Легенда Тристане и Изольде - неизвестен Автор

147. Вернемся же теперь к рыцарям, которые, оправившись от удара, выхватили мечи. Они так яростно набросились друг на друга, что, казалось, это схватились два льва, желая пожрать один другого, и каждый из них ударял по шлему противника с жестокой и невероятною силой. Все, кто пришел из замка, удивлялись, глядя на Тристана, ибо не приходилось им доныне видеть, что рыцарь может столь долго сопротивляться Нигроманту, а, тем более, наносить ему тяжкие раны, достигал же этого Тристан своим искусным владением мечом, чем наносил весьма большой урон Нигроманту. Тот, однако, весьма упорно противостоял ему, так что Ланселоту иногда становилось страшно за Тристана, да и Лионель также дрожал в те минуты, когда Тристан для вида отступал, дабы Нигроманта утомить, и даже меч свой опускал, но с тем лишь, чтобы через миг искусно отразить мощный натиск рыцаря. И особенно старался он все время стоять между Нигромантом и чудесной повязкой, в каковой тот весьма нуждался, так как Тристан уже нанес ему двенадцать тяжких кровавых ран; ослабел Нигромант и не в силах был добраться до повязки, ибо Тристан ему в том препятствовал.

148. Тогда решил Нигромант достичь своего обманом, притворно любезным голосом сказав: "Мессир рыцарь, вы уже доказали мне, что я имею дело с таким умелым бойцом, какого не встречал доныне, ибо ваш меч оставил столько ран на моем теле, что я вынужден просить дозволить мне отдохнуть на краю моего ключа; а после мы продолжим бой и доведем его до конца". - Но Тристан возразил: "Мессир рыцарь, нет вам моего на то согласия, ибо я еще более, чем вы, утомлен и жажду отдыха у воды, дабы освежить мое пылающее тело. Но пусть лучше раны мои горят, я все же сперва завершу этот бой". И он, как ураган, кинулся на Нигроманта с силой, дотоле невиданной, так что тот не успевал отражать удары, и потерял всякую надежду добраться до своей повязки. Проклял он день и час своего рождения, ибо понял, что приходит ему конец. Однако он все же защищался из последних сил, хоть и мало что мог против Тристана, который вел бой так, как сам того хотел.

149. Нигромант получил уже двадцать ран, из которых семь были смертельными, и так изошел кровью, что не мог и руки поднять, тут и рухнул он наземь. И, поняв свое поражение, сказал он Тристану: "Прощу вас, отважный рыцарь, до того, как душа моя расстанется с телом, скажите, от чьей руки я погибаю? " - "Что я слышу, - воскликнул Тристан, - неужто слабость ваша предвещает вам смерть?" - "Да, мессир, - ответил Нигромант, - и вы сейчас в этом убедитесь, но, умоляю вас, назовите же свое имя!" - "Узнайте, - сказал Тристан, - тот, кто победил вас, зовется Тристаном из Корнуэльса". Когда Нигромант услышал это имя, крикнул он: "О, мессир Тристан, будь проклят ваш меч, принесший мне гибель, одно мне утешение, что погибаю от руки столь славного рыцаря". И тут смерть настигла его, и он, заведя глаза, покатился на землю и испустил дух. Бросился Тристан поднимать его, но увидел, что уже поздно.

150. Подошел он к Ланселоту и Лионелю и показал им на мертвого Нигроманта, а Лионель вознес хвалу господу и поблагодарил Тристана, обняв его не менее ста раз. И поднялся громкий крик в замке о том, что Нигромант убит, отчего все пленники возликовали, ибо были теперь свободны, один Ланселот радовался меньше других, так как был озабочен ранами Тристана. И он, подойдя к нему, спросил: "Друг мой, как чувствуете вы себя?" - "Поверьте мессир, как любой, кого всерьез ранили, - отвечал Тристан, - но нет у меня смертельных ран, не то, что у моего противника". - "Так пойдемте же поскорее в замок, - сказал Ланселот, - и пусть лекарь осмотрит вас". И они, сев на коней, направились прямо в замок, но не успели подъехать к воротам, как навстречу и высыпал народ, воздавая почести победителям. А, попав в замок, они прежде всего освободили пленников, и было их там немало, ибо захватил Нигромант до ста рыцарей, девиц же и дам более тридцати. И на шестах поверх крепостных стен насажено было более сорока голов странствующих рыцарей, а под каждой головой висел щит убитого. Освободив пленников, о которых я речь веду, призвали они лекарей, чтобы перевязать раны. И те, придя, обещали храброму Тристану, что через четырнадцать либо пятнадцать дней он будет здоров, о той же ране на руке, за которую боялся Ланселот, сказали, что она затянется через три-четыре дня.

151. Так вот и был завоеван замок, как я уже о том рассказал, и Ланселот приказал похоронить Нигроманта с большими почестями и высечь на его могиле следующую надпись: "Здесь покоится прах Нигроманта, которого победил Тристан из Леонуа". И когда все было закончено, Тристан сказал Ланселоту: "Я был бы очень рад отпустить всех этих несчастных пленников, а с ними заодно дам и девиц, дабы могли они вернуться в свои края; тех же, кто живет и служит в замке, надо привести к присяге на верность королю Артуру". - "Вы правы, мессир, - ответил Ланселот, - совет ваш хорош и мы поступим согласно с ним". И, созвав пленников и пленниц, он отпустил их всех, взяв с них прежде того обещание, что по дороге домой они явятся к королю Артуру, дабы передать ему, а также и королеве, привет от Тристана и Ланселота и рассказать, как Тристан вызволил Лионеля из заточения. И пленники тут же пустились в дорогу прямо к замку Бертрана, ибо поручили им доставить ему весть о захвате замка ратной доблестью Тристана, каковым вестям Бертран и Мудрая Дама весьма обрадовались, ибо это означало, что со страшным обычаем Замка покончено; порешили они, что утром поедут повидаться с доблестными рыцарями.

152. Пленники же и дамы наутро пустились в путь и через несколько дней прибыли в Камелот, где жили король Артур и королева, и передали они им все, как и обещали. Король Артур весьма обрадовался, услышав, что доблестный Лионель спасен Тристаном. Королева также с большим вниманием и удовольствием слушала рассказ о битве Тристана с Нигромантом, о которой они весьма красочно повествовали. Весь двор восхвалял доблестные подвиги рыцарей, совершенные в Черном Лесу. И, рассказав, что знали, пленники распрощались с королем, который дозволил им возвратиться домой. Но здесь я оставлю их, дабы вернуться к моему повествованию.

XIV

153. Как Тристан, Ланселот и Лионель покинули замок Нигроманта, и как встретили они девушку, которая рассказала им о жестоких обычаях замка Тора Невозмутимого, где томились в темнице мессир Говен и девять его спутников.

154. Итак, согласно преданию, когда Бертран и его жена узнали о чудесной победе в замке Нигроманта, они на следующее же утро в сопровождении сорока рыцарей отправились повидаться с Тристаном и Ланселотом. И в короткий срок прибыли в замок. Услышав об их приезде, доблестные рыцари встретили их с почетом и радостью, и так же приветствовали их Бертран и Мудрая Дама. И они прожили в замке до тех пор, пока не зажили раны Тристана, после чего собрались все вместе, дабы решить, что делать с замком. Тут Ланселот сказал Тристану: "Мессир, мое мнение таково, что следует подарить замок Бертрану и его жене, лучше того нам не распорядиться". - "Раз вам так угодно, - ответил Тристан, - я согласен". И они позвали Бертрана и передали ему замок от имени и под власть короля Артура. И, созвав горожан и прочий окрестный люд, велели им присягать на верность Бертрану, что те и проделали весьма охотно, назвав его своим сеньором. Когда все было закончено, они решили отправиться наутро в Замок Ольтера, чем весьма обрадовали Бертрана. Так вот, рассвет застал их уже в пути, а вскоре прибыли они вместе с Бертраном и его супругою в замок, где и прожили несколько дней.

155. Затем распрощались они с Бертраном и уехали без провожатых, взяв с собою одного Лионеля, и весь день ехали по лесу, не встречая никакого жилья, так что пришлось им провести ночь в чаще, под деревом. А с рассветом они вновь сели на коней и поскакали дальше. Не успели они и часа проехать, как увидели, что по узкой лесной тропинке подъезжает к ним очень красивая девица на белом иноходце. Они приостановились, дабы расспросить ее. И, когда она приблизилась, они приветствовали ее, а она, с ними поздоровавшись, спросила: "Доблестные рыцари, ведомо ли вам, по какой дороге вы едете?" - "Нет, отвечал Тристан, - бог приведет нас, куда ему будет угодно". - "Ах, сеньоры рыцари, - продолжала девушка, - худая это дорога, и кабы вы знали, куда она ведет, то тут же свернули бы назад. Мой совет вам, сеньоры, ради спасения жизни и чести вашей избрать другую дорогу, ибо эта приведет вас лишь к бесчестию и позору". - "О, добрая девица, - воскликнул Тристан, - будьте столь любезны и расскажите нам об опасности, что, по вашим словам, грозит нам". - "Нет, я вам больше ничего не скажу, - ответила она, - но поверьте мне на слово, ибо больше мне нет времени разговаривать с вами", - "Милая девица, - сказал Тристан, - зачем вы так обходитесь с нами, ведь нехорошо это - умалчивать об опасности, лишь пугая ею". - "Поверьте мне, мессир, возразила она, - что опасность эта в десять раз страшнее, чем можно сказать о ней словами". - "Тогда вы должны нам о ней поведать, дабы мы знали, чего опасаться, ибо с вашей стороны недостойно было бы поступить иначе". - "Ни слова более вы от меня не услышите", - ответила она на это.