Сказание об Оками - Seva Soth

Мужчина, впрочем, на меня нападать не спешит. Ба! Да он банально не знает как бить детей. Очень быстро сообразит, конечно, но готовых заученных связок у него нет. Мое преимущество - мобильность. Я легкая и верткая. Соперник же за годы работы шахтером наверняка заржавел. Не замечала что он занимался растяжкой или хотя бы разминкой, а тут все на виду. Конечно, есть способы поддерживать форму за счет энергетики, я сами ими не пренебрегаю в периоды застоя, например во время заключения в камере, но полноценная растяжка у них выигрывает. Резко сокращаю дистанцию и начинаю попытки достать его точечными ударами-уколами. Боксирую с его бедрами, по сути. До головы и даже до груди мне особо не дотянуться. Несколько ударов, видя их несерьезность, спарринг-партнер все же пропустил о чем пожалел. Каждый я сопровождала крошечным шоковым импульсом. Та же пыточная техника, которой я допрашивала джашинитов, только на минималках. Стоящего противника не пронять, но у меня и задача другая. Показать громиле что я тут не погулять вышла, а стою того, чтобы как следует меня пнуть.

Вот бывший самурай уверенно двинулся в мою сторону, приняв борцовскую позу. Очень правильное решение! В тесном контакте, который предполагает борьба, я при такой колоссальной разнице в массе смогу примерно ничего. На открытом пространстве я бы и против подобной тактики контрмеры нашла бы, кружила бы вокруг партнера, постоянно выворачиваясь. Но сейчас не вариант, “Рон” попросту оттеснил меня к стене и наконец, смог наконец прижать, придавил мощной ладонью за правое плечо. Как будто специально сустав под удар второй рукой подставил. Ударила. Попыталась вывести на болевой и тупо не осилила. Это как пытаться целое здание силой мышц с места сдвинуть. В результате громила меня уже двумя руками к стенке прижал. А ноги мне на что? Памятуя что у нас все же спарринг, в пах его пинать не стала, а вот в живот врезала сразу двумя ногами, подтянувшись на его же руках. Как с лавиной спарринговать. На меня медленно давили игнорируя все попытки нанести урон, пока я не осталась полностью неподвижной.

- Сдаюсь. - Просипела я, когда бесперспективность попыток освободиться стала очевидной. - Ты сильный, ронин-сан.

Тут же меня максимально бережно отпустили. Я даже не особо помятой из короткой схватки выбралась.

- Когда-то этого изгнанника звали Миура. Я хотел бы сохранить прежнее имя, онна-бугэйся. - Пробасил мой новый… эээ… кто? Пожалуй, вассал. Не раб и не слуга, а такой вот соратник, который признает моё право командовать.

- А эту девочку зовут Оками, Миура-сан. - Не поленилась отвесить поклон, несмотря на всю мою нелюбовь к подобного рода формальностям. И ради уважения повторила как бы вежливый прием, сказав о себе в третьем лице. Слишком нужен мне союзник в лице ронина, то есть уже бывшего ронина. Теперь ведь его можно считать самураем?

- Миура-сан, расскажи теперь про бунт. Про все бунты. - Попросила я, когда громадный мужик ответил мне своим поклоном, причем, более глубоким и почтительным. - А вы все за работу! И я за работу! Нам надо дневную норму делать? Че вылупились? Я не командую, напоминаю что всяким дерьмом нас кормить будут, если не надолбаем сколько установлено.

- Хорошие слова, Оками-химе. - Подмигнул мне Юки Коху, поменявшийся местами со своим товарищем-акулой. Вероятно, с целью послушать рассказ Миуры.

Победитель нашего спарринга опять взялся за кирку, но теперь долбежку по самородку он сопровождал рассказом. Чудес ораторского искусства от молчавшего несколько лет человека ожидать не пригодилось, да и не последовало их, хорошо хоть рассказ получился. Более-менее внятным и складным.

Про первые четыре попытки говорить особенно нечего. Зэки собирались с силами, делали кустарное оружие или хватались за кирки и нападали на охрану рудника всей толпой. Закономерно огребали, уступая и физически, и по вооружению, и в дисциплине. Зачинщиков и идейных вдохновителей казнили на место, остальных наказывали усечением лишних пальцев, как правило на ногах и заставляли вернуться к работе.

Наиболее успешной получилась пятая попытка. Тут уместней всего слова самого очевидца событий:

- Шиноби Страны Молний, большая группа, десять человек командира звали Койяку. Подчинили остальных заключенных. Смогли снять блокировку. Снимали кожу малыми кусками, ждали когда рана затянется, снимали дальше. Пока не разрушили татуировку. Повторили для всех. Напали на конвой, завладели оружием. Убиты в попытке отбить корабль. Глупо.

Сама идея постепенного уничтожения татухи - зачет! Я ее рассматривала. А вот то, что бунтовщики слились при попытке захватить лоханку и правда глупо. На корабле-то ниндзя не смогут использовать свое главное преимущество, мощные техники, которыми судно можно случайно на дно пустить. Не-не, моя тактика, подразумевающая выманивание противников на берег, сыграет намного лучше.

- Наши татуировки регулярно осматривают, проверяют их целостность. - Рассказал Юки Коху. - Теперь, благодаря вашему рассказу, Миура-сан, мне понятно почему надзиратели так поступают. У самураев не отнять умения делать выводы.

- Кодекс предписывает немедленно исправлять ошибки. - Сообщил старожил сто тридцать первого рудника.

- Поэтому мы будем учитывать опыт неудавшегося побега. Опыт их всех. Но мой план остается прежним. Убьем их всех! - И на этот раз собравшиеся вокруг меня воины уже не смеялись. Видимо, то что теперь страшный ронин стал