Миры Пола Андерсона. Т. 1. Зима над миром. Огненная пора - Пол Андерсон

Спарлинг ласкал ее взглядом, выбирая слова:

— Я счастливее, чем могу выразить, когда вижу, что ты не в отчаянии.

Она встряхнула головой:

— Я не позволяю себе. Дон, Ларрека — я буду горевать потом. И мне не хотелось бы, чтобы я это делала сейчас… и тебе, Иен, тоже.

— Я хотел бы, Джилл, чтобы у меня была твоя способность — ну, твоя храбрость не печалиться.

Она криво улыбнулась:

— Ты думаешь, это получается само собой? Это борьба, и не каждый раунд я выигрываю. — Она протянула руку и взъерошила его волосы. — Давай поможем друг другу радоваться, amante[22]. Сегодня обед у капитана, потом кутеж. А завтра — в порт.

— И что тогда?

— Кто знает? — Она вдруг стала серьезной. — Я об одном тебя прошу, Иен. Обещай мне торжественно.

— Что? — Проси все, что я посмею дать.

— Дай честное слово. Что бы я ни делала, не пытайся меня остановить.

— Что ты задумала? — «Самоубийство? Не может быть!»

Ее глаза скользнули вниз, пальцы стиснули колени.

— Я не могу точно сказать. Все перепуталось — концов не найти. Но представь себе, что я решила — ехать на Землю с пропагандой в пользу Иштар. Я могу потребовать свой накопившийся отпуск, у меня есть право на поездку. Ты не можешь поехать, и я сомневаюсь, что тебе удастся купить билет, пока тянется война. Но ты мог бы меня удержать, если бы попросил остаться и быть твоей любовницей.

— Ты думаешь, что я настолько эгоист? Заставить тебя действовать против совести? Когда мы вернемся, у меня будут… обязательства, и тебе не придется тратить свою жизнь на старика, который никогда не сможет дать тебе ничего реального… — «Если я вообще там буду».

Она закрыла ему рот рукой. Он поцеловал её ладонь.

— Ш-ш, — сказала она. — Мы об этом подумаем позже, когда поймем, какой путь будет лучшим, менее жестоким. — И быстро добавила: — Понимаешь, мне почему нужно твое слово, немедленно, сейчас же. Мне надо, чтобы ты дал мне найти мой путь, как бы дело ни повернулось. Мне надо, чтобы я могла эти вопросы решать свободно.

Он кивнул. Она отпустила его, и он смог ответить:

— Да. Мне бы надо было ожидать от тебя такой просьбы. Свобода… — И он спросил себя, отчего же она поморщилась. Но она тут же настойчиво продолжила:

— Так ты обещаешь?

— Да.

Она обняла его.

— Спасибо, спасибо тебе! — Она старалась сдержать рыдания. — Я никогда ещё так тебя не любила!

Он старался её успокоить, как мог. На удивление быстро она подняла глаза с озорными чертиками и выдохнула:

— Я уже придумала, что бы это такое сделать, чему ты обещал не мешать. — И вскоре добавила: — Ага, я так и думала, что ты даже поможешь.

Позже, когда Ану повисла над вершинами пиков, они разложили костер и сварили ужин. Потом появились звезды и луны. Они немножко поспали и снова прильнули друг к другу.

Спасательный самолет прибыл в середине утра.

— Вот он летит! — крикнула Джилл. Спарлинг посмотрел туда, куда она показывала. С юга появилась слепящая искорка, увеличилась, приняла форму крылатой барракуды, пролетела высоко над ними, оставив за собой гром. Они наспех обнялись последний раз и выбежали из-под скалы и деревьев в жару и свет под обнаженным небом, чтобы их могли увидеть.

Самолет пошел на снижение. Джилл присвистнула.

— Это же большой Буджум, — сказала она. «Вицлипуцли, — узнал модель самолета Спарлинг. — Шесть пулеметов, три пушки, излучатель энергии и пара килотонных ракет». У него в голове чуть шумело, но это чувство вдруг исчезло от наплыва возбуждения.

Передатчик на руке пискнул. Он нажал кнопку, и голос Дежерина спросил:

— Эй, на земле! Все чисто?

— Все чисто, — ответила Джилл. — Присоединяйтесь к компании.

Самолет так и сделал. У Спарлинга забилось сердце. Был ли офицер на борту один, как он говорил раньше? Датчики, компьютеры и прочее, но ведь машина все-таки слишком сложна для одного. «Мне бы немножко хотелось, чтобы он был с экипажем или…» Машина остановилась. Они побежали к ней.

Открылся люк, высунулся трап. Наверху появился Дежерин — тонкая фигура в хорошо подогнанной полевой форме. Он махнул рукой. Джилл махнула в ответ. Под ботинками дробно загрохотал металл.

Дежерин пожал им руки. Радостным было его пожатие. Но не казался ли он усталым, нервным, слегка подозрительным? «Ну после всего, что ему пришлось перенести… но при нем нет оружия. Нет оружия».

— Добро пожаловать, — пригласил их Дежерин. — Господи, до чего же я счастлив вас видеть.

Он смотрел на Джилл. «А куда же еще? Она говорила, что он вроде бы к ней неравнодушен. А кто бы устоял?»

— Ты в самом деле прилетел сам, один? — спросила она.

— Да — ответил Дежерин.

Спарлинг испытывал и ликование, и горе.

— Мы можем прямо сейчас стартовать домой, — сказал Дежерин. — Полет захватывающий. Эта планета красивее, чем можно себе представить.

«Так почему же ты нам не даешь её спасти, ты, даже не сукин ты сын, а просто военная машина? Спарлинг, возьми себя в руки. Не устраивай истерик».

Они вошли, и люк закрылся. Кондиционированный воздух поразил прохладой и влажностью. По обе стороны от прохода виднелись какие-то приборы и оборудование.

Дежерин пальцем смахнул пот над щеточкой усов.

— Не представляю себе, как вы выдержали так долго в этой печи.

— Седрах, Мисах, Авденаго[23], - пропела Джилл sotto oce[24].

— Я привез еду, питье, лекарства и чистую одежду, — продолжал Дежерин, — Когда взлетим, я включу автопилот, а пока — могу я ещё что-нибудь сделать для вас до взлета?

Сейчас! И нет времени для сомнений или сожалений.

Спарлинг выхватил нож.

— Можете. — Собственный голос эхом отдавался у него в голове. — Вы можете приготовиться перебросить легион. Не двигаться! Это захват.

Джилл втянула воздух, оливковое лицо Дежерина побледнело, хотя он стоял на удивление спокойно, и его черты ничего не выражали бы, если бы не темные глаза.

— Это моя собственная идея, — сказал Спарлинг, — я Джилл даже не намекнул. Но мне известны обстоятельства — когда я подумал о том, что наша слабая и неуклюжая попытка из Примаверы может не сработать, в лучшем случае только дать временное облегчение, в то время как этот монстр может так запугать на всю оставшуюся жизнь любых воинов, которым удастся от него ускользнуть — понимаете? Я готов потом сдаться вам, предстать перед судом и понести наказание. Но я также готов и обезвредить вас и попытаться вести самолет самому, если вы не подчинитесь моим приказам.

— Иен! — её голос был, как звон стекла.