Иномиры (сборник) - Александр Казанцев

Глава 3

МАШИННОЕ ОЗАРЕНИЕ

Порой сверкнет открытье века,

Как в черном небе метеор…

В этот ясный, погожий день прозрачный воздух словно исчез. Лишь колеблющиеся струйки змейками поднимались с нагретой земли, выдавая его присутствие.

Сад, казалось, приуныл от жары. Листья на деревьях повисли, и даже ветер не шевелил их. Поникло все. Поник и Альсино.

Тоскливо бродил он по дорожкам материнского сада, а думал совсем о другом саде в ином мире.

Оля и Мохнатик, доставив туда задуманные Олей «Записки иноземлянина», должны были вернуться обратно в неомир в полнолуние, но… бесследно исчезли, и Альсино лишился покоя.

Он выглядел теперь куда старше своих двадцати пяти лет. Осунулся и не походил более на былого атлета, хотя так старательно готовился и физически, и психологически к любым трудностям в другом измерении.

Выработанный годами его характер, казалось, дал сбой. Виной тому была высшая мера наказания. Лишение доверия и отстранение от выполнения Миссии было для Альсино хуже казни…

В Оле, этой хрупкой, но самоотверженной девушке, нашел он тогда опору. И она не вернулась. Было от чего прийти в отчаяние.

К ее возвращению — он хотел доставить ей радость — он собирался восстановить ее любимого Робика. По его просьбе с завода прислали нового биоробота той же серии. Новый биоробот являл собой как бы чистый лист бумаги, на которой можно было записывать все, что угодно. Альсино целый день растаскивал тяжелые камни, похоронившие под собой Робика, пока не удалось из-под них извлечь то, что осталось от самоотверженной биомашины.

Альсино надеялся, что нейтронный мозг Робика поврежден не полностью и с него удастся переписать хотя бы часть информации; он очень обрадовался, когда в расщелине между каменными глыбами увидел уцелевшую голову раздавленного робота.

Придя домой, он обратился к матери, опытному врачу-хирургу, с неожиданной для нее просьбой: пересадить сохранившуюся по счастливой случайности голову Робика на тело нового биоробота.

Моэла заинтересовалась поставленной сыном задачей и, хотя опыта таких операций еще не существовало, согласилась попробовать, тем более что речь шла все-таки о роботе.

Одна из комнат в доме была превращена в операционную. Ведь сложность состояла не в замене деталей, а в хирургическом вмешательстве в организм, пусть искусственного, но биологического существа.

Новый биоробот не обладал никакой информацией, а тем более интеллектом, его пока можно было использовать только как передвижной механизм.

Операция длилась несколько часов. Альсино ассистировал матери, которой, кроме него, помогали еще приехавшие с завода инженеры и врачи ближайшего медицинского центра, заинтересовавшиеся экспериментом.

Когда прооперированный робот встал с операционного стола, Альсино с радостью отметил, что это уже не конвейерная продукция завода, а прежний Робик, воспитанник Оли, в совершенстве владеющий русским языком, на котором она с ним говорила.

Пообщавшись немного с новым Робиком, он понял, что операция удалась на славу и Робик прекрасно помнит Олю, скучает и, может быть, повторяя чувства окружающих людей, беспокоится о ее долгом отсутствии. Кроме того, он как-то сразу разгадал состояние Альсино, не отходил от него ни на шаг, желая помочь, отвлечь от грустных мыслей, всегда готовый воспринять все, что тот пожелает передать ему.

Однажды оба они забрели в дальний угол сада, где Альсино присел отдохнуть на пенек.

Робик остался прежним Почемучкой и спросил:

— Почему торчит из земли только часть дерева?

— Это пень, по нему можно определить, сколько лет было дереву, когда его спилили.

Альсино поднялся и склонился над пнем, Робик последовал его примеру.

— Посмотри, это годичные кольца, нараставшие при жизни дерева и отмечающие время.

— А что такое время?

— Это протяженность любых явлений.

— Здесь тридцать слоев времени, значит, дерево росло тридцать лет?

— Слоев Времени… — повторил Альсино. — Как это точно!

Машинная логика Робика была безупречной и неожиданной:

— Если можно сосчитать по древесным слоям, сколько прошло лет, то почему нет общих слоев Времени, отмечающих все, что происходит везде?

— Ты переносишь наглядную картинку с пенька на весь космос? Хочешь представить некие слои Времени Вселенной?

— Почему этого нельзя сделать?

— Если б такое можно было сделать! Невидимые, но такие же слои эти в некоем силовом «поле Времени» могут существовать, и тогда в них не только отмечается, но и сохраняется запись происшедших событий.

— Программирование, — сделал вывод Робик.

— И если кто-либо вдруг окажется в этих слоях Времени, то повторит, вновь переживет былые события, в них запечатленные. А следом за второй волной Жизни пройдет и третья, где те же события произойдут уже в третий раз.

— Почему события повторятся трижды?

— Потому что столько параллельных миров.

— Параллельных, значит, самостоятельных и непересекающихся? — Робот вдруг высказал такую мысль, что Альсино от неожиданности сел на пенек.

— Как? Как ты сказал? — переспросил он в волнении.

— Я сделал логический вывод. Если в прежних слоях кем-то точно повторяются события, пережитые в давнее время вашими предками, потом эти кто-то, переходя в последующие слои Времени, будут с точностью повторять то, что делали ваши предшественники, то это может иметь место, если эти «кто-то» являются вашими предками.

— Ты хочешь сказать, что наше прошлое существует рядом с нами в другом измерении?

— Иначе не может развиваться жизнь в сопредельных мирах, проходящих прожитые и запрограммированные вами слои Времени.

— Невероятно! — вскричал Альсино, вскакивая с пенька и взволнованно ходя взад и вперед. Он потирал себе виски, стараясь прийти в себя. — Должен признаться, ты ошеломил меня своим «озарением», Робик! — сказал он, останавливаясь перед биороботом и бессильно опускаясь на пенек.

— Озарение — это то, что приходит неведомо откуда. Мой вывод всего лишь следствие математической логики, заложенной в меня еще на заводе.

— Недурное ты получил «начальное образование», — пошутил Альсино. — Итак, ты считаешь, что миры иных измерений, последовательно проходящие через слои Времени, всего лишь части Единого Мира, отставшие друг от друга во времени?

— Это очень важное обобщение. Оно сделало бы честь любому биороботу.

— Но может ли сделать такой вывод человек?

— Почему не может?