Муж-озеро - Ирина Андрианова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Слышь ты… Ты это… Ты извини, если чего!
Ион внимательно посмотрел на него, потом на его спутников и кивнул в знак согласия. Они с Танюшей двинулись дальше, а позади опять повисло молчание. Танюше очень хотелось обернуться и посмотреть назад, но она отчего-то не решалась. Она взглянула на мужа. Он ничего не говорил, но задумчиво сведенные брови подсказывали ей, что он догадывается, отчего эти люди так ласковы с ним. Минут через десять впереди показалась еще одна группа. На сей раз это были пешеходы. Судя по маленьким рюкзачкам и щуплым фигуркам, большую часть составляли подростки. Танюша подумала, что это, наверное, эммины школьники. Она уже хотела их окликнуть, когда двое детей, замыкавших шествие, оглянулись и заметили их первыми. Они остановились, и тотчас, как по команде, обернулась и остановилась вся группа. Расступившись, они ждали, когда Танюша с Ионом подойдут поближе. Танюша перебегала глазами с одного лица на другое, пытаясь найти своих знакомцев. Но странное дело: вроде бы все они были тут — Вера Лепнева, Миша Воронков, толстая Саша, долговязый Василий и остальные — однако она не узнавала их. Никогда она не видела на их лицах такого спокойствия; они будто стали намного старше. В голове колонны стояли взрослые; это должны были быть Эмма и ее друзья. Должны были, потому что обычного звукового сопровождения их встречи — «Танюха, здоров!» — на сей раз не последовало. Вместо Эммы на нее с молчаливым вниманием смотрела красивая женщина с большими семитскими глазами и чуть выдающейся верхней губой. Вроде бы это было лицо Эммы, давно изученное вдоль и поперек, но внутри теперь словно помещался кто-то другой. А этот сухопарый атлет без возраста, с ясным взглядом — это, оказывается, ее муж Костя! А эта пара, где муж заботливо поддерживает под руку уставшую жену — это Влад и Майя… Лица не изменились, но появилось нечто новое, что превращало их в других людей. Или оно было и раньше, просто Танюша не замечала?
Эмма — или женщина, которая раньше была Эммой — стояла и ждала, когда они приблизятся; на ее губах играла мягкая улыбка, которой никогда не было прежде. Когда они подошли, Эмма мельком взглянула на Танюшу, после чего низко, степенно поклонилась Иону — так, как кланялись в старину. Ее движение повторили Костя, Влад и Майя. Наклонили головы и школьники. И опять Танюше пришло в голову, что это не те дети, которых она знала и с которыми когда-то собирала мусор. Более того, что это вообще не дети, и что все это время они лишь работали детьми, как другие работали жлобами, квадроциклистами и Эммой Георгиевной…
Ион поклонился в ответ, а затем, выпрямившись, по очереди посмотрел в глаза каждому.
— Удачи тебе! — сказала Эмма, и Танюша не узнала ее голоса.
— Спасибо, — ответил Ион.
И они снова зашагали вперед. Танюша пыталась осмыслить все это, но, стоило ей начать, как Ион тянул ее за руку, говоря, что надо спешить, и мысли рассыпались. За очередным поворотом дороги сидела, отдыхая, еще одна компания. Когда они поравнялись, навстречу поднялась стройная девушка с длинными светлыми волосами. «Это Аня?» — спросила себя Танюша. Внешне это была, безусловно, она, но выражение лица — радостное и ласковое — было новым. Рядом стояли ее друзья: они тоже походили на прежних Дениса, Пола, Антона и прочих, но сейчас Танюше не пришло бы в голову назвать их так — настолько они изменились внутри. Из-за деревьев, заметив пришельцев, вышла компания «заборобоев». Среди них был крепкий парень с бородкой, которого она знала как Кирилла, умелого бензорезчика; был его друг Леша, был Нэд под руку со своей девушкой Лидой, были две полные москвички, курчавый троцкист, бледный высокий анархист и другие. Непостижимо было, как всего несколько часов назад они с воплями прорывались сквозь забор — так не шли те вопли к их нынешним лицам. И снова ей подумалось, что они только изображали тех, прежних, а теперь стали настоящими. Опять никто не смотрел на Танюшу — все смотрели на Иона. Они приветливо улыбались, махали руками и повторяли: «Удачи тебе». Ион больше не удивлялся. Он снова поклонился всем, поблагодарил и двинулся дальше, уводя за собой Танюшу. «Как это удивительно, и как хорошо», — подумала она. Мозг не искал объяснений чуду, а лишь бесстрастно фиксировал его.
— Как же здорово! — выговорила она, потянувшись к Иону.
— Так и есть, малыш.
Теперь это уже совсем был Ион, с его горбатым носом, острым подбородком и треугольной улыбкой. Да нет же, он был таким всегда, даже в ту пору, когда был Ваней-прислугой! Это Ион переносил ей палатку и таскал воду. Он заботился о ней, всегда, всегда!
— Ионушка… Скажи, но почему я раньше не замечала, что это был ты? — радостно спросила она.
— И я не замечал, что это ты. Значит, так было нужно. — Он ласково погладил ее по волосам. — Идем, а то совсем стемнеет.
И правда, наступили сумерки. В лесу между деревьев было уже темно, и только дорога серела под ярко-сапфировым вечерним небом. Станция была совсем близко — оставался один поворот. Они прибавили шагу, и тут впереди снова замаячили пятна рюкзаков: по дороге шла еще одна группа. Танюша сразу догадалась, кто это. Рюкзаки двигались медленно, и они быстро нагнали их. «Оля… Серега… А там Данила и Ксеня… Мишаня… Игорек… Петя… Оля и Серега идут рядом, держась за руки. Как я сразу не заметила, что они теперь вместе? — думала Танюша, разглядывая спины походных товарищей. — А Ксеня… она ведь с Данилой, которого якобы поглотила Москва! Нет, я точно была как слепая. Как все на самом деле хорошо!»
Заслышав шаги, идущие разом обернулись к ним, как будто только их и ждали. Все заулыбались, замахали руками, заговорили хором что-то теплое и доброе. Танюшу охватил восторг. Ей никогда не было так хорошо от встречи со старыми друзьями. «Почему я раньше не знала, что они меня любят? — думала она. — Если бы я знала, я бы никогда не тосковала». К ней протягивали руки, она пожимала их; Иона
