствол к виску. Так и будет, но не сейчас. Кто следующий, Леконт еще не решил, три кандидатуры, все жирные, наглые, самоуверенные. Как они будут визжать под его ножом!
…Отцовские навахи! Очень жаль, что мать продала
