Реликтовая популяция. Книга 2 - Виктор Васильевич Ананишнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
в его руке он посох смерти…
Всё не так! И всё так. Вокруг Малиона образовалась пустота. Оприты с опаской обегают его и пробуют, на что способны Камрат – с тем же успехом – и Невлой…
Да этот громила, похоже, пока что отбивается от опритов одними кулаками…
Сомнений нет, они играют,
где жизнь и смерть
поставлены на кон…
Увидеть раз – и умереть!..
Какая чепуха, какал глупость!
Они – стена, они – надежда.
Под силу им… тэдэ, тэдэ…
Камрат видел перед собой спину Малиона. Из-за неё иногда показывалось длинное жало меча. Оно всегда касалось того, на кого было направлено. Легкое касание, без усилий, меч скользит без задержек сверху вниз или горизонтально… Оприт обливается кровью и падает, отброшенный далеко за пределы досягаемости беспощадного оружия дурба.
Ему самому приходилось проделывать то же самое – без спешки и без удовольствия. Он не видел, да и не хотел видеть, лиц и личин своих жертв, их ухищрений поразить его и остаться невредимыми самим, ни мук от полученных в ответ смертельных ран.
Вообще, всё происходящее казалось ему бессмысленным, неправильным и страшным…
И… незначительным по своим масштабам.
Проходящим.
Не для того в нём происходили какие-то изменения и зрели неведомые силы. Ещё вчера он не ощущал их присутствия, а сегодня они напоминают о себе на каждом шагу: у него есть неясная пока что цель, к которой он должен стремиться; ничто не может ему угрожать, будь нападающих хоть втрое больше; Малион и Невлой сегодня связаны с ним в одно, как бы являясь его продолжением в пространстве.
Ужасно хотелось пить, горло горело от сухости…
Он бросил синий меч в ножны, отразил очередную атаку глаудисом и припал пересохшими губами к сарке, утоляя жажду.
Со стороны действия мальчика выглядели куда экзотичнее и страшнее для нападавших. В их рядах как искра проскочила волна безотчетного ужаса.
Оприты отпрянули от пьющего воду и во все глаза смотрели на него, словно на непонятное чудо, а он проходил мимо них, не глядя по сторонам и под ноги. Голову Камрат запрокинул, вливая в себя содержимое фляги, и даже как будто прикрыл глаза от получаемого удовлетворения. В то же самое время его правая, вооруженная гладиусом, рука находилась в беспрестанном движении; конец хищного оружия выписывал в воздухе замысловатые фигуры, готовый поразить любого, посягнувшего на его обладателя…
Первыми дрогнули выродки. Они взвыли высокими голосами всякий на свой лад. Вторя им, заухал диким хохотом Невлой.
И вдруг жуткое затишье наступило над местом схватки. В нём как приговор надо всем случившимся раздался прежний, но теперь со зловещим для опритов подтекстом, голос Малиона:
– Нам надо пройти!
– Пошли они все к обитателям Края! – крючком согнулся Кривой Палец, грубо оттолкнул оприта-человека, чтобы не загораживал дорогу, и, призывая своих бандитов, быстро стал уходить вглубь острова.
Другие оприты уже не слышали призывов своих вождей. Их охватила паника. Никогда ещё они не попадали в такую переделку, в которой подавляющая численность – ничто, а противник неуязвим и даже не скрывает своего пренебрежения к привычным ко всему опритам. В таком сражении победитель известен и нет смысла продолжать наскоки, и знать при этом, что тебя ожидает.
Монжор, готовый со всеми как можно быстрее уйти отсюда, упрямо согнул шею, посторонился, отступив задом на несколько слепых шагов, и пропустил мимо невозмутимого дурба.
Сухой и невзрачный, он умел владеть мечом безупречно, о таких бойцах можно услышать разве что в сказках. Меч он уже вернул в ножны. На Монжора бросил короткий равнодушный взгляд, однако успел холодно предупредить:
– За нами крин тескомовцев…
Монжор хотел ответить, что уже знает о погоне, что сожалеет о немирном исходе встречи, что… что он благодарен за предупреждение…
Малион не слушал его и не смотрел в его сторону, удалялся неторопливой лёгкой походкой: недосягаемый и чужой, как трава и камни, небо и вода…
В поле зрения оказался мальчик: правильные, привлекательные черты лица, большие глаза, сбитая фигура, ещё не лишённая мальчишеской угловатости. Серьезный, сосредоточенный…
Монжор не успел до конца составить для себя портрет мальчика. Мимо него между мальчиком и дурбом, замыкавшим шествие, с рычанием ворвался Тарпун – к обидчику, дурбу с изуродованным лицом.
– Куда ты, дурак? – успел крикнуть Монжор и сделал шаг за подручным, хотел придержать его, остановить от безумного поступка, ведь он кинулся на верную смерть.
Невлой в два гигантских прыжка оказался почти рядом с Ольдимом.
Занятый своими поэтическими изысканиями фундаренец со страшной гримасой на лице повернулся к оприту, рука его потянулась к оружию. Нападавшего он не знал, но запомнил его с того самого момента, когда тот что-то кричал о нём сквозь гвалт, поднятый бандитами в начале встречи. Тогда упоминание своей персоны его несколько удивило, а теперь открытое нападение именно на него – вызывало недоумение.
Прежде чем Невлой достиг Ольдима, Камрат сделал отмашку мечом с поворотом на сто восемьдесят градусов и отсёк Тарпуну вооруженную руку вместе с оружием. Раненый в горячке продолжал бежать, но уже не на Ольдима, а забирая вправо, на Сестерция. Жариста взвизгнула и встретила бандита кинжалом в грудь. Тарпун, ещё живой, с маху налетел на неё. Они вместе упали на землю,
О том, что впереди, не далее как в четверти свиджа, идёт сражение неизвестно кого и с кем, принесли Степ и Калек.
– От ваших донесений одна головная боль, – недовольно заметил Тлуман, когда разведчики выдохлись, рассказывая об увиденном, – Кто-то… С кем-то… Но кто? С кем?
Степ и Калек растерянно переглянулись, по их мнению, они доложили всё, что могло заинтересовать думера.
– Бандиты там, – неуверенно определил Калек,
– Не все, – дополнил Степ.
– Кто эти – не все?
На чересчур широком лице Степа появилась плотоядная ухмылка, рот его пополз до ушей.
– Там были женщины.
Думерт долго подозрительно вглядывался в разведчика,
– Какие ещё женщины? – недовольно спросил Присмет. – Мало нам бандитов, так ещё и женщины.
– Ты, Степ, брось свои штучки! – не на шутку взъярился Тлуман. – О твоих похождениях я знаю… они тебе, женщины, что, мерещатся? Ты в закалочной на проверке давно был?.. Представляешь себе, этот урод, – Тлуман повернулся к Присмету. – Ты посмотри на него! Только посмотри!.. И он-то пользуется диким успехом у женщин. Они его, видишь ли…
– Там были женщины, шейн, – втиснулся в словесный поток думера Калек.
– Ага! – загадочно отозвался Тлуман и смолк.
Присмет с досадой передернул могучими плечами.
– Женщины сражались с бандитами? Возможно ли?
– Женщины кричали, шейн…
– Ага! – опять произнёс думер.
– …а сражались с бандитами дурбы.
Тлуман пошевелил губами, боднул перед собой воздух.
– Ничего не понимаю… Осинапс!
– Да, – отозвался кринейтор.
– Иди-ка сюда! Этим, – Тлуман указал пальцем на разведчиков, – коввды больше не давать. А сейчас собери крин в кулак и бегом вперёд. Ты, Калек, покажешь дорогу, а ты… Чтоб ты мне на глаза не попадался! Хотя бы сегодня.
– Я тут при чём? – обиделся Степ.
– А, –
