Избавитель. Том 2 (СИ) - Соколов Макс

Лиша фыркнула:

— Смотри не забывай об этом. Кроме того, Аббан и Ахман знали Арлена, и оба якобы дружили с ним.

— Нам Арлен говорил другое. По крайней мере, насчет Джардира.

— Именно. И я хочу узнать правду.

— А что с Аманвах и Сиквах? — спросил Рожер. — Отошлем их?

— Чтобы Сиквах убили за утраченную девственность и неудачное покушение? Ну уж нет. Мы взяли ее под опеку.

— Это было до того, как она попыталась убить тебя, — возразил Рожер.

— Подумай головой! Если бы я велела Уонде всадить Инэвере стрелу в глаз, она бы так и сделала, но кровь была бы на мне. Лучше пусть живут здесь. Присмотрим за ними и, может быть, узнаем что-нибудь полезное.

Поздней ночью Лишу разбудили крики. В дверь забарабанили. Она зажгла лампу и накинула платье из красийского шелка, которое прислал Джардир. Прохладная ткань нежно льнула к коже.

Лиша открыла дверь и увидела осунувшегося Рожера.

— Это Аманвах, — сказал он. — Я слышу, как она стонет в своих покоях, но Сиквах даже не открывает дверь.

— Я так и знала, — пробормотала Лиша, затянула пояс платья и надела свой фартук с карманами. — Ладно, — вздохнула она. — Придется ее подлечить.

Они спустились в крыло Рожера, и Лиша застучала в дверь покоев, которые заняли красийские девушки. Изнутри доносились приглушенные стоны Аманвах. Сиквах крикнула по-красийски, чтобы они ушли.

Лиша нахмурилась.

— Рожер, сбегай за Гаредом, — громко сказала она. — Если эта дверь будет закрыта, когда вы вернетесь, пусть Гаред взломает ее.

Рожер исчез.

Дверь тут же, естественно, приоткрылась, и выглянула перепуганная Сиквах.

— Все в порядке, — сказала она, но Лиша протиснулась мимо нее и направилась на стоны Аманвах в уборную в дальнем конце комнаты. Сиквах с визгом попыталась помешать, но Лиша снова проигнорировала ее и дернула дверь. Уборная была заперта.

— Где ключ? — спросила Лиша.

Вместо ответа Сиквах залопотала по-красийски. Лише это надоело, и она отвесила девушке гулкую пощечину.

— Хватит притворяться, будто не понимаешь! За дуру меня держишь? Еще одно слово по-красийски, и гнев Дамаджах покажется тебе пустяком!

Сиквах не ответила, но по ее испуганному лицу было ясно, что она поняла.

— Где? Ключ? — раздельно спросила Лиша, скаля зубы. Сиквах поспешно выудила ключ из складок платья.

Лиша ворвалась в уборную. Роскошно украшенное помещение смердело фекалиями и рвотой с примесью жасминового курения — поистине ужасная вонь, от которой стошнит любого. Не обращая внимания на запах, Лиша направилась к Аманвах, которая лежала у стульчака, стеная и всхлипывая. Ее капюшон и покрывала были отброшены, оливковая кожа выглядела почти белой.

— Она обезвожена, — констатировала Лиша. — Принеси кувшин холодной воды и поставь на огонь чайник.

Сиквах убежала, и Лиша продолжила осматривать девушку, а также содержимое стульчака. Под конец она понюхала чашку, стоявшую на столике, и попробовала остаток на дне.

— Плохо сварила, — обратилась она к Аманвах. — Можно было положить в три раза меньше розового корня и все равно уберечься от смоляного листа.

Молодая дама’тинг ничего не сказала. Она глядела в никуда и надсадно дышала, но Лиша знала, что она услышала и поняла каждое слово.

Лиша достала из фартука ступку и пестик. Ее руки порхали от кармана к карману, выбирая нужные травы. Сиквах принесла горячую воду, и Лиша сварила второе зелье. Она велела Сиквах усадить свою госпожу и заставила Аманвах проглотить противоядие.

— Открой окна, здесь нужно проветрить, — велела Лиша Сиквах, — и принеси подушки. Когда мы ее напоим, ей придется провести у стульчака еще несколько часов.

Рожер и Гаред сунулись в комнату, и Лиша немедленно отправила их спать. Они с Сиквах ухаживали за Аманвах, пока у той не перестало крутить в животе. Тогда они отнесли ее в постель.

— Сейчас тебе лучше поспать. — Лиша поднесла к губам Аманвах кубок с очередным снадобьем. — Через двенадцать часов ты проснешься, и мы дадим тебе немного риса и хлеба.

— Почему ты мне помогаешь? — прошептала Аманвах с сильным акцентом, но совершенно разборчиво. — Моя мать не пощадила бы того, кто пытался ее отравить.

— Моя тоже, Аманвах, но мы — не наши матери, — ответила Лиша.

Аманвах улыбнулась:

— Когда мы с ней встретимся, я наверняка пожалею, что не погибла от яда.

Лиша покачала головой:

— Теперь ты живешь под моей крышей. Тебе нечего бояться. Кстати, ты не обязана выходить замуж за Рожера, если не хочешь.

— Но мы хотим, госпожа, — возразила Сиквах. — Сын Джессума красив, с ним говорит Эверам. Стать первой или второй женой такого мужчины — о чем еще может мечтать женщина?

Лиша открыла рот, чтобы ответить, но ничего не сказала. Ее все равно не поймут.

Когда Лиша наконец вышла из покоев Аманвах, Элона ждала в коридоре. Лиша вздохнула. Больше всего ей хотелось лечь в постель по примеру Аманвах, но Элона встала и пошла с дочерью к лестнице.

— Рожер не врет? — спросила Элона. — Девушки хотели тебя отравить?

Лиша кивнула. Элона улыбнулась:

— Значит, Инэвера считает, что у тебя есть все шансы увести ее мужа.

— Спасибо, мама, я не пострадала.

— Ну конечно, — фыркнула Элона. — Ты же моя дочь, нравится тебе это или нет. Никакая пустынная ведьма не помешает тебе заполучить приглянувшегося мужчину.

— Мама, я не хочу никого уводить.

— Тогда зачем ты приехала? — рассмеялась Элона.

— Остановить войну, — напрямик ответила Лиша.

— А если цена мира — увести мужа у женщины, которая пыталась тебя убить? Разве это так дорого? — пренебрежительно осведомилась та. — Да и никого ты не уведешь. Эти женщины делят мужей, как курицы петухов.

Лиша закатила глаза:

— Всю жизнь мечтала стать курицей-несушкой.

— Лучше угодить в суп? — парировала Элона.

Она вошла в покои Лиши вместе с дочерью. Лиша упала на заваленный подушками диван и закрыла лицо руками.

— Как мне не хватает Бруны! Она бы знала, что делать.

— Она бы вышла за Джардира и приручила его. Если бы она обладала твоей молодостью и красотой, она бы уже покорила обоих Избавителей, причем к немалому своему удовольствию.

— Откуда тебе знать?

— Оттуда. Я была ученицей этой жалкой старой карги, когда ты еще не родилась, и кое-кто из дряхлых стариков еще помнил Бруну в расцвете сил. По рассказам, она ни на минуту не сводила ноги, пока не вышла замуж на склоне лет, и держала город в кулаке еще крепче, чем в пору своего старческого слабоумия. Куда крепче, чем держишь сейчас ты, потому что правила не только этим, — Элона ткнула Лише в висок, — но и этим. — Она указала себе между ног. — Власть женщины не только в травах, но и в этом. Глупо не пользоваться своим преимуществом.

Лиша открыла рот, чтобы возразить, но почему-то промолчала. В словах матери был резон. Бруна была вульгарной старухой, вечно отпускала сальные замечания и распространялась о своей беспутной юности. Лиша пропускала ее истории мимо ушей, думая, что старухе просто нравится смущать людей. Но вдруг ее россказни были правдой?

— И как им воспользоваться? — спросила она.

— Джардир без ума от тебя. Это любой женщине ясно. Вот почему Инэвера боится, и вот почему у тебя есть шанс схватить пустынного змея за горло и отвернуть от своего народа.

— От моего народа, — повторила Лиша. — От Лощины.

— Разумеется, от Лощины! Солнце Райзона закатилось, тут уж ничего не поделаешь.

— А Энджирс? — спросила Лиша. — Лактон? Города и веси между ними? Может, Лощину я и спасу, но как помочь остальным?

— Из постели Джардира? — усмехнулась Элона. — Да это лучшее место на свете, чтобы влиять на войну! Утоли его похоть, и он даст тебе все, что попросишь. Неужели твоя светлая голова не придумает пару скромных просьб, чтобы его армия причинила как можно меньше урона?

Она наклонилась к уху Лиши.

— Или ты предпочитаешь, чтобы Инэвера нашептывала ему советы на грани яви и сна?