Русский бунт - 2030 - Александр Абердин

— Ты прав, Тревилер, — послышался насмешливый голос, — раз всё выяснилось, сейчас я сожгу этот крейсерок и потом разделаюсь со всеми вами. Извините, господин президент, но хотя я не имею ничего против вас, жизнь моих друзей мне гораздо дороже вашей. К тому же ваша космояхта представляет из себя такую славную мишень, что по ней просто грех не выстрелить из турбопушек главного калибра.

О плазменных турбопушках на Славии были уже не просто наслышаны, а даже имели их, но только на испытательном полигоне. Несколько десятков таких огневых систем с диаметром ствола от полуметра до тридцати метров, было куплено на Кассаме, но только для того, чтобы испытывать новые крейсеры. Плазменная турбопушка была очень грозным орудием. По сути в её "горячей" камере использовалась управляемая цепная реакция, "топливом" которой служил радий и его изотопы изотопы. Плазменная турбопушка могла несколько часов подряд извергать из себя непрерывный поток плазмы с температурой в двадцать пять тысяч градусов. По сути солнечные протуберанцы высокой плотности. Турбо она называлась потому, что мощные электромагнитные поля превращали поток плазмы в эдакое огненное сверло, бьющее на расстояние пять, семь миллионов километров. В непрерывном режиме из них, как правило, не стреляли. Для того, чтобы нанести звездолёту тотальные повреждения, вполне хватало импульса продолжительностью в три-четыре секунды, а это уже огненное копьё длиной с полторы тысячи километров.

"Варяг" не стал увеличивать дистанцию, а лишь выдвинул орудийные башни с электромагнитными пушками калибром в метр с четвертью и увеличил мощность кормового экрана. Славийские инженеры-вооруженцы отнеслись к плазменным турбопушкам скептически. Плазменные турбопушки были хороши против боевых звездолётов со стальной бронёй, которую они если не прожигали насквозь из-за большой толщины, то оплавляли, метя корпус воронками разной величины. Высокопрочные композиты были дороги и с ними не везде умели работать. Поэтому кораблестроители поступали проще, увеличивая толщину броневых листов, минимальная была три метра, и мощность защитных экранов. Покрытие же корпуса слоем тугоплавких сплавов толщиной всего в полметра, резко повышало защиту кораблей прежде всего от плазменных турбопушек. На Славии вообще пошли другим путём, перейдя на максимеры и сейчас должно было выясниться в реальном бою, а не на полигоне, на что вообще годятся новые славийские крейсера с их бронёй в полтора метра вместе с почти метровой подложкой из вспененного вольфрена, пронизанного нитями из нанотрубок, который надёжно поглощал кинетическую энергию, ведь корпуса были ещё и упругими.

Вслед за угрозой Суруса откинулись створки огромных люков и из них выдвинулись громадные, по сто пятьдесят метров длиной, плазменные турбопушки калибром в двадцать пять метров, жерла стволов которых быстро начали светиться сначала малиновым сиянием, но уже через пару секунд температура плазмы достигла своего предела. Максим немедленно заорал, что было силы:

— Адмирал Дорнстайн, срочно отвалите в сторону и увеличьте мощность защитных экранов до предела! Мы сами разберёмся с этими господами. За нас не беспокойтесь, у нас крепкие посудины.

Плазменная турбопушка, нацеленная на корму "Варяга", с борта которого один за другим вылетали корветы новейшей постройки с бойцами-псиониками, которые даже не соизволили включить оптическую маскировку, выстрелила первой. На крейсер обрушилась мощнейшая струя плазмы, ударила в защитный экран, была отражена лишь частично, после чего достигла кормы, где её встретил второй, ближний защитный экран ещё большей мощности и плазма, отраженная уже им, рассеялась в вакууме громадным, нестерпимо ярким в первые секунды, гало, так и не достигнув максимеровой брони. Вслед за этим послышался громкий хохот и куда более насмешливый и ехидный возглас космос-капитана первого ранга Леона де-Сонсера:

— И это всё, на что способна твоя дешевая пшикалка, Сурус? Да у меня даже корпус не нагрелся! А теперь, дружок, посмотри, как стреляет всего лишь одна из двухсот моих "Толстых Берт". Поверь, тебе это очень понравится.

В то же мгновение на "Варяге" открылись все орудийные люки и из них выдвинулось сорок орудийных башен о пяти электромагнитных пушек, но последовал всего один единственный выстрел. Из ствола одной единственной электромагнитной пушки семидесятипятиметровой длины, размещённой на корме, вылетел пятиметровой снаряд. Его скорость составляла сто двадцать тысяч километров в час и он, сжигая свою сверхпрочную оболочку, пронзил силовой экран и, едва коснувшись носовой части, взорвался. Это была не сверхпрочная стальная болванка, а скалярный снаряд огромной мощности, который моментально спалил вражескому линкору, а они в Мауране были намного меньше славийских, замаскированному под пассажирский космолайнер, систему оптической маскировки чуть ли не всей передней половины корпуса, гиперсканеры и добрую треть всей прочей электроники. Во всяком случае пять турбопушек из тридцати восьми приказали долго жить и вести себя как можно приличнее.

Сразу три турбопушки немедленно открыли уже непрерывный огонь по космояхте, имевшей, как и оба крейсера, клиновидную форму, а потому она была немного похожа на гигантские космические крейсеры Империи из древнего земного кинофильмы "Звёздные войны". Защитные экраны космояхты успешно отразили потоки плазмы в первые секунды, после чего она встала носом к огненному шквалу и он, обтекая её, уносился в космос. Остальные плазменные турбопушки линкора открыли огонь как по крейсерам, так и по корветам, но без видимого успеха. Длилось это секунд двадцать, после чего славийские крейсера открыли редкий, но весьма эффективный ответный огонь скалярными снарядами огромной мощности. Славийские крейсеры стреляли только по линкору и не трогали бандитские.

Корветы, которых на двух крейсерах было восемьдесят штук, немедленно бросились в атаку, хотя по ним немедленно открыли огонь из плазменных турбопушек совершенно несерьёзного калибра. Они даже не стреляли в ответ и лишь стремились приблизиться к вражеским крейсерам, чтобы бойцы-псионики смогли, для начала, уничтожить систему оптической маскировки, чтобы потом совершить телепорт. На это у них ушло минут десять и всё это время два крейсера методично и даже как-то лениво обстреливали линкор скалярными снарядами, отчего на нём вскоре вырубился последний компьютер и он превратился в мёртвый кусок железа. Космос-адмирал Тревилер Дорнстайн, который не стал торопиться выполнять приказ президента Славии, внимательно смотрел на ход этого странного, ни на что непохожего космического боя и ничего не мог понять. Больше всего его поразило то, что славийские кораблики, которые можно было смело назвать космоботами, так ни разу и не выстрелили, хотя их и поливали струями плазмы, и та не причиняла им никакого вреда.

Вот уже крейсеры бандитов прекратили огонь, а он всё никак не мог понять — почему. Всё, что смог увидеть космос-адмирал в мощный электронный увеличитель, так это то, что на броне крейсеров появилось на несколько секунд десятка два неизвестно откуда взявшихся космодесантников, которые тут же исчезли. Бандиты всех мастей и видов, которые находились на борту атакованных космодесантниками-псиониками крейсеров, так же ничего не поняли. Все они без исключения были облачены в боескафандры на тот случай, если отсек, в котором они находились, будет разгерметизирован или в нём вспыхнет пожар из-за перегрева борта, а потому были в относительно безопасности, но только до того, как в отсеках не появились какие-то здоровенные верзила, облачённые в хилые на вид и казавшиеся несерьёзными боескафандры. Но до чего же они были быстрыми и что самое неприятное, умелыми. Славийцы никого не убивали и даже не калечили, а всего лишь вырубали либо выстрелами в упор из мощных полицейских станнеров кассамского производства, либо мощным ударом в корпус или челюсть. После этого они скручивали им руки прочнейшими пластиковыми лентами и двигались дальше.

Как только на все четыре крейсера высадилось по полторы сотни бойцов-псиоников, корветы, как мухи селёдку, облепили вражеский линкор. Если на борту каждого крейсера находилось по четыре с половиной тысячи человек, то его команда состояла из почти тридцати тысяч мужчин и женщин, которые оказали куда более яростное сопротивление, чем бандиты сильного пола. Ещё на фальшивом пассажирском космолайнере была обнаружена секретная тюрьма с более, чем тремя тысячами пленников, после чего бойцы-псионики взялись за дело с утроенной, но не силой, а уже яростью и звездолёт заполнился истошными воплями. Бой продолжался менее часа. Через тридцать две минуты появились налтиарские крейсера. Их помощь уже не требовалась. Славийцы уже завершали свою работу, а когда в эфир вышел Румпель и доложил, что зачистка завершена и они приступают к лечению пленников, в эфир вышел космос-адмирал Дорнстайн: