Собрание избранных рассказов и повестей в одном томе - Михаил Михайлович Зощенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вот видите теперь, что это за персона. Она утаила выигрыш. И, наверно, что-нибудь на это себе купила.
Председатель говорит:
– Ах да, в самом деле, где же эти деньги?
Жена, не привыкшая стоять перед общественностью, сразу говорит, смутившись:
– Я их отдала.
Муж говорит:
– Посмотрите, она их кому-то отдала. Это прямо интересно становится.
Председатель говорит:
– Кому ж вы и за что их отдали? Это действительно странно.
Жена, смутившись, говорит:
– Я их отдала Володе.
Муж, закачавшись, говорит:
– Боже мой, товарищ Егоров. Это, вероятно, Володька Нюшин. Я их давно подозревал. Это хорошо, что я на нее в суд подал. По крайней мере, я теперь кое-что для себя выясняю.
Егоров говорит:
– Суд не входит в ваши интимные отношения. Но поскольку деньги мужа, то зачем же, глупая, вы их отдали? Вот он на вас теперь в суд подал, и вам за это приходится судиться.
Тогда жена отбрасывает всякий ложный стыд и произносит речь.
Она говорит:
– В чем дело? Да, я Нюшину передала эти выигрышные деньги. Кто есть мой муж? Он есть, товарищи, любитель выпить. Он – любитель закусить. Он любит посидеть с друзьями… Он есть неудачная фигура на фоне нашей общественной жизни. И я не намерена скрываться – Нюшин мой любовник. И я ему передала выигрыш. Мой супруг все равно бы их пропил, а тут, по крайней мере, что-нибудь да будет.
Муж, снова закачавшись, говорит:
– Лишите ее слова! Мне худо делается.
Судья говорит:
– Не могу же я лишить ее слова – она только что разговорилась. Какой вы странный.
Жена говорит, употребляя демагогический прием:
– Нюшин есть советский изобретатель. Он дважды что-то изобрел. И он изобретает в третий раз музыкальный ящик. И его открытие, он говорит, перевернет и опрокинет всех композиторов и все страны Европы. И как я могла, будучи советской гражданкой, отдать деньги пьянице? Нет, я их лучше отдала человеку с гениальным дарованием.
Муж говорит:
– Отдать тысячу рублей какому-то сопляку! Ой, какая жалость, что товарищеский суд не может ее приговорить на десять лет.
Судья говорит:
– На десять лет ее, конечно, нельзя приговорить. Но я ей хочу задать вопрос. Скажите, гражданка, вот вы Нюшина любите и даете ему такую сумму. А насчет мужа небрежно выражаетесь. А позвольте вас спросить, зачем тогда вы живете с этим мужем? Вот и жили бы себе с этим одаренным Нюшиным.
Жена говорит:
– Видите, так Нюшин ничего не имеет. У него вся дорога впереди. А муж все-таки прилично зарабатывает. И вот, как видите, иногда выигрывает.
Тогда председатель говорит:
– Нам странно слушать такие речи. Это, – говорит, – позорный взгляд на современность. Жить с этим ради денег, а выигрыш давать другому. Ну, я от вас этого не ожидал. И вас непременно надо к чему-нибудь присудить, поскольку вы глубоко отрицательное явление в нашей жизни.
После чего, посоветовавшись с заседателями, председатель объявил приговор, встреченный аплодисментами: приговорить к общественному порицанию и вернуть мужу половину выигрыша, поскольку вторая половина принадлежит жене и она вправе этим распорядиться.
Жена, услышав этот приговор, говорит:
– Деньги я ему, собаке, верну, но я ему, подождите, тоже пулю завинчу.
И на другой день она в отсутствие мужа продает зеркальный шкаф, принадлежащий ему, и вдобавок его плюшевую оттоманку. И вырученные деньги возвращает мужу.
Она говорит:
– Поскольку мне принадлежит половина предметов, так вот я кое-что и продала из твоих вещиц.
Муж, увидев, что проданы по дешевке вещи, служившие украшением его комнаты, пришел в исключительное расстройство. Он пошел к председателю жакта и сказал ему:
– Она мои вещи уже стала продавать. Я с ней разведусь, поскольку я не могу жить с такой арапкой.
Председатель говорит:
– Вот и хорошо.
Через два дня без особых скандалов муж с ней развелся. Но поскольку жена никуда не уехала и нарочно осталась жить в его небольшой комнатке, то получился абсурд, благодаря которому муж от полного расстройства чувств сильно прихворнул.
А что касается изобретателя Нюшина, то он не довел свое изобретение до конца, а, получив деньги, загулял и благодаря этому поссорился со своей дамой-патронессой – покровительницей изобретателей.
Но она, собственно, недолго расстраивалась и, видя, что она теперь с двух сторон свободна, вступила в связь с одним инженером. Но поскольку инженер был женат, то получился опять абсурд, так как разведенный муж не мог даже теперь выгонять его, когда тот заскакивал в гости к его бывшей половине.
Но тут, к счастью мужа, у которого уже возник невроз сердца, она разошлась со своим инженером и неожиданно вышла замуж за одного провинциального фотографа, который прибыл в Ленинград за фотографическими принадлежностями.
Но тут он ее встретил, влюбился и увез ее с собой в Торжок.
А бывший ее муж до того этому обрадовался, что снова стал здоров и даже перед отъездом подарил ей какой-то красивый расписной коврик, чтобы она совместно со своим дураком фотографом могла уютно обставить свое новое жилище.
Дача Петра Свинцова
Вот какой подлинный случай произошел этим летом в нашем дачном местечке.
Подъезжает к вокзалу шикарный автомобиль. И там сидит какой-то интурист. Это толстый мужчина, лет пятидесяти. Причем одет он ослепительно. Широкое пальто. Очки. И какая-то особая мохнатая кепочка. И вдобавок он держит во рту сигару.
То есть по виду это прямо типичный представитель буржуазных стран.
Вот машина остановилась. И шофер, обернувшись, говорит иностранцу по-русски:
– Тогда, гражданин иностранец, я буду в аккурат вас тут поджидать.
Интурист кивнул ему головой, дескать, ладно. И сам вышел из машины.
И, выйдя на мостовую, оглянулся по сторонам. Потом сделал несколько шагов. Остановился. Потом опять пошел. И снова встал.
И кепочку снял.
И тут все зрители увидели, что этот человек нервничает. Он, как бы сказать, сильно волнуется. Он во все всматривается. И все хочет увидеть. И каждая дачная картинка его трогает.
Тогда одна из местных жительниц, зимогорка Н., не могущая дальше выносить неизвестности, подходит до него и говорит:
– Если вы дачу приехали снимать, то уже июль и все сдано. Или что с вами?
Интурист махнул рукой, дескать, отвяжитесь. И без слов пошел дальше.
Тут несколько человек с зимогоркой вместе обращаются к шоферу. Тот говорит:
– Видите, это один иностранец. У него номер в гостинице «Астория». Сам он, представьте себе, швейцарский подданный, но в смысле своего прошлого он говорит, что он чисто русский. И это его родные места. Он тут жил в свое время, до революции. И тут у него была собственная дача.
