Порт-Артур (Том 2) - Александр Степанов

- Не иначе, Ведмедь! - обрадовались артиллеристы.

- Завтра же постараюсь навести справки у японцев через Балашова, - решила Варя.

Окрыленные надеждой, утесовцы направились домой.

- Пойду Вамензона убивать, - сообщил Блохин фейерверкеру, тряхнув своей трофейной винтовкой.

- Охота тебе марать об него руки, - спокойно проговорил Родионов.

- Если его не убить, то он и дальше будет тиранить солдат. - И Блохин ушел.

На батарее номер двадцать два, которой командовал капитан Вамензон, горели подожженные солдатами деревянные казармы. Капитан торопливо укладывал в чемодан наиболее ценные вещи, когда его внимание привлек шум на дворе.

Взглянув в окно, Вамензон увидел толпу вооруженных солдат, впереди которой шел Блохин. Капитан понял, что настал час расплаты за все его издевательства над солдатами. Бросив все, он поспешно выбежал на задний двор и спрятался в отхожем месте.

Солдаты ворвались в квартиру. Они заглядывали под кровати, открывали шкафы, осмотрели чердак, но нигде не могли обнаружить капитана.

- Зон, где ты, растакой сын?! - взывал Блохин, тыча штыком во все укромные места, но нигде никого не было. - Куда же он мог деваться? Не вылетел же в трубу на помеле, - недоумевал солдат.

Выйдя во двор, Блохин решил заглянуть в уборную. Как только капитан увидел его в щель, он быстро поднял доски стульчака и спрыгнул в нечистоты, погрузившись в них по самое горло. Шаги приближались. Вамензон судорожно прижимался в самый угол, стараясь спрятаться возможно лучше. Открылась дверь, и в то же мгновенье, набрав побольше воздуху, капитан нырнул. Блохин заглянул в дырку.

- Нет его, проклятого, и тут. Аида дальше! - скомандовал он солдатам.

Капитан тотчас вынырнул на поверхность.

- Погодите же у меня, мерзавцы? Заставлю я вас сторицей заплатить за это купанье... - Когда солдаты ушли, он начал выбираться из выгребной ямы.

Все перебив и переломав на квартире Вамензона, солдаты подожгли дом и долго любовались, как огонь уничтожал жилище ненавистного им командира.

- "По моему ходатайству государь император разрешил желающим господам офицерам дать японским властям подписку о неучастии в этой войне и вернуться в Россию", - громко прочитал Белый Звонареву только что полученную телефонограмму. - Как вы на это смотрите, молодой человек?

- Ни один порядочный офицер не оставит своих солдат и не вернется в Россию, - твердо ответил прапорщик.

- Сереженька, дай я тебя поцелую за это! - порывисто кинулась к жениху Варя. - Мне очень хочется, чтобы ты остался со мной, но это будет нехорошо по отношению к солдатам.

Белый ласково посмотрел на дочь.

- Из тебя выйдет со временем, когда ты подрастешь и войдешь в разум, неплохая жена, - проговорил он. - Вопрос идти или не идти в плен будет обсуждаться сегодня вечером на общегарнизонном собрании офицеров. Мы с вами сейчас и отправимся туда.

В темном, загрязненном помещении собрания они застали уже более сотни офицеров всех частей артурского гарнизона стрелков, артиллеристов, саперов, казачьей сотни и различных штабов. В зале и столовой красовались длинные столы под белоснежными скатертями.

Вскоре прибыл Стессель в сопровождении Фока и Никитина.

- Господа офицеры! - скомандовал Белый.

Все вытянулись. Отдав общий поклон и пожав руки генералам и полковникам, Стессель прошел к концу стола.

- Прошу занять места, - зычным командирским голосом проговорил он.

Офицеры задвигали стульями, рассаживаясь по чинам - генералы около Стесселя, за ними полковники и так далее. Звонарев поместился в конце последнего стола, вместе с врачами и чиновниками.

- В последний раз мы собрались дружной артурской семьей, - поднялся с места Стессель. - Многих мы недосчитываемся в своих поредевших рядах. Одни лежат в госпиталях, другие пали геройской смертью на поле брани. Прошу почтить их память вставанием.

Все поднялись и несколько мгновений молчаливо стояли.

- Истощение всех средств обороны, массовые болезни среди гарнизона сделали невозможным дальнейшее сопротивление, и я вошел в переговоры о капитуляции. Полковник Рейс сообщил мне из Шуйшиина, где велись переговоры, что условия ее вполне почетны. Нижние чины идут в плен, господам же офицерам предоставляется возможность вернуться в Россию. Им также сохранено право на ношение оружия, на денщиков и определенное количество вещей. Государь император разрешил господам офицерам по своему усмотрению идти либо в плен, либо возвращаться на родину. Нам следует теперь побеседовать на эту тему. Я лично, конечно, возвращаюсь в Россию вместе со своим начальником штаба полковником Рейсом для непосредственного доклада его величеству о всех обстоятельствах артурской обороны. Кто желает высказаться, прошу не стесняться, - закончил Стессель.

- Позвольте мне, - с кавказским акцентом проговорил полковник Тахателов, приглаживая рукой свою пышную полуседую шевелюру. - Мы все, как один человек, должны разделить участь наших солдат и вместе с ними идти в плен.

Как мы будем потом смотреть им в глаза, если в настоящую трудную минуту бросим их на произвол судьбы? Я иду в плен и считаю, что все здоровые и легкораненые офицеры должны сделать то же самое.

Затем шумно поднялся со своего места Вамензон. Он успел привести себя в порядок после вынужденного купанья.

- В течение всей осады мы делили с нижними чинами все невзгоды и лишения.

А как они нам отплатили за это? Оскорблениями, угрозами и даже нападениями, чему мы были свидетелями вчера и сегодня в городе. Что может быть общего между мною и этими, извините за выражение, скотами, которые понимают лишь матерную брань и зуботычины? Нет, господа, я считаю: ничто нас не связывает с этой бандой неблагодарных животных, и, конечно, отправляюсь в Россию.

- Правильно! Нечего связывать свою судьбу с этим хамьем, - раздались голоса.

- Таким офицерам, как вы, капитан, не место в армии, - вскочил полковник Мехмандаров. - Вы позорите нашу среду!

- Прошу, ваше превосходительство, оградить меня от оскорблений, - весь красный от злобы, обратился Вамензон к Стесселю.

- Побольше спокойствия, господа! Полковник Мехмандаров, призываю вас к порядку.

Начались горячие споры, мнения офицеров разделились. Часть поддерживала Вамензона, остальные - Мехмандарова.

- Каково твое мнение, Василий Федорович? - спросил Стессель, обернувшись к Белому.

- Я перестал бы уважать себя, если бы вернулся до окончания войны в Россию, - коротко бросил генерал.

Сидящие поблизости офицеры зааплодировали. Стессель сердито фыркнул и отвернулся.

Было довольно поздно, когда собрание закрылось, не придя ни к какому определенному решению. Раздраженный Белый вместе с Звонаревым уехали домой.

- Анатоль, я велела перевезти к нам все ценные вещи из артурского казначейства, - сообщила мужу Вера Алексеевна. - У нас они будут целее.

- И прекрасно сделала, - одобрил Стессель. - Там ведь их что-то на восемьсот тысяч рублей.

- Я думаю, что мы можем их вывезти из Артура вместе со своими вещами.

Японцы не посмеют осматривать твой багаж. Только смотри, Анатоль, не проболтайся кому-нибудь об этом, - предупредила генеральша.

- Буду нем, как могила, - понимающе кивнул головой генерал-адъютант.

- Папочка, мы с Сережей хотим пожениться, - вошла в кабинет отца Варя.

- Нашла время глупостями заниматься, - сердито буркнул генерал. - Ты еще слишком молода, подождешь, пока выйдет замуж Катя, а Звонарев вернется из плена.

- Но, папочка... - начала было Варя.

- Никаких но. Сказано нельзя, значит, нельзя! - повысил голос Белый.

Разобиженная девушка поспешила выйти и направилась к жениху поделиться своим горем.

- Василий Федорович, конечно, прав, придется подождать, когда кончится война, - вздохнул прапорщик.

- Значит, ты меня совсем не любишь? - вспыхнула Варя и хотела уйти.

Звонареву пришлось долго успокаивать ее.

В этот вечер Варя рано отправилась в свою комнату и тотчас улеглась в постель, но заснуть не могла. Она была сильно озабочена. Предстояла продолжительная разлука с любимым человеком. Она долго обдумывала, как добиться согласия родителей на немедленную свадьбу, пока наконец, приняв решение, не соскочила на пол и вышла в коридор. С минуту она постояла у двери родительской спальни. Убедившись, что отец с матерью спят, девушка, с минуту поколебавшись, с сильно бьющимся сердцем на цыпочках подошла к комнате Звонарева и бесшумно проскользнула в нее...

Утром она тормошила заспавшегося Звонарева:

- Вставай, вставай. Папа тебя уже ждет в кабинете.

- А? Что? - протирал глаза Звонарев. - Зачем я понадобился Василию Федоровичу?

- Как зачем? Я рассказала маме, что, ты теперь совсем мой... - И девушка несколько раз поцеловала его...

Через несколько минут прапорщик уже сидел перед Белым.

- Я хотел поговорить с вами... Мы с Варей хотели... Разрешите нам с Варей пожениться, - наконец выдавил он из себя.