Ленин без грима - Лев Ефимович Колодный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Знаменитые довоенные кинокартины «Ленин в Октябре» и «Ленин в 1918 году» посвящались Ильичу, Сталин выступал в этих фильмах в роли верного ученика… Днепрогэс, самую красивую и мощную электростанцию на Днепре, удостоили имени Ленина. Самый большой автозавод в Москве назвали именем Сталина, сокращенно «ЗИС», и понесли сотни тысяч машин на капотах частицу имени вождя по дорогам всей страны. Вершину Заалайского хребта нарекли пиком Ленина, высота 7134 метра, там же крупный ледник окрестили Ленинским! Но самую высокую гору отец народов не отдал никому. Вершину Памира (7495 метров) величали пиком Сталина.
…Выстроенные отвоевавшим безруким военруком, вернувшемся с фронта, под присмотром директора школы, заучивали битый час наизусть все классы, где и я стоял, новый текст государственного гимна:
Сквозь грозы сияло нам солнце свободы
И Ленин великий нам путь озарил…
Вслед за этим на всю жизнь запоминались другие строки:
Нас вырастил Сталин на верность народу,
На труд и на подвиги нас вдохновил.
Был в Москве Ленинский район. И Сталинский. С другой стороны — Ленинская площадь в Москве была, а Сталинской не было, как улицы Сталина, переулка, проезда. Правда, зодчие, сооружая проспект на месте Можайского шоссе, застраивая его монументальными зданиями, в душе лелеяли мечту дать магистрали имя любимого друга советских архитекторов. И не только они. Я был знаком с бывшим шофером «хвостовой» машины Сталина. Однажды мы с ним шли по Большой Дорогомиловской, на нее напирал поток автомобилей, мчавшихся с Кутузовского проспекта. Посмотрев вдаль, откуда шли машины, майор госбезопасности в отставке вздохнул, что-то вспомнил, и с сожалением сказал:
— Мы думали, это будет проспект Сталина!
Проводя эти параллели, следует все же признать, что кое в чем Хрущев прав. На страницах газет здравствовавший Сталин подавлял почившего Ленина. Также — на собраниях, демонстрациях. Когда колонны ступали на Красную площадь, люди приходили в восторг, увидев среди соратников в центре трибуны невысокого роста (ниже всех) покрытого шоколадным загаром товарища Сталина. Сам шел в таких колоннах, видел любимого, слышал, как ликовали толпы, подгоняемые командой одетых в штатское распорядителей с Лубянки: «Быстрее проходите, быстрее». Все почти бегом следовали без обиды, понимая, что увидеть-то родную улыбку каждому хочется, и высвобождали с готовностью место напиравшим сзади.
Однако следует признать, что бронзовых памятников Сталину на площадях и улицах Москвы при его жизни не воздвигали. Хотя в любом учреждении имелись гипсовые и разного металла бюсты учителя, лучшего друга, кормчего, отца народов, великого вождя и организатора всех побед.
Сравнивая пирамиды двух вождей, нужно сказать, что культ Сталина чаще всего и ярче всего выражался в словах, здравицах, призывах, приветствиях, статьях, диссертациях, сказаниях, которые сочиняли народные акыны и ашуги вроде Джамбула и Сулеймана Стальского. Не счесть песен о Сталине, мелодичных, которые с утра до полуночи звучали по радио. Не счесть стихотворений, которые сочиняли все поэты, начиная от Маяковского и Пастернака, кончая Твардовским и Ахматовой. Да, о Сталине говорили и писали больше, чем о Ленине, особенно в годы войны и после победоносного ее окончания.
Когда Никита Хрущев развенчал культ вождя народов, уничтожил все его памятники в разных городах, тогда с новой силой начали достраивать пирамиду Ленина. Совершился новый виток переименований и наименований. Московское метро имени Кагановича, который руководил его строительством, с тех пор — имени Ленина. Построенный при Хрущеве крупнейший стадион в Лужниках носил имя Ленина.
Проложили на Юго-Западе новый проспект — стал он Ленинским, вобрал в себя Большую Калужскую. Московские улицы получили названия в честь родственников Ильича — Марии Ульяновой, Дмитрия Ульянова, Анны Елизаровой (Ульяновой), ясное дело, — Крупской.
На головы ваятелей полился дождь казенных заказов с одной целью — дать народу новые памятники. Один из крупнейших монументов установили перед Большой спортивной ареной.
Дело, начатое Хрущевым, продолжил Леонид Ильич. Ему необходимо было предстать верным учеником Ленина, тем более, что появился повод — столетие со дня его рождения. Вот тогда в Кремле на месте снесенного монумента царя Александра II, освободившего крестьян, появился бронзовый памятник товарищу Ленину, основателю партии и государства. Другой предназначавшийся для Кремля памятник поехал на Заставу Ильича.
Однако все эти монументы не представлялись ни властям, ни архитектурной общественности венцом творения, все помнили о первоначальном замысле — стометровой фигуре Ленина на пьедестале Дворца Советов. Одно время намеревались использовать под такой пьедестал бровку Ленинских гор, превратить весь склон в основание, подняв над столицей монумент метров так, ну если не сто, то хоть пятьдесят… Дело кончилось тем, что на бывшей Калужской — Октябрьской площади Лев Кербель возвел монумент, который стал доминантой пространства, застроенного многоэтажными домами.
Москва в этом отношении отставала от всех столиц братских республик, краевых и областных центров: каждый из них обзавелся могучим бронзовым Лениным на каменном пьедестале в центре. Ленинград в дополнение к известному монументу на броневике заказал Аникушину большую статую для громадной площади на проспекте, по которому въезжают со стороны Москвы и аэропорта.
Культ Ленина с небывалой силой выразился в мемориальных досках, что не наблюдалось до Хрущева. Везде, где Ильич успел побывать или выступить хотя бы раз, — водружалась памятная доска из камня. Где их только нет: на Моссовете, Большом театре, гостиницах, заводоуправлениях, вокзалах…
Однако при всей показной любви к Ленину, уничтожая старую Москву, снесли все-все здания, где он жил до революции, в том числе особняк на Собачьей площадке в районе Арбата. Таких — действительно памятников — не осталось ни одного!
При Хрущеве и его преемниках все виды искусства, все средства пропаганды, которые предоставил XX век, брошены были на разработку ленинской темы. Денег не жалели. Музыку заказывали корифеям — Шостаковичу, Свиридову, Щедрину… Поэмы, фильмы, повести, пьесы творили крупнейшие мастера — Вознесенский, Юткевич, Катаев, Шатров. Множились портреты, картины, бюсты, статуи для выставок. Счет живописным работам утрачен.
А все начиналось с «Уголка В.И. Ульянова-Ленина» на Всероссийской выставке 1923 года на Крымском валу, где выставили десять полотен и среди них картину «Появление Ильича и Троцкого в Смольном».
Рисовать вождя было трудно… Художник Дени признавался, что образ Ленина в его глазах двоится, он казался ему то умнейшим профессором, то распорядительным мужичком. «От этого и рисовать его не могу». Но рисовал, как тысячи других художников. Начинали со скромного «уголка», кончили мемориальным центром на берегу Волги, множеством мраморных дворцов-музеев в столицах
