Британия. Краткая история английского народа. Том II - Джон Ричард Грин

и было ясно, что как только весной вскроется Балтийское море, флоты России, Швеции и Дании станут действовать вместе с флотами Франции и Испании. Но ловко задуманный план был сокрушен одним ударом. В апреле 1801 года перед Копенгагеном появился британский флот, после отчаянной борьбы он заставил замолчать датские батареи, захватил шесть датских кораблей и принудил Данию заключить перемирие, обеспечившее английским судам проход в Балтийское море. Притом смерть императора[15] вызвала распад Северного союза. В июне Англия и Россия заключили соглашение, решавшее спорные вопросы о праве обыска и о военной контрабанде, и это соглашение было принято Швецией и Данией. Между тем в самый момент нападения на Копенгаген столь же решительный удар был нанесен и планам Бонапарта на Востоке. Занятие Мальты подчинило Англии Средиземное море, и с Мальты она выступила против Египта. Отряд в 15 тысяч человек под командованием генерала Эберкромби высадился в Абукирской бухте. Французские войска, оставленные Бонапартом в Египте, поспешно сосредоточились, и 21 марта их генерал напал на англичан. После упорной битвы, в которой Эберкромби пал смертельно раненным, французы отступили с тяжелыми потерями, а в конце июня капитуляция 13 тысяч оставшихся солдат положила конец господству французов над Египтом.

Наконец, обе стороны пожелали прекратить войну. В конце 1801 года Бонапарт начал мирные переговоры с целью выиграть время для такой организации Франции и ее средств, которая позволила бы ему возобновить борьбу с большей надеждой на успех. Английское правительство приняло его предложения, и в марте 1802 года был заключен Амьенский мир. Условия его были простыми, так как Англия не имела желания вмешиваться в переустройство дел на материке. Франция обещала покинуть Южную Италию и предоставить самим себе республики, учрежденные ею вдоль ее границ в Голландии, Швейцарии и Пьемонте. Англия признала французское правительство и свободную республику Ионических островов, вернула недавно завоеванные ею колонии, кроме Цейлона и Тринидада, и обязалась вернуть иоаннитам остров Мальту. Окончание долгой борьбы вызвало всеобщее чувство облегчения, и когда в Лондон прибыл новый французский посол, его с торжеством провели по улицам. Но проницательные наблюдатели понимали опасности, которыми грозило честолюбие первого консула. Каковы бы ни были ошибки французских революционеров, даже крайние нарушения ими самостоятельности соседних стран прикрывались тайной мыслью об освобождении народов от ига их повелителей. Бонапарт преследовал цели обычного завоевателя. Он решил стать властелином западного мира, не тревожась никакими мыслями о народной свободе или сознанием национального права. В его распоряжении были огромные средства. Его военный деспотизм подорвал, правда, политическую жизнь революции, но отмена ею привилегий и создание нового среднего класса на месте духовенства и дворянства придали Франции новую социальную энергию, еще сохранившуюся. Политика первого консула — восстановление им церкви как религиозного учреждения, вызов изгнанников, бережливость и благоразумие, отличавшие его правление, — утихомирили разногласия, раздиравшие Францию, а централизация, перешедшая от монархии к революции и от революции к Бонапарту, позволила ему воспользоваться этой национальной энергией в интересах своего деспотизма.

Тирания стала возможной вследствие разрушения блестящих надежд, пробужденных революцией, под влиянием стремления к общественному порядку, военного энтузиазма и жажды новой славы, вызванной чудесными победами французов. В руках Бонапарта эту тиранию поддерживали тайная полиция, подавление печати и всякой свободы мнения, но прежде всего — железная воля и чрезвычайная ловкость первого консула. Однажды выбранный пожизненным консулом, он почувствовал себя в безопасности дома и обратился к постоянным нападениям на соседей. Обещания, данные в Амьене, остались без выполнения: учрежденные на границах Франции республики были поставлены в полную зависимость от воли Бонапарта, Пьемонт и Парма были присоединены к Франции, Швейцария была занята французским войском. На скромные протесты английского правительства Бонапарт отвечал требованием высылки французских изгнанников, проживавших в Англии со времени революции, и выдачи Мальты, задержанной в ожидании ручательства в том, что остров вновь не будет захвачен французским флотом. Очевидно, предстояла неизбежная борьба; в портах Франции происходило вооружение судов; в гаванях Испании также было заметно оживление. В мае 1803 года британское правительство предупредило нападение Бонапарта объявлением войны.

Разрыв только усилил желание Бонапарта воевать на земле врага. К предстоявшим затруднениям он относился пренебрежительно. «15 миллионов человек, — говорил он, намекая на несоответствие между населением Англии и Франции, — должны подчиниться 40 миллионам», и он задумал исполинское вторжение в Англию. В Булони был устроен лагерь на 100 тысяч человек и была собрана масса плоскодонных судов для переправы их через Ла-Манш. Опасность, грозившая нации, вызвала отставку Эддингтона и вернула власть У. Питту. Его здоровье было расшатано, и с течением времени он стал выглядеть таким страшным и подавленным, что, очевидно, приближался к могиле. Но, несмотря на это, народ выказывал ему прежнее доверие. Он все еще был представителем национального единства и предложил включить в свое новое министерство Фокса и главных вигов, но этому помешало упорство короля. Отказ лорда Гренвиля и Уиндгема принять должности без Фокса, а также поздняя отставка его лучшего помощника Дендаса, оставили его почти без сторонников; но, несмотря на свое одиночество, он мужественно встретил затруднения и опасности. Когда Бонапарт, принявший в это время титул императора Наполеона, появился в Булонском лагере, вторжение казалось неминуемым. «Дайте нам на шесть часов власть над Ла-Маншем, — говорят, сказал он, — и мы овладеем миром». Был составлен искусный план разделения английского флота, в то время как все корабли французов будут сосредоточены вместе, но его выполнение было отсрочено смертью адмирала, назначенного для этого. Однако союз с Испанией отдал ее флот в распоряжение Наполеона, и в 1805 году он задумал соединить его с французским, уничтожить эскадру, блокировавшую порты Ла-Манша, прежде чем на ее поддержку подойдут английские суда, следившие за испанским флотом, и переправить к берегам Англии защищенный таким образом огромный флот.

Для отражения предстоявшего нападения в Англии было собрано 300 тысяч волонтеров, но они, вероятно, оказали бы слабое сопротивление ветеранам великой армии, если бы те переправились через Ла-Манш. Но У. Питт уже успел отвлечь Францию в другую сторону. Присоединение Наполеоном Генуи довело до высшей степени тревогу континентальных держав, субсидии У. Питта устранили последнее препятствие, мешавшее Коалиции, поэтому Россия, Австрия и Швеция заключили союз с целью отнять у императора французов Италию и Нидерланды. Между тем Наполеон тщетно поджидал большой флот, который должен был собраться на Ла-Манше. Адмирал Вильнев присоединил испанские корабли к своей тулонской эскадре, увлек преследовавшего его Нельсона в Вест-Индию, а затем внезапно вернулся в Кадис, поспешил соединиться с французской эскадрой в Бресте, чтобы истребить английский флот на Ла-Манше. Но Нельсон стремительно преследовал его и настиг раньше окончания