Безымянный раб - Виталий Зыков

Олег на это мог только кивнуть, обозвав себя дураком. Ведь можно было догадаться, что Айрунгу только дай повод увеличить нагрузку.

Глава 33

Ярик с усилием выдохнул, стараясь очистить легкие от вони рыбьих потрохов. К причалам они с хозяином бежали какими–то закоулками, лавируя между помойными кучами и перепрыгивая через сточные канавы. Как и везде, богатый город имел и свою изнанку.

– Эй, на корабле!!! – в который уже раз заорал Дарг. – Где капитан!!! О, дети Бездны!!!

Ярик беспокойно переступил с ноги на ногу. Его чувства просто кричали о том, что скоро здесь будет погоня. Эти блуждания по залитым проснувшимся солнцем помойкам дали слишком уж небольшую фору беглецам.

– Я сейчас залезу на это корыто, и кто–то сильно пожалеет, – мрачно вполголоса посулил хозяин. – Третий причал, «Злая улитка»…

Последнюю фразу кочевник произнес, скорчив издевательскую рожу. После встречи с соплеменниками он растерял всю свою невозмутимость.

– Да может, это не «Злая улитка»… – с фатализмом предположил Ярик. Чем хфург не шутит, может, это вон тот корабль.

Дарг все так же мрачно посмотрел в указанном направлении и зло сплюнул.

– Кто тут орет!!! – Над бортом корабля показалась немытая всклокоченная физиономия и, надсаживаясь, заорала. – Людям спать надо!!!

– Капитан где?! – заорал в ответ хозяин Ярика и, не дожидаясь ответа, прыгнул на палубу.

Ярик скакнул вслед за ним. Со стороны это смотрелось, наверное, довольно эффектно: между причалом и палубой никак не меньше двух саженей, а тут никакого напряжения и разбега, только раз – и один уже хищным зверем махнул на покачивающуюся палубу, два – и невообразимый прыжок совершил второй. Вся невозможность происшедшего только начала доходить до горластого обладателя невыспавшейся физиономии, и он обалдело хлопал глазами и бестолково раскрывал рот, словно забыл о человеческой речи.

– Кто капитан?! – властным голосом не спросил, а потребовал ответа Дарг.

Присмиревший матрос судорожно сглотнул, отчего кадык заходил вверх–вниз, и хрипло сказал:

– Весемир!

– Не тот ли Весемир, которого иногда называют… – уверенно начал было Дарг, но матрос перебил его, зашептав:

– …Безумный Весемир. Тише! Он не любит этого прозвища…

– Ясно! Проводи меня к нему и срочно!

– Но… – попытался робко возразить матрос.

– Живо!!! – Что всегда поражало Ярика в хозяине, так это его умение добиваться своего.

– А ты стой здесь! – Это уже к Ярику.

Казалось, что Дарг не говорит, а рычит. Ошеломленный матрос молча указал на кормовую надстройку. Кочевник фыркнул и быстрым шагом направился ко входу в каюту.

– Крут у тебя хозяин… – протянул моряк. То, что он обращается к презираемому всеми корду, его не смущало.

– Не жалуюсь, – равнодушно пожал плечами Ярик, настороженно прислушиваясь к своим ощущениям.

– Чего ему надо–то? – не унимался матрос, поговорить он явно любил.

В этот момент открылась дверь каюты, и оттуда раздался пропитый голос:

– Шрам! Гузака ко мне, живо!

– Да он не проспался еще! Под вечер с Вольтом в дымину пьяные пришли… – спокойно ответил стоящий рядом с рабом моряк.

– Тащи его быстро!!! – еще громче заорал капитан.

Удивленный Шрам подбежал к люку и привычно нырнул внутрь. Потекли томительные минуты. Наконец наружу вылезли два человека. Один пошатывался, а все окрестные мухи облетали его за версту: запах перегара разил похлеще иных ядов.

– Шрам!!! – опять заорал Весемир.

– Да здесь я, – заворчал матрос. – Привел уже.

Полупьяный Гузак, постанывая, нырнул в проем капитанской каюты. Хлопнула дверь. Буквально через несколько мгновений Гузак вывалился наружу и заорал:

– Шрам!!! Буди Вольта и остальных! И чтоб через пять минут мы отходили!!!

– Да ведь Груль с Устаком еще на берегу…

– В задницу эту пьянь! – дыша перегаром, продолжал орать Гузак. Клиент не может ждать!

И вот уже вокруг Ярика замельтешили, забегали полусонные матросы. Кто–то ставил парус, кто–то встал к штурвалу, пара матросов бросились убирать трап (такое громкое название имела доска с прибитыми поперечными планками). На палубу вышел Дарг. Его сумрачный взгляд сказал Ярику лучше всяких слов, что денег у хозяина почти не осталось.

– Двадцать пять фарлонгов, – сквозь зубы процедил Дарг. – И это только после поручительства Гузака! Да все это корыто стоит не больше сотни золотых!!

Неожиданно воин осекся и впился взглядом в группу приближающихся всадников. Ярик ощутил, как взвыло в нем раненым зверем чувство опасности. Даже затаившийся было в мешке Руал высунул мордочку и напряженно фыркнул. На беглецов начали оглядываться работающие матросы. Радовало, что хоть работу они не прекращали.

Наконец был поднят якорь, и ветер наполнил парус. Корабль начал неторопливое движение. Вот до берега уже четыре сажени, десять, теперь можно вздохнуть поспокойней. Казалось, настигнувшие было беглецов преследователи теперь яростно кричали на берегу, бессильно потрясая оружием.

– Кажется, ушли, – с непередаваемым облегчением простонал Ярик. – А вслед за нами они не пойдут?

Дарг задумчиво погладил рукоять сабли и буркнул:

– Я думаю, что нет. Отрыв слишком велик, да и как только я окажусь на суше, то первый же практикующий маг закроет меня от шамана. И Боск это понимает, как никто другой. Дорогой братец потерял все шансы получить мою голову!

– Но ведь раньше… – рискнул возразить раб.

– Раньше было другое время! У племени еще не было таких потерь.

Хозяин дернул головой и пошел на корму. Ярик же с холодком в душе понял, что его в чужой стране продадут. Он единственная ниточка, по которой хозяина можно будет найти.

И если к этому хозяину Ярик еще как–то притерпелся, то с новым наверняка возникнут проблемы.

– Дерьмо!! – Одно слово шепнул раб, тогда как хотелось его проорать, да еще ударом проломить палубу под ногами. – Дерьмо!!!

Ярик сидел на носу корабля и, похоже, старался проникнуть за ту грань, что принято называть горизонтом. Хозяин его не трогал. Он то сидел в своей каюте, то о чем–то разговаривал с Гузаком или Весемиром. Матросы выполняли каждый свою работу, подгоняемые Вольтом, который оказался боцманом. Остальные лениво занимались своими делами: играли в кости, травили байки, кто–то спал в трюме, кто–то фехтовал на коротких мечах. До корда никому не было дела. Нет, у него могли что–то спросить, просто прикрикнуть, но в основном воспринимали как груз, некую разновидность балласта. В этом плавании Ярик, как никогда, ощущал себя неодушевленным предметом, вещью. Даже у кочевников было проще, там он воспринимал себя пленником, при бегстве через половину Сардуора – младшим партнером, что ли, но лишь иногда – вещью. Поганое, надо сказать, ощущение.