Наблюдатель - Даниил Широков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сенстония и Доран выслали сто пятьдесят тысяч воинов, рыцарей и магов. В воздушном флоте служили ещё несколько тысяч, но к текущему моменту их силы просели примерно на сорок процентов.
Численность армий церкви Единого Бога варьировалась от недели к неделе, ибо они легко восполняли объёмы пушечного мяса из фанатичных верующих, открывавшим им ворота чуть ли не каждого второго города или крепости. Если считать только паладинов и жрецов среднего звена, то мы увидим всего двадцать тысяч — ничтожно мало по сравнению с Империей или восточными союзниками.
Сад же, несмотря на немногочисленность, был наиболее опасным по ряду причин. Во-первых, к регулярной армии вскоре после начала похода присоединился Гиалэр, золотой дракон. Ужасающая мощь огромного летающего зверя, известного многим народам только по легендам и сказаниям, вселяла страх в лица обороняющихся или нападавших. Так, вскоре Сад перестал встречать сопротивление вовсе. Во-вторых, его лидеры, что вели войска на острие формаций, порой разносили врага ещё до того, как основные армии вступали в бой. Наконец, в-третьих — почти сто процентов бойцов этой организации составляли ветераны множества компаний, начиная от всем известного сражения с океанским народом и заканчивая ликвидациями последствий чумы, прорвавшейся в Золотую Империю с Железных Гор.
Их магия пугала, их поступь заставляла землю вздрагивать в испуге, а боевые кличи гномов и орков сливались в симфонию битвы, которая каждый раз заканчивалась триумфом. Никкодин был прав — ничто не могло остановить Сад и его воинов.
Так, глядя на отступавшие как попало формирования пятого рыцарского корпуса Дорана, на склоне холма, что чуть южнее, собрались семеро преследователей.
— Личная гвардия императора, — оскалившись, протянула Эсмеральда. На ней был панцирный доспех с открытой головой — шлем болтался рядом с шеей на одной застёжке. В окованных сталью ладонях воительница сжимала своё личное оружие. Чёрно-синий трёхметровый шест, опутанный стальными прутьями и завершавшийся диском циркулярной пилы. Стоило влить в него эфир, как диск начинал вращаться, в считанные мгновения распиливая сталь, железо и плоть.
Когда-то это необычное оружие выковал для Эсмеральды Ди. Оно было необходимо, чтобы лидеры Сада смогли противостоять тварям, вылезшим из глубины — уже несколько раз упоминавшемуся океанскому народу. Кроме неё, другой специфичный "инструмент" достался и Нере с Фоллом. Первая получила копьё, второй — полуторный меч, тёмный, как воды бездны.
— Воздушный флот всего в дне пути, — тихо отозвался Йоран, удобно устроившийся на пеньке. Чёрное кимоно было покрыто свежей кровью, а сама катана лежала на коленях лидера Легиона. Тот водил по ней тряпочкой, очищая от грязи. — Сюда же движется Его Святейшество. Мы потеряли его конвой, но позавчера он был в двух днях пути от Крила.
За их спинами раздался женский смех.
Фигура с руками в карманах бежевого пальто сверкнула серыми глазами, не отрывая взгляда от удалявшихся в пяти-шести километрах воинов. Отсмеявшись, Анко легонько вздохнула, подмигивая стоявшему рядом Арту.
— Ностальгия, чёрт бы её, — протянула она. — Сколько лет назад это было? Десять?
— Около того, — аккуратно вложив катану в ножны, отозвался Йоран.
— Десять лет назад мы все сражались, чтобы остановить чудовищ, а теперь… — Эсмеральда сплюнула, выдыхая. — Рвём друг другу глотки. И впрямь конец света в двух шагах.
— А что это были за твари? — осторожно поинтересовалась Ирис, нервно царапавшая шрам на своей щеке. — Я только слышала… Подробностей, к сожалению, не завезли.
— О-о, девочка… — начала было Анко.
— Я спрашивала не тебя, — грубо оборвала её девушка, качая головой. Все давно были в курсе об инциденте в саду на заднем дворе особняка. Изувеченное тело, работа чародейки в пальто, вызывало у Ирис ещё большое презрение. Все они убивали, никто никого не осуждал. Но то, что делала Анко, было куда хуже смерти. Вечное заточение, обращение в, фактически, рабов. Конечно, за презрением девушка скрывала страх. Комодо Анко была опасна — как для врагов, так и для друзей.
Вместо ответа Анко замолчала, отходя к Арту и приседая на ветки рядом с ним. Как только шорох её одежд стих, слово взял Йоран.
— Мы называем их народом океана, — в его голосе была слышна ненависть. Ненависть, и едва заметно — страх. — Не только потому, что они вышли из глубоких вод в один чёрный для Крэйна день. Они — это бездна. Нечеловеческая, но разумная форма жизни. Они — это океан.
— Ледышка не умеет в нормальное объяснение, — хрипло рассмеялась Эсмеральда, на что глава Легиона лишь пожал плечами: он рассказал, как мог. Поправив повязку на глазу, мужчина вернулся к наблюдению за формациями у побережья Крила через заклинание бинокля. Крайне полезные чары, чтобы рассмотреть в деталях нечто на большом расстоянии. — Хотя и я не сумею рассказать, чтобы вы поняли… Нера, может, ты?
Эльфийская заклинательница с белоснежными волосами, что были ещё светлее Лорелеи, дёрнула головой, выныривая из потока собственных мыслей. Она была высокой — на одном уровне с Эсмеральдой, утончённой и хрупкой, подобно розе. Наверно, Нера, одна из лидеров Сада, представляла собой образ, который рисует воображение человека при слове "эльф". Разве что вместо кожаной брони, привычной рейнджерам и целителям из этого народа, она носила бордовую, в пол, юбку и свободную серую рубашку с закатанными рукавами. Поверх неё была накинута куртка — осень всё-таки. В самом разгаре.
Если кто-то ещё не догадался, но Нера была магом крови — такой же, как и Лори.
— Народ из глубин океанских вод… — высокий, певучий голос. Закрыв тусклые огоньки алых глаз, Нера придалась воспоминаниям. — Эссенция эволюции. Вечно голодные существа… Вечные существа. Творение хаоса или глупая шутка природы? Никто не знает. И пусть никто никогда не узнает.
— Кхм… — сдержала смешок воительница племени орков. — Давай-ка лучше всё-таки я. Ребята не поймут твою тарабарщину.
— Я объясню, — подняла эльфийка ладонь. На подушечке указательного пальца загорелся яркий синий огонёк, а затем она начала рисовать в воздухе — резкими, рваными мазками, вскоре сложившимися в единую картину. — Это… Их воин. Один из многих. Один из бесконечности.
Перед ней, сияя голубым, находился рисунок существа, напоминавшего раскрытый бутон хризантемы. Лепестки были вытянутыми и более многочисленными, утончаясь и загибаясь вовнутрь, к вершине. Из-под него выползали щупальца, а в самом центре цветка покоился шип, пульсировавший чуть более тёмным оттенком, чем остальное тело. Арт восторженно ахнул — это нечто восхищало… И пугало. Абстрактное, не похожее ни на какое другое создание. Передвигалось оно,
