Королева - Катрин Андер

Эллис задумчиво смотрела на темнеющее небо, на разгорающиеся в его вышине звезды. Она вышла на балкон буквально, на пять минут, вздохнуть свежего воздуха, отдышаться после очередной вереницы непрекращающихся танцев. Маэстро словно решил загнать их в этот вечер до потери пульса, ни одной даже малейшей передышки и все танцы как на подбор сложные и динамичные. Порыв теплого ветра принес с моря долгожданную свежесть и горьковатый привкус соли. Эллис осторожно облизала губы, вспоминая замечательно проведенный день.

— Я буду счастлива! Слышите вы все, я все равно буду, счастлива, и подарю это счастье всему миру! — произнесла она одними губами, и кустарник под балконом заколыхался ей в ответ. Лишь такие же соленые, как и морская вода слезы, рисовали на ее щеках предательские дорожки.

Глава двадцатая. Кровавый рассвет

— Я боюсь, — грустный шепот нарушил умиротворенную тишину библиотеки, и едва уловимым эхом разнесся среди огромных заполненных книгами стеллажей.

Старый учитель сидел в уютном кресле, перед едва тлеющим камином, а у его ног расположилась молодая леди в дорогом парчовом платье, расшитом серебром и драгоценными камнями. Ее голова покоилась на его коленях, и старческие дряблые руки нежно гладили разметавшиеся во все стороны серебристые волосы. Их отношения уже давно перестали быть отношениями учителя и ученицы. Почтенный мастер Дэриэн как-то незаметно заменил девушке отца, того отца, которого она хотела иметь еще там в своем мире; того, к которому можно было придти со всеми своими страхами и проблемами; того, который всегда мог выслушать и поддержать мудрым советом; того, который мог подарить тепло и защищенность. А он как-то незаметно полюбил ее как дочь, и хотя с каждым прожитым годом они виделись все реже и реже, он бы никогда не оставил ее в беде. Сейчас его сердце щемило от грусти, и больше всего на свете ему хотелось помочь этой девушке, из взрослой сильной женщины вдруг превратившейся в маленькую испуганную девчонку. Но он не имел права, ни тогда когда она принимала судьбоносное решение, ни сейчас. Они и так с Эссси слишком сильно вмешались в ее жизнь, слишком тесно переплели свои нити судьбы. Они желали ей добра, победы в противостоянии сильнейших, а обрекли на боль, на вечную борьбу за каждую крупинку собственного счастья. Наверное, даже тогда они знали, что так будет, ибо нельзя стать сильным, не познав боль, не познав отчаянной борьбы за каждую прожитую минуту счастья, за возможность радоваться чисто и от всего сердца. И им оставалось лишь надеяться, что она все поймет, что она найдет в этой борьбе настоящий путь к своему счастью, тот путь, по которому ее намеревалась провести судьба, но ступить на который ей так и не позволили.

— Не бойся, не слушай, не верь, — так же тихо произнес друид, опустив руку на едва прикрытое волосами плечо королевы. — Неужели ты не догадалась?

— Догадалась Дэриэн, давно уже догадалась, но она очень хорошо умеет порождать в душах людей сомнения. Ее слова до сих пор крутятся в моей голове. Как же хорошо она знает, куда бить побольней. Это ведь она стояла за всем, что произошло?

— Она, но помни Эллис, даже она может быть марионеткой в чьих-то руках.

— Вы ведь все знаете, но молчите…

— Есть вещи, до которых человек может дойти только сам, только своим умом, своими знаниями.

— Как думаете, Кэриен сможет?

— Он знает многое, гораздо больше прочих смертных.

— Вы не ответили учитель.

— Ты сама знаешь ответ.

Пауза. Девушке нечего возразить, она действительно знает ответ, просто сомневается в нем до последнего, боится поверить. А руки продолжают гладить ее голову, дарят ей тепло и ласку, прогоняя, прочь грустные думы. И все же она вновь пытается получить ответы на давно терзающие ее вопросы, раз за разом вопрошаемые у учителя и по-прежнему остающиеся без прямого ответа.

— Тогда и вы и Эссси, вы ведь знали, что так получится, знали, но не остановили меня. Я видела это в ваших глазах, видела, и не могла понять. Почему?

— Есть решения, которые каждый принимает сам и только сам. И не только принимает эти решения, но и несет весь груз связанной с ними ответственности, это и есть свобода, та свобода, что подвластна лишь драконам, та свобода, которую пытаешься познать и ты. Но, иногда вступив на путь, не стоит упрямо идти до конца, он может привести в никуда. Не бойся, ни сейчас, ни потом, смело вступай на новые пути, свобода она где-то там, на новом перекрестье дорог.

— Спасибо, учитель. Вы правы, я должна справиться и подумать о том, куда свернуть на следующей развилке, я постараюсь не бояться.

Голова покинула уютные колени, поднявшаяся в полный рост девушка осторожно поправила платье. Слуги в очередной раз сбиваются с ног в поисках пропавшей королевы, которую надлежит привести в подобающий венценосной особе вид. Но как же ей не хочется отправляться в слывущее красивейшим местом на земле — в дворец повелителей драконов. Она рассчитывала еще на два года, надеялась на целебные свойства времени, но оно оказалось не властно над сердцем матери. Ее сердце все так же учащенно бьется, едва заслышав детский плач. И ему предстоит пройти сложнейшее испытание, ради счастья всех. А может быть и несчастья….

Великолепные залы гостевой части драконьего дворца, могли поразить взор даже самого искушенного жителя этого мира — искусство, которое шлифовали тысячелетиями лучшие мастера. Но не многим доводилось, хотя бы раз в жизни увидеть это чудо. А что бы описать это словами, такого мастера слога, до сих пор не породили даже эльфы, величайшие ценители муз. Эллис, как и все прочие представители делегации, посещала дворец впервые. Но даже исчерченные причудливой россыпью драгоценных камней коридоры, с каждым шагом рождавшие все новые и новые картины далекого прошлого, не могли отвлечь ее от грустных дум. Все ее сосредоточие занимала борьба с самой собой. Сегодня она впервые увидит своего сына, над любовью к которому оказалось не властно ни время, ни расстояние. Она так и не смогла забыть его первого крика, услышанного сквозь туман послеродовой усталости. Ей удавалось забываться в работе, в новых проектах, в объятиях мужа, ей не снились кошмары, и ее смех нередко разносился в коридорах дворца, даже когда ей всячески пытались напомнить о ее тайне. Но где-то там, на краю сознания тоненькой жилкой все же билось желание увидеть сына, постоянно ощущать его рядом. Никакое другое чувство так и не смогло заполнить пустоту в материнском сердце.

Церемония Драаахр, церемония представления юного драконенка миру. Родители всегда сообщали о существовании ребенка, лишь когда ему исполнялось 7 лет, а порой и больше. Пока драконенок не овладевал в совершенстве умением смены ипостасей, о нем не должен был знать никто кроме родителей. Слишком уж редко драконы находили себе пару на всю жизнь, и слишком уж сильно они ценили свое такое немногочисленное потомство. Церемония Драаахр обычно касалась лишь членов семьи, и только правитель обязан был представлять своего ребенка властителям других рас. Эллис знала, что церемония неизбежна, ждала ее с потаенным желанием увидеть сына, и боялась…, надеялась, что это будет не скоро, что она станет к тому времени еще сильнее и бесчеловечнее…. Приглашение стало для нее неожиданностью, Риш ничего не говорил ей об этом, они вообще старались не говорить о сыне, в те короткие встречи, которые иногда все же случались в их жизни. Она даже не знала, унаследовал ли ее сын вторую ипостась от отца, и научился ли оборачиваться, как того и требовалось для проведения Драаахр.