Восходящая тень - Роберт Джордан

Когда Авиенда скрылась из виду, Эгвейн вздохнула и обернулась к Хранительницам Мудрости. В конце концов, у нее здесь своя задача, и если она ее не выполнит, то все равно никому этим не поможет. Пора наконец заняться и своим делом.

— Эмис, — промолвила девушка, — в Тел’аран’риоде ты сказала, чтобы я приходила к тебе учиться. Я пришла.

— Нам пришлось спешить, — сказала седовласая женщина, — пришлось торопиться из-за того, что Авиенда слишком долго не принимала своего тох. К тому же мы опасались, что Шайдо даже здесь закроют свои лица. Нам надо было отправить Ранда ал’Тора в Руидин прежде, чем они на это решатся.

— Ты считаешь, что они могли бы убить его? — спросила Эгвейн. — Но ведь за ним вы посылали людей за Драконову Стену. Он — Тот-Кто-Приходит-с-Рассветом.

Бэйр поправила шаль:

— Может, и так. Посмотрим. Если он уцелеет.

— У него глаза матери, — промолвила Эмис, — многое в его лице от матери, кое-что от отца, но Куладин увидел только чужеземную одежду и коня. Возможно, того же следует ожидать и от других Шайдо, а то и от Таардад. Эта земля запретна для чужестранцев, а сейчас вас собралось здесь сразу пятеро. Правда, Ранд ал’Тор не чужой, хотя рожден и вырос на чужбине. Но его друг — чужеземец, а мы позволили ему войти в Руидин, что строжайше запрещено. Все меняется, перемены нарастают как лавина, хотим мы этого или нет.

— Так и должно быть, — невесело заметила Бэйр. — Узор свивается вокруг нас независимо от наших желаний.

— Вы знали родителей Ранда? — осторожно поинтересовалась Эгвейн. Что бы они там ни говорили, она по-прежнему считала Ранда сыном Тэма и Кари ал’Тор.

— Эту историю, — промолвила Эмис, — услышит он, если захочет.

Она поджала губы, и Эгвейн поняла, что больше ничего не добьется.

— Идем, — предложила Бэйр, — теперь можно не торопиться. Тебя ждет вода и прохлада.

При слове «прохлада» у Эгвейн чуть ноги не подкосились. Смоченная водой повязка высохла, макушку напекло, да и все остальное тоже. Похоже, и Морейн с благодарностью приняла это предложение и охотно последовала за Хранительницами вверх по склону, к куче низеньких, открытых с одной стороны палаток. — Высокий мужчина в сандалиях и белом балахоне с капюшоном принял поводья их лошадей. Странно было видеть лицо айильца под низко надвинутым капюшоном.

— Напои животных, — распорядилась Бэйр, прежде чем нырнуть под тент, и мужчина поклонился, коснувшись рукой лба.

Эгвейн заколебалась — можно ли доверить ему Туманную? Держался он уверенно, но разве айильцы смыслят хоть что-нибудь в лошадях? Однако из палатки заманчиво веяло прохладой, и девушка предпочла думать, что вреда лошади он не причинит.

Приятно было после палящего зноя вступить в тень палатки. Правда, сама палатка была довольно низенькой, и даже в центре, под круглым отверстием в конической крыше, с трудом можно было выпрямиться во весь рост. Зато пол, будто в возмещение за то, что айильцы носили одежду блеклых тонов, устлали яркие, красочные ковры, по которым были разбросаны большие красные подушки с золотыми кистями. Хранительницы Мудрости уселись на ковер, облокотившись на подушки, и обе гостьи последовали их примеру. Женщины образовали тесный кружок, каждая едва не касалась соседки.

Бэйр ударила в маленький медный гонг, и в палатку вошли две молодые женщины с серебряными подносами, в таких же балахонах с капюшонами, как и у мужчины, что увел лошадей. Капюшоны их были низко надвинуты на лоб, глаза опущены. Женщины опустились на колени; одна наполнила вином маленькие серебряные стопки, а другая налила воды в чаши побольше. Не промолвив ни слова, они поднялись и, пятясь, с поклонами покинули палатку. Подносы с кувшинами, на которых выступили росистые капельки, они оставили на ковре.

— Вода и прохлада предложены вам по доброй воле, — промолвила Бэйр. — Да не будет между нами розни, ибо желанная гостья как первая сестра.

— Да не будет розни, — подхватили остальные Хранительницы. Пригубив воды, они церемонно представились гостьям:

— Бэйр из септа Хайдо Шаарад Айил, Эмис из септа Девять Долин Таардад Айил, Мелэйн из септа Джирад Гошиен Айил, Сеана из септа Черный Утес Накай Айил.

Эгвейн и Морейн тоже назвались, следуя ритуалу, правда, Морейн поджала губы, когда Эгвейн назвала себя Айз Седай из Зеленой Айя.

То, что женщины представились и отпили воды, как будто сломало стену отчужденности — настроение в палатке заметно изменилось: в ней воцарились непринужденность и доброжелательность.

Вода порадовала Эгвейн куда больше, чем вино. Хотя в палатке было относительно прохладно, в горле у нее скоро пересохло, и она с благодарностью приняла вторую чашу воды.

Ее очень удивили люди в белом, хотя, если поразмыслить, что в них особенного? Просто она привыкла воспринимать айильцев, ну разве что кроме Хранительниц Мудрости, как воителей вроде Руарка или Авиенды. Но ведь должны же быть у них свои кузнецы, ткачи и другие ремесленники — так почему бы им не иметь и слуг? Правда, Авиенда в Твердыне всегда отказывалась от прислуги, а эти люди в капюшонах вели себя с демонстративным смирением, что вовсе не походило на свойственную айильцам манеру держаться. Эгвейн припомнила, что в обоих воинских становищах ниже по склону людей в белом не было.

— А слуги есть только у Хранительниц Мудрости? — спросила она.

Мелэйн чуть не поперхнулась вином.

— Слуги? — ахнула она. — Какие слуги? Это же гай’шайн, — произнесла она таким тоном, будто это все объясняло.

Морейн слегка нахмурилась:

— Гай’шайн? Как это переводится? Что-то вроде «принесший обет мира»? Или «давший клятву не сражаться»?

— Да, они просто гай’шайн, — сказала Эмис, но сообразив, что ее не понимают, спросила:

— Простите, а знаете ли вы о джи’и’тох?

— Это значит честь и обязанность, — тут же отозвалась Морейн, — или, может быть, честь и долг. — Перевод верный, но значение этих слов глубже. Мы живем по джи’и’тох, Айз Седай.

— Не пытайся втолковать им все это, Эмис, — предостерегла Бэйр, — бесполезно. Как-то раз я потратила целый месяц, чтобы объяснить одной чужестранке, что такое джи’и’тох, и все понапрасну — под конец у нее оказалось больше вопросов, чем вначале.

Эмис кивнула:

— Я постараюсь объяснить самую суть, если, конечно, это тебе интересно, Морейн.

Эгвейн не терпелось поскорее начать разговор о Сновидений, но, к ее досаде, Айз Седай промолвила:

— Разумеется, я тебя слушаю.

— Начну с того, откуда берутся гай’шайн. В танце копий самую высокую честь джи можно заслужить, коснувшись вооруженного противника и не причинив ему при этом никакого вреда.