Остров надежды - Сара Ларк

Глава 1

— У вас здесь бегает так много девочек, мистер Фортнэм, и все они производят впечатление очень воспитанных. Не могли бы вы уступить мне одну из них в качестве служанки?

Леди Холлистер усиленно махала веером, пытаясь охладиться. По ямайским меркам на новой террасе Дуга Фортнэма было приятно и свежо, однако несколько полноватая леди разогрелась во время танца. Дуг не жалел усилий и средств. После того как наконец заставил себя спроектировать и возвести новый дом, он устроил бал по случаю новоселья. Праздник был великолепным, и специально нанятый для этого учитель танцев поддерживал гостей в движении. Для леди Холлистер это было немного слишком. Дуг заботливо провел тяжело дышащую даму назад, к столику ее супруга, и кивнул одной из служанок, чтобы ей подали жулеп[13].

— Если я смогу уговорить одну из девочек... — добродушно ответил на ее вопрос Дуг. — Вы, конечно, правы, у меня слишком много домашних рабов.

Причем Адвеа великолепно держит их всех в кулаке, даже детей из Африки.

— Вы используете африканский импорт в качестве домашних рабов? — удивленно спросил лорд Холлистер, в то время как его жена напряженно морщила лоб, размышляя о планах Дуга. — Но тут гораздо больше оправдывают себя рабы... э... второго поколения.

Дуг подавил ухмылку, вспомнив о своеобразном методе производства послушных слуг, который использовал лорд Холлистер. Ни одна из домашних рабынь не была защищена от посягательств любвеобильного плантатора.

Дуглас Фортнэм пожал плечами.

— А что же делать? У меня много очень молодых чернокожих. Я не могу сразу всех послать на плантации. Таким образом, молодые парни идут на обучение к ремесленникам — у меня много хороших столяров, как видите. — Он указал на перила вокруг террасы своего нового дома, на деревянный садовый павильон и на украшенные искусной резьбой башенки и балконы. — И прекрасных мастеров по изготовлению спиртных напитков.

Дуг взял свой бокал и кивнул соседям.

— Да, но девочкам за пределами дома делать нечего, они все работают у Адвеа на кухне и в доме.

— Вы действительно должны пару из них продать, — с завистью сказала леди. — Тут они только мешают друг другу, в то время как ваши соседи заламывают руки в поисках хороших домашних слуг.

Губы Дуга сжались в узкую жесткую полоску.

— Каскарилла Гардене не продает рабов, — сухо сказал он. — Люди здесь живут семьями. Я дал им слово, что не буду их разлучать.

Лорд Холлистер рассмеялся, а Кристофер Кинсли, который только что занял место за столом и вряд ли дышал намного свободнее, чем леди Холлистер, тут же взял слово.

— Поэтому у вас так много черных дармоедов, которые не приносят никакой прибыли! — насмешливо сказал он. — Торговцы рабами всегда рады видеть вас. Говорят, Дуг Фортнэм выкупает у них никому не нужные остатки!

Дуг провел пальцами по лбу. Он не хотел ссориться с соседями и, конечно же, знал, что в Кингстоне над ним посмеиваются. При этом он в последнее время вообще не покупал рабов и старался держаться подальше от рынков — его ничто не влекло к торговцам людьми. Когда после нападения маронов он все-таки вынужден был купить новых рабов, его постоянно мучили сомнения — как сделать так, чтобы не разделять мужей и жен, матерей и детей. Он купил целую семью и трех-четырех матерей вместе с их сыновьями и дочерьми. Он не жалел об этом, и не напрасно: эти люди стали самыми старательными его работниками. Они были благодарны ему и не строили никаких планов побега.

В своих глазах Дуг не совершил никакой убыточной сделки. Каскарилла Гардене через пять лет после нападения маронов имела одного-единственного надсмотрщика. Сэкономленная Дугом плата, обычно выделяемая надзирателям, уже перевешивала цену пары детей в десять раз. Попытку довести такие расчеты до Холлистера и Кинсли он уже давно оставил. Они, как и раньше, делали главную ставку на удары плетью и строгую дисциплину.

— Ну, как видите, эти остатки из торговых лавок великолепно оправдали себя, — чтобы утереть им носы, произнес Дуг и взял новый бокал с подноса, который в великолепной манере подала ему служанка, сделавшая книксен. — Это, например, Алима.

Девочка, как подобает, опустила глаза. Алима была робкой: ее родители принадлежали к мусульманской вере и очень следили за тем, чтобы она ни с кем не кокетничала, как некоторые девочки ее возраста.

— Алиме сейчас около шестнадцати, она попала сюда из Африки в возрасте десяти или одиннадцати лет. Адвеа говорит, что она умелая и старательная. Должность служанки в доме ей, наверное, понравится. Или нет, Алима?

Девушка подняла взгляд и посмотрела на него. В ней проснулось любопытство. Дуг улыбнулся ей. У Алимы было тонко очерченное лицо с высокими скулами и круглыми, темно-коричневыми, как орех, глазами, которые все еще совершенно невинно смотрели на мир вокруг. К своему форменному платью служанки, украшенному кружевами, — Дуг действительно старался устроить праздник по высшему разряду, — она надела голубой, как небо, тюрбан, под которым спрятала короткие курчавые волосы.

— Я люблю красивые вещи, баккра Дуг, — сказала служанка кротким голосом. Она говорила по-английски с певучим африканским акцентом. — Люблю полировать новую мебель!

Алима с восхищением и любовью окинула взглядом изящные, тонко обработанные кресла, столы и комоды, которые Дуг заказал для этого дома в Англии. Большую часть из них выбрали для него леди Холлистер и ее племянница: сам Дуг абсолютно не интересовался элегантной обстановкой, он с удовольствием обошелся бы простыми столами и стульями из его собственной столярной мастерской. Но он старался не слишком выделяться. Уже и без того было достаточно расхождений во мнениях между ним и другими плантаторами, а в данном случае ему не нужно было делать все по-другому — ведь это всего лишь обстановка дома. Однако все это означало, что в будущем ему придется искать себе жену.

Дугу стало нехорошо от одной только этой мысли. Он потерял Нору несколько лет назад, но до сих пор каждый день просыпался, думая о ней, и каждую ночь ему нужен был ром, чтобы не подпустить ее дух близко к себе, чтобы снова и снова не плакать по ней. Часто Дуглас думал о том, что лучше бы он умер вместе с ней, вместо того чтобы жить дальше без нее, но, с другой стороны... Ей однозначно понравились бы изменения в Каскарилла Гардене. Никто не знал об этом, но все здесь — и дом, и поселение рабов, и новые обычаи в обхождении с ними, и забота Дуга об их детях — было памятником Норе Фортнэм. Дуг даже построил хижину у моря — собственными руками, из дерева и пальмовых листьев. Когда на него нападала тоска, он садился на Аврору, ехал на побережье, привязывал лошадь Норы на их заветном месте и ходил по пляжу, по которому ходила Она, плавал там, где плавала Она, и предавался своей печали в хижине, о которой Она мечтала. Он спрашивал себя, не смеется ли дух Саймона Гринборо над этим... Может быть, Дуг построил памятник ему, а не своей любимой. Однако здесь он просто чувствовал себя ближе к ней, чем возле могилы на семейном кладбище Фортнэмов, где были похоронены ужасные останки погибших в ту ночь.