Книга I "От Одоакра до Карла Великого" - Оскар Йегер

Коронация императора Сигизмунда папой Евгением IV. Бронзовый рельеф на воротах собора святого Петра в Риме. Выполнены в 1447 г. Антонио Филарете и Симоне Донателло по заказу Евгения IV.

Гуситы распались на умеренных, или «каликстинцев» (иначе чашников, т. е. сторонников причастия и от чаши, или в обеих формах) и радикалов, или «таборитов» (от горы Табор), которые повели свою ожесточенную войну против церквей и монастырей, священнослужителей и монахов. Сигизмунду предстояло завоевывать Чешское королевство. Его друг Фридрих Гогенцоллерн, ставший с 1415 г. курфюрстом Бранденбургским, дал ему дельный совет, который был, однако, слишком простым и хорошим для того, чтобы ему последовал человек с таким односторонним умом, как Сигизмунд.

Император Сигизмунд отдает бургграфу Фридриху Нюрнбергскому в лен Бранденбургскую марку. Раскрашенная гравюра на дереве. Из книги Антона Зорга, напечатанной в Аугсбурге в 1483 г. Прага. Университетская библиотека.

Император — слева на троне. За ним с церемониальным мечом — герцог Рудольф Саксонский; другие князья держат скипетр и державу. Бургграф Фридрих Гогенцоллерн — справа впереди, стоит на одном колене со знаменем Бранденбурга (с красным орлом) в руках. За ним также на одном колене стоит рыцарь со знаменем Гогенцоллернов.

Фридрих советовал ему смотреть на дело только с государственной точки зрения, т. е. войти в соглашение с умеренными, сделав им необходимые уступки, а все церковное предоставить решению будущего собора. Но мысль о том, что в каком-нибудь государстве могут рядом спокойно проживать люди, одни из которых причащаются в одной, а другие в двух формах, была слишком новой, хотя может показаться очень простой. Сигизмунд отверг предложения умеренной партии и требовал разоружения. Встретив отказ, он с согласия папы возвестил крестовый поход против еретической Чехии. Собрав значительное войско, около 100 тысяч человек, он терпел поражение за поражением. Так и не удался ему штурм Жижковой горы около Праги (1420 г.). Гениальным вождем гуситов был дворянин Ян Жижка, который соединял в себе религиозный фанатизм и ясность ума настоящего военачальника и к тому же пользовался безграничным авторитетом. Это позволило ему даже после того, как он совершенно ослеп, удержать победу за гуситами.

Ян Жижка. Со старинной гравюры.

Нашествие немцев только подстрекало религиозный и национальный фанатизм чехов. В стране против всего, что не примыкало к ним, свирепствовали табориты. Они требовали уничтожения всех городов за исключением истинно правоверных, всех книг, кроме Библии, и каждый истинно верующий должен был преследовать всякое уклонение от исповедуемого им закона. Поход 1421 г. был для имперцев тоже неудачным и закончился их отступлением. В январе 1422 г. Жижка нанес им новое поражение. Он научился военному делу, участвуя в качестве польского наемника в битве под Танненбергом,[45] столь роковой для Тевтонского ордена. Жижка прожил достаточно долго для того, чтобы дисциплинировать свое войско и научить его полезным тактическим приемам. Оружием толпы служили цепы с железной оковкой; телеги, на которых ехали за войском женщины и дети, тоже служили Жижке для боевых целей: эти деревенские фуры, превращенные в военный обоз, быстро образовывали укрепленный лагерь и так же быстро раздвигались вновь, когда войско снималось с места. Жижка умер в 1424 г. С его кончиной партия распалась на две части: одна осталась под предводительством Прокопа Голого, другая, названная «сиротской», управлялась военным советом, во главе которого стоял Прокоп Малый. Эти партии не довольствовались обороной, но истребляли все огнем и мечом, устремляясь из Чехии, представляющей собой естественную крепость, в соседние страны — «земли филистимлян и моавитян» на языке фанатизма, отуманенного ветхозаветными представлениями. Так опустошили они Австрию, Венгрию, Саксонию, Майсен, причем их учение, подкрепляемое победами над войсками, организованными по старому образцу, начинало привлекать к себе родственные элементы и из других краев.

Разграбление села во время гуситских войн.

Из лицевой рукописи XV в. Нюрнберг. Германский музей.

Фанатическая партия взяла верх и в Праге, губернатор которой, из партии умеренных, был низложен. Начатые переговоры ни к чему не привели. Пятый крестовый поход под предводительством бранденбургского курфюрста Фридриха (1431 г.) закончился еще плачевнее прежних. При Домажлице войска стали обращаться в бегство, едва заслышав грохот военного обоза гуситов и звуки их боевой песни. Кардинал Джулиано Чезарини, сопровождавший войско, оставил даже свою шляпу в руках неприятеля, захватившего огромную добычу.

Такие печальные события снова оживили соборное движение, и еще Мартин V, так удачно сумевший выбраться на старую дорогу, был вынужден созвать один собор в Павии (1423 г.), другой в Сиене (1424 г.), впрочем, больше для формы, потому что оба они остались совершенно безрезультатными. После этого он созвал третий собор в Базеле, который имел большое значение вследствие поражения при Домажлице. Мартин умер вскоре после открытия съезда. Его преемник Евгений IV (1431–1447), испуганный самостоятельностью, проявляемой собором, решил его распустить и созвать новый в Болонье. Базельский собор тогда решительно вступил на путь реформы. Он возобновил констанцские постановления, определявшие отношения общих соборов к папству, и навел страх на папу и кардиналов началом судебного следствия. Главнейшие частные реформы, предварительно обсужденные в комиссиях, были утверждены; папские доходы урезаны. Назначались очередные соборы, епархиальные и областные; капитулы, монастыри, общины пользовались правом полной свободы выборов; многие резервации (назначения, зависевшие от пап) и аннаты (ежегодные дани в папскую казну за назначение, часто почти равнявшиеся ежегодному доходу самих епископов) были уничтожены; но самым настоятельным требованием было примирение с Чехией, против которой теперь уже нельзя было выступать с одними властными приговорами, как против Гуса. С «таборитами» и «сиротами» невозможно было заключать никаких соглашений: они продолжали свои войны, но посольство от партии умеренных из трехсот воинов во главе с Яном Рокицаной прибыло в Базель. Собор принял «Пражские компактаты», что представляет собой почти единственный случай, в котором церковь поступилась одним из своих существеннейших догматов (ноябрь 1433 г.). Чехия и Моравия получили право причащения sub utraque, с тем добавлением, что духовенство должно было разъяснять своей пастве, что под каждым из этих видов содержится «Христос вполне» — «integer et totus Christus». К разрешению свободы проповеди также было добавлено, что могут проповедовать «способные священники и миряне», с разрешения своего начальства или посланные им, при сохранении подчинения папе, согласно постановлениям святых отцов. Общие преступления священников рассматривались обыкновенными судами. Первым последствием такого соглашения для Чехии было то, что табориты сочли его изменой и вступили в открытый бой с умеренными. Эти последние, соединясь с другими консервативными элементами против партии разрушения, собрались с силами и разбили таборитов при Чешском Броде.[46] Кормило правления перешло в руки аристократического элемента в стране. Сигизмунд проявил предупредительность, утвердил компактаты и избрание Рокицаны в архиепископы и в 1436 г. прибыл в Прагу признанным королем.

Сигизмунд находился в хороших отношениях с собором, заседавшим в Базеле и усердно проводившим свои реформы благодаря этому покровительству. На 23-м заседании (1436 г.) был утвержден пространный декрет, в котором согласно констанцским постановлениям определялся порядок папского избрания и подробно излагались обязанности пап. Избранный должен был произнести нечто вроде профессиональной, конституционной присяги при его увенчании, прежде чем ему присягали на подчинение. Это, конечно, не могло не раздражать папу, и без того уже недовольного тем порядком, которым велось дело гуситов. Курия во все времена обладала преимущественным правом требовать строгого проведения ее воли или, если угодно, католических принципов, не справляясь с благом государства или населения. Но при этом щекотливом и затруднительном обстоятельстве члены собора проявили действительное единодушие. Папа Евгений, обманутый мелькавшим перед ним миражом воссоединения греческой и римской церквей, надеялся воспользоваться этим самообольщением для перенесения собора в другое, более благоприятное место. Но расчет оказался ошибочным: на самом соборе произошли бурные споры между большинством и меньшинством, и в июле 1437 г. сам папа попал под обвинение. В сентябре он ответил на это буллой, переносившей собор в Феррару. Здесь в январе 1438 г. состоялся собор, нечто вроде собора, потому что многие из базельских отцов перешли на сторону папы. Прибыл в Италию и греческий император, сделавший первую попытку к единению с западной церковью; его сопровождало множество епископов. Догматические словопрения велись с большой торжественностью, но Базельский собор ответил на папскую буллу и на последовавшее за нею открытие антисобора низложением папы (январь 1438 г.).