Оружие победы - Василий Грабин

Вопросы, так волновавшие меня, решились быстро и кардинально.

Случилось так, что в этот же день и почти в эти же часы маршал Кулик проводил у себя совещание по итогам применения артиллерии в войне с белофиннами и по перспективам артиллерийского вооружения. Ванников передал мне его приглашение принять участие в этом совещании. Разумеется, я охотно согласился — таким вот образом и оказался в просторном кабинете начальника ГАУ, который заполнили военные специалисты и представители оборонной промышленности разных наркоматов.

Совещание уже шло. Кулик встретил меня очень приветливо, взял свободный стул и усадил рядом с собой, вкратце ознакомил с обсуждаемыми вопросами и предложил мне высказать свои соображения. Это был удобный случай заручиться поддержкой заказчика наших будущих пушек.

К выступлению я был хорошо подготовлен, так как наши предложения только что подробно обсуждались у Ванникова. Их было несколько. Одно из них касалось исследования двух стволов калибром 85 и 107 миллиметров с начальной скоростью снаряда 1200 метров в секунду — для создания сверхмощных танковых и противотанковых пушек; работа эта планировалась как научно-исследовательская.

Два предложения относились к зенитным орудиям. Первое: на существующий лафет 76-миллиметровой зенитной пушки ЗК наложить ствол калибром 85 миллиметров при начальной скорости снаряда 800 метров в секунду и весе снаряда 9,2 килограмма. (Позже такое решение было осуществлено на заводе имени Калинина конструктором Г.Н.Дорохиным.) Второе предложение предусматривало создание новой пушки с указанной баллистикой, так как пушка ЗК по ходовым качествам лафета не могла считаться удовлетворительной.

Предложения эти нашли одобрение участников совещания.

Особенно подробно остановился я на необходимости создания новой мощной противотанковой пушки. Задуманное нами орудие с калибром в интервале 45–60 миллиметров и с начальной скоростью снаряда порядка 1000 метров в секунду по мощности в четыре раза превосходило 45-миллиметровую противотанковую пушку, стоящую на вооружении Красной Армии: намечался существенный качественный скачок при относительно небольшом увеличении веса орудия и общих габаритов.

Предложение это было выслушано с большим вниманием и явной заинтересованностью. Но сразу после моего выступления взял слово начальник артиллерии Н.Н.Воронов.

— У нас же есть хорошая пушка — «сорокапятка», — сказал он, имея в виду 45-миллиметровую противотанковую пушку, — поэтому я не вижу необходимости создавать предлагаемую Грабиным пушку.

Вероятно, Воронов почувствовал, что реакция участников совещания на его заявление отнюдь не одобрительная, скорей удивленная. Поэтому он решил несколько смягчить категоричность высказанного мнения.

— А вообще-то, — продолжал он, обращаясь к участникам совещания так, будто отыскивая среди них единомышленников, — можно сделать такую пушку… для Грабина.

Шутка эта мне не понравилась — речь шла о вопросе слишком серьезном.

Я попросил разрешения ответить Воронову. В своем выступлении еще раз коротко охарактеризовал бесперспективность «сорокапятки» в условиях современной войны, в заключение сказал:

— Что касается новой мощной противотанковой пушки, то это не игрушка, а дорогостоящее орудие, и мы не можем понапрасну тратить народные средства.

Я подчеркнул, что анализ развития артиллерии и танков, а также итоги недавней зимней кампании убедительно показывают, что в будущей войне мощная противотанковая пушка обязательно понадобится.

Кулик принял решение: создать новую мощную противотанковую пушку.

Вернувшись после совещания у маршала Кулика в наш наркомат к Ванникову, я проинформировал его о ходе совещания, о решении маршала Кулика и, воспользовавшись случаем, поделился трудностями, стоящими перед нашим КБ. Они заключались в том, что ГАУ не выдало тактико-технических требований на проектирование новой противотанковой пушки. К тому же выбор наивыгоднейшего калибра должны были сделать три организации: наше КБ, Артиллерийский комитет ГАУ и Артиллерийская академия имени Дзержинского. Выбор калибра, его утверждение — прерогатива военных. А когда они его укажут — неизвестно. Пушку же нужно создавать и создавать срочно — это было требование маршала Кулика.

Я предложил Ванникову:

— Поскольку нет ТТТ и калибра, мы сами определим требования к новой пушке и отыщем наивыгоднейший калибр. И будем проектировать пушку по этим параметрам. Но нам будет нужна помощь, чтобы утвердить ТТТ и калибр у военных

— Проектируйте пушку по собственным тактико-техническим требованиям, ответил Ванников. — Я помогу вам их утвердить.

— Следует ли заключать договор с ГАУ на создание новой противотанковой пушки? — спросил я.

— Эту работу и все остальные финансирует Наркомат вооружения. Прошу чаще информировать меня о ходе выполнения нашего протокола, — напомнил Ванников — Мы обязательно создадим все образцы новых артиллерийских систем. Можете во всем рассчитывать на мою поддержку и помощь.

2

В КБ развернулась большая исследовательская работа. Это время, первая половина 1940 года, вообще отличалось для нас резко возросшим объемом работ по созданию самых разных образцов артиллерийского вооружения. С одной стороны, усилия были направлены на создание новых мощных танковых пушек, и в сравнительно короткий срок появились опытные танковые пушки калибром 85 миллиметров с начальной скоростью снаряда 800 метров в секунду и весом его 9,2 килограмма, а также орудие калибром 107 миллиметров с весом снаряда 16,6 килограмма и с начальной скоростью 680 метров в секунду, — о них я уже рассказывал. С другой стороны, усилия были направлены на создание новых мощных противотанковых пушек. В том же году были изготовлены стволы для сверхмощных противотанковых пушек калибром 85 миллиметров с начальной скоростью снаряда 1200 метров в секунду и калибром 107 миллиметров с начальной скоростью снаряда также 1200 метров в секунду. Обе трубы накладывались на лафет 122-миллиметровой пушки образца 1931 года.

Но, пожалуй, наибольшее внимание все же в то время было сосредоточено на отыскании наивыгоднейшего баллистического решения и калибра для противотанковой пушки в интервале 45–60 миллиметров. Это задерживало все работы по созданию пушки, а ясности с выбором калибра не было. Артиллерийский комитет ГАУ предлагал калибр 55 миллиметров, Артиллерийская академия имени Дзержинского — калибр 60 миллиметров, причем обе организации работу с выбором калибра и оптимального баллистического решения неимоверно затягивали