Война крылатых людей - Пол Андерсон

Возвышаясь огромной черной статуей на фоне пылающего неба, ван Рийн снова взмахнул рукой.

— Смотрите, люди гангу, у кого хватит храбрости! Смотрите на мужчину издалека, который бросает вызов гневающемуся Богу!

Ее голос глухо разнесся по лагерю. Ван Рийн кивнул. Она прищурилась, чтобы получше рассмотреть, что он собирается делать. Щуриться ей пришлось из-за контрастности, а не из-за яркости света. Излучение по-прежнему составляло всего несколько процентов по сравнению с тем, которое получает Земля. Но вспышки с температурой в миллион градусов и выше излучались как раз в той части спектра, к которой туземцы были особенно чувствительны. Она подумала, что ультрафиолета маловато даже для того, чтобы покраснела кожица земного ребенка, но вполне достаточно, чтобы нанести смертельные ожоги этим несчастным скитальцам ада.

Ван Рийн извлек свой бластер. С нарочитой неторопливостью он несколько раз выстрелил в звезду. Вспышки казались совсем слабыми на фоне разгоравшегося светила. А что же теперь?

— Нет! — закричала Джей.

Ван Рийн отодвинул лицевую пластинку своего шлема. Он давал представление, показывая всем резкие черты своего лица, выступавшего из шлема в ярком свете вспышки. Он начал гротескно танцевать, задрав к небу свой большой нос.

Но…

Торговец закончил выступление непередаваемым жестом, вновь закрыл свой шлем, выстрелил еще дважды в небо, остановился с поднятыми руками и стоял так, пока солнце не зашло за горизонт.

Вспышка еще некоторое время после захода солнца освещала листву деревьев. Когда наступили сумерки, ван Рийн направился обратно к машине, и Джей поспешила впустить его. Он снял шлем, отдуваясь и ругаясь на доброй дюжине языков. Иней уже начал застывать на его скафандре.

— Ох! — простонал он. — И нет даже стаканчика виски, чтобы согреть мои старые бедные кости!

— Вы могли умереть! — прошептала Джей.

— О, нет, нет! Николас ван Рийн умрет совсем не так! Я планирую в возрасте ста девятнадцати лет быть застреленным разгневанным мужем. Холод оказался не слишком велик, а на несколько минут я смог задержать дыхание. Но впустить этот аммиак в шлем! О, ужас и налоги! — он побрел в ванную и начал с фырканьем умываться.

Погасли последние лучи вспышки. Небо оставалось розовым, так что видны были только наиболее яркие звезды. Тяжелые частицы солнечного излучения должны были достичь планеты где-то через час. Один за другим на поляне стали появляться туземцы. Вновь разгорелись костры, выбрасывая в темноту снопы искр.

Ван Рийн вышел из ванны.

— Отлично, я готов, — сказал он, — Теперь надевайте свой скафандр и идите за мной. Мы должны поговорить с ними.

Направляясь в круг, образованный темной линией шалашей, Джей вынуждена была проделывать себе дорогу среди женщин и юношей. Их кольцо смыкалось за нею, она видела отражение огней в их глазах и знала, что они окружены со всех сторон. Успокаивала идущая рядом громоздкая фигура ван Рийна и топот ног Уулобу сзади.

«Ненадежное прикрытие!» — подумала она, глядя на мужчин, ожидающих их у источника аммиака. Они собрались там, как только увидели выходящих из машины людей. Ее глазам они представлялись сплошной черной массой, неразличимой на фоне леса. Костры с обоих сторон, превращавшие для т’келанцев ночь в день, слабо освещали только передний ряд. Время от времени пламя, раздуваемое ветром, полыхало, вверх взлетали искры и вдаль уносились клубы дыма. Иногда она видела обсидиановый заостренный наконечник копья, меч из рога, топор или железный кинжал. Лес за лагерем слабо шелестел: она слышала испуганные крики изиру, блуждающих вокруг в полутьме. Во рту у нее пересохло.

Главы прайдов стояли впереди. Многие из них были совсем молодыми, старики редко встречаются в пустыне. Ньяронго казался наиболее древним среди них. Он стоял с копьем в руке, приоткрыв рот, его щупальца дрожали, юбка развевалась на ветру.

Ван Рийн остановился перед ним. Джей заставила себя подойти поближе и встретила пристальный взгляд Ньяронго. Уулобу присел на корточки возле ее ног. Гомон, словно предвестник бури, прошел среди воинов.

Но ван Рийн невозмутимо ждал, пока наконец Ньяронго первым не нарушил молчание.

— Почему ты бросил вызов солнцу? Ведь до сих пор ни один небесный человек этого не делал!

Джей торопливо перевела. Ван Рийн оставался недвижим в своем скафандре.

— Скажите ему, — начал он, — что я прибыл сюда совсем недавно. Скажите ему, что небесные люди считают ненужным бросать вызов солнцу, но я не согласен с ними.

— Чего вы добиваетесь? — спросила она. — Малейшая ошибка может погубить нас!

— Верно. Но бездействие погубит нас наверняка, не так ли? — он похлопал ее по плечу. — Черт бы побрал эти перчатки! Без них было бы значительно приятнее. Во всяком случае, вы должны мне верить, Джей, Николас ван Рийн не стал бы таким старым и толстым, побывав на сотне планет, если бы не умел находить выход из любого положения. Верно? Поэтому переводите то, что я говорю, и произносите резко. Не оскорбляйте их, но говорите пожестче. Понятно?

Голос ее дрожал.

— Да. Сама не знаю почему, но я буду выполнять ваши указания. Если… — она преодолела страх и повернулась к ожидавшим ответа туземцам. — Этот небесный мужчина, — сказала она, — не из нашего народа, а из гораздо более могущественного, чем мой. Он велел мне сказать, что мы, небесный народ, не позволяем себе бросать вызов солнцу, а он осмеливается это сделать.

— Вы никогда не осмеливаетесь? — прервал ее кто-то.

— Что это значит?

Джей пустилась в импровизацию.

— Яркое солнце не вредит нашим людям. Мы часто говорили об этом. Разве никто из вас не слышал этого?

Некоторое время все молчали, потом разукрашенный рубцами одноглазый патриарх неохотно сказал:

— Я слышал это в прошлом году, когда ты или кто-то из ваших лечил детей моего прайда.

— Теперь вы видите, что это правда, — заметила Джей.

Ван Рийн протянул руку и схватил ее за рукав.

— Эй, что происходит? Разговаривать должен я, а вы своими глупостями можете все испортить.

Она не позволила себе рассердиться и пересказала ему весь разговор. Он удивился и, извинившись, сказал:

— Прошу прощения, девочка. Вы все прекрасно проделали. Теперь я должен сказать речь. Вы будете переводить каждое слово, как только я его произнесу, хорошо?

Он наклонился вперед и, размахивая указательным пальцем перед самым носом Ньяронго, резко сказал:

— Ты спрашиваешь, почему я вышел под пылающее солнце? Чтобы показать вам, что я не боюсь его огня. Я плюнул на ваше солнце, и оно зашипело. Мое солнце может съесть ваше за завтраком и попросить добавки, черт возьми! Этот ваш маленький уголек дает слишком мало света, чтобы видеть, его не хватает даже на то, чтобы напугать ребенка моего народа!