Антираспад - Антон Орлов

— Ты можешь это есть? — громким шепотом спросил хальцеолиец.

— Я проголодалась, а ничего лучшего здесь нет. По сравнению с тем, что мне иногда приходилось есть в Тренажере, это просто деликатес.

— А что ты ела в Тренажере? — заинтересовался Феспис.

— У тебя аппетит пропадет, если скажу.

— У меня уже пропал аппетит!

Подозвав официанта, Норберт спросил, уверен ли тот, что все эти блюда стоят уплаченных за них денег.

— Ну конечно, стоят! — заверил официант. — Ведь у нас первоклассный ресторан!

— И много у вас клиентов?

— По-разному бывает. Смотря сколько прихожан получают от святых пророков повеления прийти к нам, дабы постичь греховность чревоугодия.

Норберт молча расплатился, все спустились на улицу.

— Так это не ресторан, а идеологическое учреждение! — усмехнулся он, оглянувшись на раскрытую дверь. — Хозяин наверняка отстегивает святым пророкам за каждого клиента. В следующий раз скажу, чтобы нас отвезли в самую паршивую забегаловку.

— А ничего удивительного в этом нет, если всем тут заправляет тоталитарная теократия! — подхватил Феспис. И дальше, на протяжении почти двух часов не умолкал, критикуя циладианское правительство, циладианский образ жизни, социальную пассивность набожных циладианских обывателей и прочее, и прочее…

— Дался тебе этот циладианский образ жизни! — устав его слушать, заметил Норберт. — Здешняя теократия не похожа ни на денорскую олигархию, ни на старую хальцеолийскую бюрократию, зачем тратить на нее столько эмоций?

— Потому что интеллигенция должна быть в оппозиции! Об этом еще древние земляне говорили.

— В оппозиции по отношению к чему? — попытался уточнить Норберт.

Феспис от такого вопроса немного растерялся:

— Да к чему угодно…

День был теплый, временами сквозь низкие, грязноватые облака проглядывало солнце. Они долго бродили по мегаполису, но не заметили ничего экзотического, не считая огородов под зданиями на сваях и гигантских пирамидальных храмов, сияющих снаружи и мрачноватых внутри. В один такой из любопытства зашли, но вскоре Аманда стала жаловаться, что ей нехорошо, «нечто давит на ее биополе», и тогда все отправились дальше.

— Улетаем отсюда, ребятки, — тяжело дыша, попросила Аманда. — Бывает, что я попадаю пальцем в небо, зато иногда я чувствую такое, чего никто из вас никогда не почувствует! С этим шутить нельзя. Нор, раз ты теперь главный, прикинь — надо нам еще тут сидеть или нет?

— Не надо, — прикинув, согласился Норберт.

Ничего нового о Каясопоне узнать здесь не удалось — кроме того, что это «проклятая планета». Вероятно, в здешних библиотеках имелась более конкретная информация, но на Циладе пользоваться библиотеками можно было только с дозволения святых пророков.

«Антираспад» стартовал и взял курс на Систему Дилы-Мореды.

…Чтобы инсценировать несчастный случай, в результате которого он должен был якобы погибнуть, Зеруату пришлось пожертвовать одним из своих звездолетов, десятью килограммами бекрианского куфсакола и четырьмя раглоссианами — бывшими сотрудниками Управления Безопасности Теневого Сената. Приблизившись к Цимле, пилот запросил разрешения на посадку; получив его; вошел в атмосферу и включил посадочные двигатели. После этого датчики, установленные Зеруатом в машинном отделении, начали бомбардировать сигналами спрятанное в одном из грузовых отсеков электронное устройство, и оно выполнило свою функцию: взорвалось, сыграв роль детонатора для куфсаколовой мины. А мина превратила содержимое корабля в сплошное месиво. Сверхпрочная внешняя обшивка не пострадала, рухнувший на картофельное поле звездолет выглядел невредимым, в то время как внутри бушевал пожар, с которым боролись автоматические огнетушители.

Позже, когда корпус остыл, а прилетевшие спасатели убедились, что радиационный фон близок к норме, один из заклинивших люков выбили. Внутри царил хаос, но кое-какие документы сохранились (Зеруат об этом специально позаботился), благодаря чему удалось определить, что корабль раглоссианский. Были обнаружены обугленные останки нескольких человек, и все признаки указывали на то, что на борту находился сам Зеруат. В одной из кают нашлись его личные вещи, не слишком пострадавшие от огня, — жаль было с ними расставаться, но Зеруат умел жертвовать меньшим ради большего. Итак, официальное заключение гласило: бывший Ответственный по Безопасности распущенного денорцами Теневого Сената Раглоссы погиб в космокатастрофе…

Подавленно вздохнув, он взглянул в окно кабинета на открывающийся вид (с него семь потов сошло, пока удалось втолковать Совету Общин, что председателю Комитета Безопасности нужен персональный кабинет, куда посторонним вход был бы воспрещен) и опустил жалюзи. Тут слишком яркое солнце, слишком буйная зелень, слишком шумливые дети, слишком много неподконтрольных человеку неразумных кусачих тварей! Ючан — не Раглосса… Зеруат все больше тосковал по Раглоссе. Ни одна планета не могла заменить ему потерянную родину. И вернуться туда было нельзя: Тайсемур Нирг Рерано и Стелла Вирс Акуон назначили солидное денежное вознаграждение за любую достоверную информацию о Зеруате. Ничего удивительного: агрессивные существа не умеют прощать. Потому и пришлось устроить трюк с катастрофой — пусть считают его мертвым! Разве он не скорбит о своих подчиненных, которые безвременно ушли в небытие? Но в таких делах жертвы неизбежны. И ошибется тот, кто решит, что им руководил эгоизм: только его мудрость и опыт могут спасти Ючан от гибели; его ответственность слишком велика, чтобы он позволил себе стать жертвой денорцев. Когда он, используя иносказания и намеки, объяснил все это Ксакан Смирл, которая помогала минировать обреченный звездолет (Зеруату противно было прикасаться к взрывным устройствам), та долго моргала и озадаченно морщилась (наивные дети Ючана привыкли выражать свои мысли напрямую, без обиняков), но потом согласилась с шефом. Правда, она вряд ли поняла больше одной десятой сказанного. Но это ничего — ведь Зеруат нуждался не в понимании, а в сочувствии и подтверждении своей правоты.

После того как в чужих мирах его официально признали мертвым, он смог вздохнуть спокойней. Страх не исчез, но зато теперь Зеруат не принимал вой ветра или шум зерноуборочного комбайна за звук идущего на посадку денорского корабля. Между тем с гиперпочтой поступило сообщение, полученное цимлеанскими агентами от агента с Цилады: звездолет D-103/2, регистрационный номер 6567800, провел на Циладе двое суток и стартовал; дальнейший курс неизвестен; члены экипажа пытались наводить справки о Каясопоне, планете в Системе двойной звезды Дилы-Мореды. Их было не трое, а пятеро: к уже знакомым Зеруату личностям прибавились Илси Костангериос (сестра Норберта!) и некий Аврелиохофер Феспис. Зеруат печально покачал головой, вспомнив Илси — нежную пугливую девочку, так похожую на юных раглоссианок. Теперь, после Тренажера, это не пугливая девочка, а дьявол во плоти! Еще раз покачал головой и отметил в уме: в случае чего, Илси должна уйти в небытие первой, она опасней своего брата. Но главное отнюдь не это. Чем их привлек Каясопон? Неужели они всех обманули и капали на след Нуль-Излучателя? От «Антираспада» можно ждать чего угодно.