«Мир приключений» 1963 (№09) - Анатолий Днепров

В учебниках истории вы можете прочесть, что Ганинбал победил. Но едва ли вы найдете там описание, как это произошло.

Некоторое время два войска стояли друг перед другом, затем Ганнибал несколько отступил. Римские легионеры промаршировали на место, с которого отошли карфагеняне.

Вдруг в ту же минуту под ногами римлян началось, как сообщает хроника тех лет, “землетрясение”. Но это было очень странное землетрясение, от которого пострадали только римляне! Все покрылось дымом. Когда же дым рассеялся, сказалось, что большая часть легионеров лежит па земле, погребенная под слоем камней и скал, которые, взлетев на воздух, обрушились на них.

Как известно, ни от одного землетрясения камни и обломки скал не могли взлететь вверх, чтобы упасть потом на головы римлян. Так же маловероятно, чтобы землетрясение сопровождалось неизвестно откуда взявшимся дымом. Тому, что произошло, может быть только одно объяснение. Ганнибал нарочно заманил римлян на заминированное поле, а потом взорвал заряд.

Когда изобретение Бертольда Шварца стало всеобщим достоянием, и позднее, когда европейские пушечные фрегаты начали появляться у берегов Америки и островов Тихого океана, народы этих стран, услышав пушечную пальбу, сочли ее громом, которым бледнолицые боги поражают своих врагов. Точно так восприняли это греки Александра Македонского, впервые столкнувшиеся с применением пороха. Осадив город в Индии, греки в страхе бежали от его стен.

“Жителям этого города помогали боги! — вспоминали они потом. — Со стен его на нас обрушивались молнии и гром!”

Есть упоминание о порохе и в библии, но тоже не прямое. Мы читаем, например, об “иерихонской трубе”. У этой трубы был такой громкий звук, что от него падали крепостные стены. Можно предположить (и целый ряд исследователей придерживается этого мнения), что речь идет об осадном орудии типа пушки или мортиры.

В Индии о порохе знали уже за пять тысяч лет до нашей эры. Причем рецепт его был известен из еще более древних священных текстов.

Определенному уровню знаний должна предшествовать какая-то практическая деятельность. Поэтому всякий раз, когда мы обнаруживаем у древних удивительную осведомленность, которая не опирается на предшествующий опыт, возникает как бы из небытия, напрашивается предположение, что сведения эти могли быть остатками знаний, которые удалось сохранить после катастрофы.

СОЖЖЕННЫЕ КНИГИ

Перечень высоких познаний из совершенно разных областей науки, которыми обладали древние, можно было бы продолжить. Полнейшая необъяснимость появления большинства из них заставляет предположить, повторяем, что это остатки знаний, накопленных людьми еще до катастрофы, которую египетская традиция называет обычно “уничтожением человечества”.

Можно строить лишь предположения, насколько далеко простирались познания катастрофы. Очевидно, существуют две причины, почему до нас дошли только отдельные и отрывочные обрывки этих знаний. Одна из них заключается в том, что каста посвященных, хранителей этих знаний, не всегда была заинтересована, чтобы они стали всеобщими. Ведь знания дают огромную власть над непосвященными, могут стать источником страшных бедствий.

Другая причина заключается, возможно, в том, что люди сами лишили себя этого наследства. Мы можем только догадываться, судя по уцелевшим отрывкам, какие познания, какие сведения о мире до катастрофы могли содержать рукописи, уничтоженные в Мексике ревностным епископом де Ланда. А древние священные книги, сожженные по приказу верховного инки, запретившего письменность и уничтожившего всякие следы ее!

Из всех обширных библиотек Карфагена уцелело только одно-единственное произведение, которое было переведено па латинский язык. Римляне, стремясь уничтожить культуру карфагенян, его историю, сожгли все.

Так же поступали и мусульманские завоеватели. В завоеванных областях они не только изымали все древние книги и рукописи, но и назначали премии тем, кто отдавал их добровольно. Все собранные таким образом памятники письменности сжигались.

Никто не может теперь сказать, какие сокровища хранили знаменитые библиотеки фараона Хуфу (Хеопса), книгохранилища Седьмой династии или Птолемеев. Одна из библиотек Птолемеев содержала 40 тысяч свитков, другая — 500 тысяч, а по некоторым сведениям даже 700 тысяч свитков. Большинство из них было уникально.

Первая, меньшая из библиотек, погибла в 47 году до н. э., когда Юлий Цезарь в гавани Александрии поджег египетский флот и огонь перекинулся на город. Из второй библиотеки император Диоклетиан изъял и уничтожил все тексты, которые содержали магические зиянии. В его правление и г. последующие годы невежественные толпы неоднократно устраивали погромы библиотеки, сжигая и уничтожая ценнейшие рукописи. Мусульмане-арабы, захватившие Александрию, довершили это уничтожение.

Императоры и другие правители, подобно Диоклетиану, не раз сознательно уничтожали древние книги. Какими бы дикими и изуверскими ни казались нам эти действия, они не были простои прихотью. Проступки эти диктовались лишь одним стремлением, стоявшим перед любым правителем: сохранить и упрочить свою власть. Появление же человека или людей, чьи знания делают их чрезвычайно сильными, всегда опасно. Поэтому нас не должен удивить и следующий эпизод.

Однажды Ивану Грозному сообщили, что какой-то иностранный купец привез с собой в Москву много книг. “Царь, — рассказывал в воспоминаниях один из бояр, — узнав об этом, велел часть книг принести к себе. Русским они показались очень мудреными; сам царь не понимал в них ни слова. Поэтому, опасаясь, чтобы народ не научился такой премудрости, он приказал все календари (книги. — А.Г.) забрать во дворец, купцу заплатить, сколько потребовал, а книги сжечь”.

***

История как наука существует не одно столетие. Великое множество ученых посвятило ей свою жизнь.

Открытия и догадки некоторых из них поистине удивительны. Достаточно назвать Г. Шлимана. Тысячи людей читали “Илиаду” и до него, но ни у кого не хватило смелости, руководствуясь лишь певучим гекзаметром гомеровских строк, начать поиски легендарной Трои. Шлиман сделал это. И он нашел Трою. Дерзкая гипотеза сказалась правильной.

Норвежский исследователь Тур Хейердал, основываясь на этнографических данных, выдвинул предположение, что между Америкой, Океанией и Азией были какие-то контакты задолго до прихода европейцев. Большинство ученых скептически посмеивалось. Тогда Хейердал строит примитивный плот и сам пересекает на нем необозримые просторы Тихого океана.