Лунные дети (СИ) - Дехтерёва Наталья "Калис"

— Да-да, поподробнее расскажи, пожалуйста, а то я все пропустила.

Алва, не удержавшись, хихикнула в кулачок, стоявшая с ней рядом на пороге Элиш хищно улыбнулась и принялась поправлять рукава клетчатой рубашки. «Моей рубашки», — ошеломленно понял Кэл. Похоже, Тайг совершил набег на его квартиру, не придумав ничего лучше.

— Ну, давай, — поторопила она. — Рассказывайте, господин сыщик, что у нас произошло.

Кэл сдался без боя, только выразительно посмотрел на ухмыляющегося Тайга, кажется, готового бухнуться на колени перед своей Небесной Девой.

— Ты точно еще хочешь что-то услышать?

***

Каллаган спокойно подписал освобождение от занятий. Кэл уже приготовился объяснять, в чем дело, но хватило имени Ханрахана.

— Я не вправе препятствовать встрече госпожи Тарлах и Главы королевского Совета, — пояснил декан, заметив его изумление. — Только надеюсь, что надолго это не затянется.

— Я почему-то считал, что инквизиторы подчиняются непосредственно королю, — сконфуженно признался Кэл, забирая бумагу. — Вы, похоже, не удивились моей просьбе?

— Я не слепой, — Каллаган подпер подбородок и едва заметно улыбнулся. — В Гестоле происходит в последнее время мало хорошего, господин Эмонн. Вы почти сумели скрыть нападение на сыск, но слухами земля полнится, сами понимаете. Родственники расскажут друзьям, те — своим знакомым, и вскоре весь город узнает о произошедшем. Другое дело, что пройдет достаточно времени, чтобы общественность не взволновалась из-за таких новостей.

— Сыщики каждую секунду подвергаются опасности, так что в смерти моих подчиненных вряд ли можно усмотреть что-то ужасное.

— Любая смерть приносит страх, господин Эмонн, — Каллаган уже не улыбался, просто смотрел прямо в глаза, и Кэл едва сумел выдержать этот взгляд. — Столкнувшись со смертью, тем более насильственной, люди понимают, что и с ними подобное может случиться. Смерть, господин Эмонн, всегда внезапна. Я не говорю о старых людях, которые уже пошевелиться не могут и умоляют Небо забрать их к себе. Я не имею в виду тех, кто мыслит совершенно по-другому, считая собственную смерть благом. Все остальные, за исключением маленьких детей, боятся смерти, боятся столкнуться с ней в таком виде. Вы говорите, что любой сыщик рискует умереть. Вы правы, господин Эмонн. Но дело вот в чем… С моей точки зрения, конечно, — уточнил Каллаган, — в любой работе есть такой риск. Просто в вашей он очевиден, в моей, например, нет. Но, скажем, обучая госпожу Тарлах, я рискую однажды не справиться с ее силой. С силой любого из моих студентов.

— Но это маловероятно, — усомнился Кэл, слегка ошарашенный его словами. Инквизитор, не сумевший справиться с необученным магом, не может считаться инквизитором.

— Маловероятно, согласен. Но такой риск существует, — Каллаган откинулся назад и устало потер глаза. — Простите за лекцию, господин Эмонн. Вы говорили, что хотите еще встретиться с Алеком Маршейном? Если согласитесь подождать десять минут, то я вызову его сюда. Скоро перемена.

Он вежливо согласился, не в силах поспорить и все еще переваривая выданный практически на одном дыхании монолог. Со стороны казалось, что Каллаган отчитал его за неумение видеть дальше собственного носа, но Кэл понимал, что это не так. Что-то произошло в прошлом декана Академии, и это что-то оставило кровоточащую незаживающую рану, которую невозможно залечить ничем, кроме ухода на Небо. Но есть ли убийцам доступ в Небесный сад?

Маршейн отреагировал почти ожидаемо: он едва сдержался, чтобы не завопить и не запрыгать, Кэл видел, как у него от предвкушения дрожат руки. Наверняка хотел кого-нибудь обнять, и Кэл предпочел сделать шаг назад. Странная неприязнь, зародившаяся еще при первой встрече, поднималась темной волной, хотелось побыстрее уйти и, пожалуй, вымыть руки, словно он долго копался в липкой противной грязи, в которой кишели жуки и черви.

— Но ведь вы не требуете немедленного ответа, не так ли? — уточнил Каллаган, внимательно слушавший каждое слово. Он снова смотрел немного строго и цепко, но если недавние воспоминания растревожили его, то ни единым движением он не выдал этого.

— Верно. Господин Маршейн, вы ответите, когда я вернусь в Гестоль. Не могу сейчас назвать точную дату, все будет зависеть от разрешения Джудаса Ханрахана.

Последнее можно было бы и не говорить, но Кэл не удержался и был вознагражден: Маршейн присвистнул и тут же испуганно покосился на декана. Впрочем, не увидев неодобрения, снова расплылся улыбке и важно напыжился, словно ему предлагали стать не сыщиком, а, по меньшей мере, губернатором крупного города.

— Я подумаю, — обронил он, растягивая слова. — Встретимся и все решим окончательно на следующей встрече.

Кэл коротко кивнул, взглядом попрощался с Каллаганом и поспешно вышел за дверь, смяв угол разрешения для Элиш. Алек Маршейн ему решительно не нравился, но лучшего кандидата на замену Брэндану пока не было.

А спустя час выяснилось, что едут они в Берстоль втроем: Кеннет наотрез отказался отпускать Элиш одну. На возражение Кэла, что они будут вместе, Кеннет пренебрежительно хмыкнул и закатил глаза. Элиш только тяжело вздохнула. Судя по ее растрепанному виду, Кеннет и Джет долго убеждались, что с их воспитанницей все в полном порядке. Естественно, они были в курсе случившегося. Кэл подумал, что ему сильно повезло, что сначала он отправился к Каллагану. В противном случае дядя мог бы попытаться оторвать голову и сказать, что так и надо.

— Выезжаем вечерним поездом, — предупредил Кэл, отдавая Элиш разрешение. — И, дядя, тебе придется докупить билет, я не рассчитывал на третьего.

— Сейчас съезжу и куплю. Ты такой голодный?

— Что? — не понял Кэл.

— Бумага, — Кеннет кивнул на документ. — Такое чувство, что ты его сначала пожевал, но потом понял, что невкусный, и выплюнул.

Элиш прыснула, прячась за злосчастным разрешением.

— Думаю, бумага в Академии не слишком питательна, — заявила она и снова захихикала. — Видел бы ты свое лицо, Кэл!

Он только вздохнул, заметив хитрый дядин взгляд, и отвернулся.

— В семь около штаба. И не опаздывать.

Вслед донеслось только приглушенное хихиканье, и Кэл поспешил выйти из таверны, пока не сгреб Элиш в охапку и не увел за собой. Глядя на нее спустя полсуток после ночного приключения, он все отчетливее понимал, что неосознанные желания, возникшие при первых встречах, оформились в конкретные цели. Он хотел видеть ее рядом, хотел обнимать ее, целовать, засыпать вместе и просыпаться так же, вопреки всему, включая здравый смысл. Но сейчас нельзя было отдаваться на волю этим желаниям: лунные действовали слишком быстро, и пока приходилось признавать, что они коршуны, а все остальные смахивали на полевок, не подозревающих об охотнике, который был готов схватить добычу в любой момент.

Можно было бы переехать в другое здание, сменить местоположение штаба. Макэлрой предлагал так поступить, чтобы в новом здании ничто не напоминало о случившемся. Начать с чистой нити, так сказать, но Кэл наотрез отказался. Сыщики должны помнить об убийстве, должны видеть, где это произошло, и тогда их ненависть поможет отыскать собачье гнездо быстрее. Ненависть придаст силы, не позволит опустить руки и в нужный момент повернет «ключи» до упора. Но чтобы эта же ненависть не сожгла парней, необходимо было действовать, Кэл понимал, только пока приходилось ждать. Впрочем, он отдал приказ медленно, но верно прочесывать Гестоль, обследовать все подозрительные дома и заброшенные районы — лунных так не поймать, но вычистить город от более мелких шавок тоже полезно.

В Берстоле на этот раз царило настоящее лето. Похоже, столица расщедрилась и решила показать северным гостям, что такое настоящая жара: солнце пригревало, на небе не было ни намека на облачко, даже ветер притих. Элиш сморщилась, принявшись тут же демонстративно обмахиваться.

— Может, вернемся в Гестоль? — недовольно поинтересовалась она. — Через два дня осень, а здесь как будто об этом не знают.