Тени заезжего балагана - Дарья Кочерова

Уже у ворот Ёсио столкнулся с Ямадой: монах выглядел потрёпанным, но на ногах держался твёрдо. Если и ранен, то несерьёзно.

– Смотри за ней в оба, – бросил ему Ёсио, перед тем как покинуть усадьбу Хаяси.

Монах ничего на это не ответил, но Ёсио ещё долго чувствовал на себе его внимательный взгляд – до тех пор, пока не повернул за угол.

* * *

Место, куда направлялся Ёсио, располагалось на другом берегу Ито, за рыночными рядами. Это был тот самый доходный дом, о котором ему рассказала Уми. Местечко так себе, но беднякам и стеснённым в средствах приезжим выбирать особо не приходилось – чем и пользовался управляющий Ватана́бэ.

Ватанабэ был из числа тех ушлых товарищей, которые своего нипочём не упустят. Но, как и все люди, управляющий однажды совершил ошибку, прибрав к рукам вещи не того человека. Так они с Ёсио и познакомились.

На тот момент Ёсио только начинал свой путь в клане Аосаки, но денег ему всё равно не хватало, чтобы снять комнату в более приличном месте. Вот он и жил у Ватанабэ. А тот, обманувшись моложавой внешностью Ёсио, решил, что ему в лапы попалась лёгкая добыча, и попытался облапошить его. Как-то раз управляющий выставил Ёсио за дверь, вменив ему в вину якобы порчу футона и посуды. Когда Ёсио ожидаемо начал возмущаться, Ватанабэ пригрозил, что натравит на него своих парней, если он ещё раз объявится у дверей доходного дома.

Ёсио вернулся той же ночью: пробрался в каморку Ватанабэ через окно и приставил тому кинжал к горлу. Когда смерть замаячила перед самым носом незадачливого управляющего, ему не оставалось ничего другого, кроме как во всём покаяться и вернуть краденое.

Ёсио же запомнил этого человека: такие хитрецы, умеющие приспособиться к любым обстоятельствам, могли однажды оказаться полезными. И несколько месяцев назад, когда Ёсио нужны были деньги, он снова пришёл к Ватанабэ и предложил сделку.

– Ты хорошо втираешься в доверие к людям, – говорил Ёсио. – Так что тебе не составит труда собирать со своих постояльцев чуть больше денег, чем нужно, не так ли?

Поначалу Ватанабэ начал возмущаться и убеждать Ёсио, что он давно уже не «промышляет», что всё позади и возвращаться к прошлому он не собирается. Но Ёсио мягко напомнил ему о неоплаченном долге.

– В конце концов, я сохранил тебе жизнь, – этот последний довод стал решающим в их недолгом споре, и Ватанабэ пришлось сдаться.

До сегодняшнего дня всё шло просто замечательно: деньги от Ватанабэ поступали регулярно. Вдобавок к грабежу постояльцев управляющий ещё и занимался перепродажей краденого, с чего ему тоже приходилось платить проценты Ёсио, чтобы якудза продолжали охранять его доходный дом от всяких непредвиденных происшествий. Разумеется, все эти проценты Ёсио складывал себе в карман: надо же ему было на что-то жить, прилично одеваться и покупать оружие для себя и своих людей.

И вот теперь этот гад заложил его. И не абы кому, а Уми! Ёсио в очередной раз порадовался своей удаче. Хорошо, что она рассказала обо всём именно ему, а не кому-то другому – и тем более своему отцу. Хорошо, что оябун отправил с Уми его одного. Пока остальные не вернутся из балагана, у него будет время со всем разобраться. Потолковать немного с не в меру болтливым Ватанабэ и объяснить ему, что сдавать своих нехорошо.

Ватанабэ был у себя – попробовал бы он куда-нибудь слинять, Ёсио собственными руками открутил бы ему башку. Сидел себе за конторкой, как ни в чём не бывало – только рядом стоял потрёпанный узелок. Похоже, новая «добыча».

Стоило управляющему завидеть, кто к нему пожаловал, как лицо его вытянулось и стало ещё уродливее прежнего.

– Ну здравствуй, – усмехнулся Ёсио. – Решил вот заглянуть к тебе да потолковать.

– Я-я…

– О, не трудись объяснять. – Ёсио прошёлся по прихожей и щёлкнул пальцем по репродукции пейзажа, который вот уже много лет висел на стене. Даже выцвел немного.

– Она меня вынудила! – голос у Ватанабэ окреп, и Ёсио даже пришлось состроить страшную морду, чтобы тот сбавил тон. – Угрожала мне – я не мог не рассказать! Но я не назвал твоего имени: сказал, что ничего не знаю, и она мне поверила!

– Ой ли, – покачал головой Ёсио. Он сильно сомневался в том, что этому идиоту удалось провести Уми. – Выходит, мои угрозы тебя уже не пугают.

Ватанабэ весь сжался за своей нелепой стойкой, словно надеялся стать меньше и исчезнуть.

– У тебя большие проблемы, друг мой, – заговорил Ёсио, приблизившись к стойке и склонившись над ней.

– У тебя тоже, – раздался за спиной смутно знакомый голос.

Ёсио резко повернулся и замер: прямо в лицо ему смотрело дуло револьвера, который держал в руках мальчишка Сибата – тот самый, что вечно таскался за Ивамото и заглядывал ему в рот.

Как он выследил его?!

– Какого демона ты здесь забыл? – процедил Ёсио, пальцем отводя дуло от своего лица. Но рука Сибаты была тверда, а тёмные глаза горели подозрением.

– Выполняю поручение молодой госпожи Хаяси. Она просила забрать вещи монаха. Вот и услышал ваш прелюбопытный разговор. Как думаешь, Морита, что скажет молодая госпожа, если узнает, что ты предал клан?

Ёсио похолодел. Видит Дракон, он не хотел втягивать Уми в это дерьмо, но теперь не оставалось выбора.

– Она знает, – в эти слова Ёсио постарался вложить всю силу убеждения. Сибата поколебался всего на миг – дуло чуть отклонилось в сторону, – но этого хватило, чтобы Ёсио бросился на него и попытался выбить револьвер из рук.

Хватка Сибаты оказалась крепка – револьвер он удержал и пальнул в потолок. Позади за стойкой истошно завопил Ватанабэ. Теперь он распластался на полу, чтобы его не задело случайным выстрелом.

Но Ёсио и Сибате было не до него. Ёсио всё же удалось выбить револьвер у Сибаты, и запнуть его куда подальше. Но Сибату это не огорошило: он тут же ударил Ёсио в скулу, отчего перед глазами заплясали бешеные искры.

– Сволочь. – Ёсио прикусил язык и сплюнул кровавую слюну. Хотел отпустить парня по-хорошему, но теперь точно всё!

И он снова кинулся на Сибату, но на сей раз не с пустыми руками. В рукаве Ёсио всегда носил небольшой кинжал – на крайний случай. Очевидно, это как раз он и был.

В отличие от мальчишки Ёсио пережил сражение в балагане, а потом топал на своих двоих чуть ли не через полгорода. Он устал, и потому