Бабье царство. Возвращение… - Анатоль Нат

— Знаешь что, птичка, — недовольно буркнула Белла. — Занять ящеров, коль они оказались свободны, надо, согласна, но только постарайся всё же без Сидора больше в водные дела не соваться. Вернётся, шкуру ведь спустит. Сам знаешь, насколько он ревностно относится ко всему, связанному с озёрами и тем более с транспортной системой. Хватит мне одного Корнея с его заболачиванием лесов по границе, чтоб ещё и ты мне хлопот лишних доставлял.

— Не волнуйся, всё в согласованных рамках, — понимающе улыбнулся Богдан. — Всё давно согласовано и делается исключительно в рамках общей доктрины развития. Так что, такого безобразия как у Корнея на границе, у нас не будет, не волнуйся.

— Да что я говорю, — опомнился Богдан. — Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Пойдём в контору, там сама макеты посмотришь, что было, и что будет. И согласованную с Сидором часть проекта. Заодно и чайком на дорожку обратную заправишься.

— А то, может, чего покрепче? — жалостливо глянул он на Беллу. — Супчику грибного, картошечки жареной с солёненькими огурчиками и капусткой квашенной. Ты б чаще на себя в зеркало смотрелась, Белка. Скоро из былого великолепия один нос останется, до чего отощала. Не жалеешь ты себя с этой свадьбой. Плюнь!

— Плюнь на Дутова, пойдём, пообедаем. Полдень уже, — поднял он голову, глядя на солнце, — а мы не жрамши. Не порядок. А Дутов подождёт. Если ему надо, он подождёт.

— Ладно, — смущённо улыбнулась Белла. — Уговорил, чёрт языкастый. Действительно, с утра ничего кроме двух сушек и чашки чая во рту не было. Покушать совсем не мешало бы.

— Вот и чудненько, — оживился кузнец, решительно увлекая Беллу в обратную сторону. — Заодно за обедом я тебе и последние новости расскажу, как наши парни отправились в автопробег.

— Уже?

— Уже-уже, — повеселел кузнец. — Два дня как уже. Ждали тебя на проводы, да потом поняли, что в Тупик тебе при твоей нынешней занятости никак не добраться. Так что, проводили их в крепости торжественно, оркестр музыку поиграл, на том и расстались.

А заодно и о дирижаблестроении поговорим.

— Опять?! — слабо возмутилась Белла.

— Не опять, а снова, — ухмыльнулся кузнец. — Ты сначала послушай, а потом возмущайся. Аппарат оказался слишком хорош, чтоб оставить такую важную тему без развития. Так что, хош не хош, а деньги тебе придётся искать.

— У-у-у, — погрустнела Белла. — Вот так всегда. Теперь я поняла, как с тобой надо общаться. В следующий раз я возьму с собой Машу. Она не я, она быстро тебя окоротит, как только ты речь о деньгах заведёшь. У неё это намного лучше получается.

А сейчас, давай корми голодную меня и я поеду. А то я женщина слабая, глядишь, так не ко времени и помру от истощения. Тогда Сидор тебя точно прибьёт, и мы останемся без нового дирижабля. Накормишь, и будет тебе щастя.

— Накормлю, накормлю, — широко ухмыльнулся кузнец. — А то ты действительно на меня Машку натравишь, а делать этого категорически не советую. Пошлю я её, далеко и надолго. Извини, Белла, она, конечно, твоя подруга, красавица женщина и вся из себя хорошая, но между нами говоря, дура она, самая натуральная. Умная, а не разумная. А таких лучше ставить перед уже свершившимся фактом, чем что-либо с ними обсуждать.

— Так что, сначала поедим, а потом говорить будем. Долго, — вдруг тяжело и как-то обречённо проговорил он.

Степной был не мифический минотавр, но почему-то именно визит к нему на Рожайку, на строительную площадку нового, только строящегося спиртово-водочного завода, Белла всеми силами оттягивала до последнего. Вплоть до самых несуразных причин. Почему? Сама не могла понять. Словно чувствовала, что там узнает нечто такое, что ей очень не понравится.

А может, просто страшилась столкнуться и там ещё с чем-то, что потребует от неё ещё больших усилий на всё. На осмысление, на реагирование, на ещё один кусочек души, вырванный из собственной жизни. Сил не было. Белла чётко отдавала себе отчёт, что она смертельно устала, что на осмысление чего-либо нового она сейчас просто не способна.

Нужен был перерыв. История с новыми, ни на что не похожими речными судами, подготовка к свадьбе, с её дикой гонкой, дирижабли, с их проблемами. И особенно устроенный ей напоследок кузнецами грандиозный, безобразный скандал, окончательно вымотали её.

Устала улыбаться и отшучиваться на откровенную грубость. Так и хотелось выхватить саблю и радикально решить все проблемы. И тем поставить жирную окончательную точку на жизни в этом проклятом городе.

Тяжело молодой неопытной девчонке совладать с матёрыми, битыми жизнью мужиками. Одной, да ещё когда муж в отъезде и поддержать некому. Она чувствовала это и понимала, ещё чуть-чуть и сорвётся. Да так, что ничто её не остановит, пойдёт вразнос. А это — слабость.

Очень не хотелось показывать свою слабость перед людьми. Потому, наверное, и тянула с визитом до последнего. И лишь когда оттягивать стало уж совсем неприлично, решилась.

Визит на речку Рожайку к Степному — это было последнее, что она ещё не сделала перед своим отплытием на свадьбу к Лидии Подгорной, и не посетить, хотя бы накоротке, перед отплытием, большую, важную для них стройку она не могла. Многое, очень многое было сейчас на неё завязано, много было уже вложено и ещё больше предстояло вложить. Никак нельзя было оставлять такую большую стройку без внимания. А уж уехать надолго, не проверив напоследок, как там идут дела, мог лишь круглый идиот.

Баронесса Изабелла де Вехтор старалась не попадать в эту категорию крайне ей самой неприятных лиц. Да и погода в конце лета стояла столь чудная, что и дальше оставаться в городе, затягивая с визитом, не было ни малейшего смысла. Безумно тянуло вырваться на природу, в лес, поле, на речку. Рыбку половить хотелось на удочку, безмятежно глядя на прыгающий в воде поплавок. А потом подсечь какую-нибудь жирную плотвичку, где-то грамм на двести, и с визгом радостно тащить её на берег, приятно вибрируя удилищем.

Да и складывалось последнее время всё просто чудесно. К поездке на свадьбу, все были готовы, и оставалось лишь немного подчистить за собой хвосты, чтобы не беспокоили месячишка эдак два, пока она будет на свадьбе «веселиться».

На больший срок — она запретила себе и думать. Наверняка уже через месяц образуется десяток каких-нибудь сверх важных проблем, решить которые без неё, ну никак не возможно будет. Но вот этот-то срок у неё есть. ОНА ТАК РЕШИЛА!

Нос своей «подруге детства» она утрёт качественно. Припомнит этой сучке и трактир в поречном городе, и надменный вид, с которым эта породистая шлюха решала её судьбу, и всё «доброе», что она с тех пор для неё сделала. Крысюков тех ядовитых, по гроб жизни не забудет «старой подруге».