Безумная роща - Андрей Смирнов

Спросил тогда Лорд-Кователь:

– Почему же Мъяонель не обрел над этим клинком власти? Ведь даже если так, все равно – последний элемент его заклятья, определяющий и контролирующий, продолжал оставаться в действии!

Сказал Король Времени:

– В действии? О чем ты говоришь? Неужели ты думаешь, что тварь, которую вскормили эти четверо – Келесайн, Навранд, старейший из духов лунного света и Мъяонель – осталась внутри законов нашего мира? Они приманили нечто несуществующее, и сделали его более существующим, чем ты или я, или все Сущее. Неужели ты думаешь, что и теперь, когда даже святейшая кровь Судьи Стражей – лишь пища для этого клинка, возможно повлиять на этот клинок нашим слабым колдовством? Нет, даже если каким-то образом миры и уберегутся от уничтожения, что-либо подобное этому клинку более никогда не будет создано в Сущем.

Сказал тогда Мастер Леонардо:

– И все же, я не могу понять одного. Пусть этот клинок так могуч и так велик, как вы говорите. Но для чего ему убивать Стражей и разрушать все существующее? Я, Повелитель Зла, лучше кого бы то ни было знаю, что зло не бывает беспричинным. В чем же причина его ярости?

Рассмеялся на эти слова Даиндар, Повелитель Боли, Владыка Преисподней и так сказал Мастеру Леонардо:

– Не бывает беспричинным?! Странны твои слова, друг мой. Ты хорошо знаешь меня и знаешь, что я владею Обителями Боли, даже и упоминание о которых страшит и людей, и обитателей ада. Сила моя велика, но даже и не думая увеличивать ее, из чистого удовольствия наслаждаюсь я муками пребывающих в Обителях и стараюсь как-нибудь усилить их страдания. Многие называют это злом – так скажи мне, друг мой, в чем его причина?

Немедленно возразил ему Мастер Леонардо:

– Ты сам дал ответ на свой вопрос. Твоя причина – в удовольствии, которое ты получаешь от истязания. Но если бы эти действия не приносили тебе удовольствия, не были бы тебе привычны, не давали бы тебе Силу и не наделяли бы могуществом – стал бы ты мучить существ, заточенных в Обителях?

И когда промолчал Даиндар, вновь спросил у хозяина Башни Времени Мастер Леонардо:

– В чем же причина ярости этого клинка? Что ведет его? Что заставляет его разрушать, а не созидать, или не пребывать в покое, или не заниматься еще чем-нибудь, нам совершенно непредставимым?

Сказал Мъяонель Мастеру Леонардо:

– Кажется, я могу ответить на твой вопрос. Ибо если первоначальное состояние этого клинка – великая Сила, не относящаяся ни к тому, что мы называем добром, ни к тому, что мы называем злом, то я, отчасти невольно, отчасти – по своей глупости, поспособствовал тому, чтобы эта Сила стала выражена на нашем уровне существования только как зло и чтобы одна ненависть вела ее и управляла ею. Ибо, найдя на Вороньем Острове шкатулку, некогда принадлежавшую Гасхаалю и поместив в шкатулку свое оружие, я, хотя и чувствовал, что шкатулка хранит в себе его ненависть, пренебрег этим обстоятельством и даже включил саму ненависть в качестве одного из вторичных элементов в свое заклятье. По сравнению с силами, с которыми мы играли, ненависть была лишь песчинкой, но когда все сложилось иначе, чем предполагал я в начале, очевидно, именно ненависть стала первым толчком в выборе меж злом и добром.

Молвил Король Времени:

– Теперь все, что следовало сказать, сказано. Следует нам подумать о том, как остановить это зло.

Заговорили тогда Лорды наперебой, ибо казалось им нетрудным изобрести противозаклятье, долженствующее разрушить волшебство клинка. Но, слушая их, качал головой Король Времени.

Сказал он им:

– Все, что я слышу от вас, или не под силу нам, или ни к чему не приведет. Не следует мерить все одной мерой. Ибо хотя одинаково легко бросить камень и неосторожным криком вызвать обвал – однако можно поднять камень и вернуть его на место, но как остановить лавину?… Меж тем, клинок этот уже достиг западного направления и Зверь-Страж готовится вступить в битву с ним.

Повинуясь жесту руки его, явилось перед Лордами видение – как будто бы сквозь прозрачное окно смотрели они. Увидели они Силу, пронзающую Сущее, Силу, заключенную в клинке. Увидели они затем Зверя-Стража, Хранителя Запада. В тысячах обликах пребывал он, не знающий ни сомнения, ни страха. И была битва меж ними, но вскоре поразил Стража пришелец, во всех обликах поразил его, и развеял его силу, и рассек его сущность. После того устремился клинок к другому краю мира. В ад направлялся он, в нижние пределы Преисподней.

Легкость, с которой одолел он Зверя-Стража, устрашила Лордов. И молчали они, не зная, что можно было бы противопоставить этой мощи и как обуздать ее.

Наблюдая за клинком, нахмурился Мастер Леонардо. Сказал он:

– Странное чувство томит меня. Кажется, будто бы я уже видел где-то этот клинок или нечто, ему подобное. Скажите мне – о вы, предусмотрительнейшие и многомудрые творцы его – что означают руны, высеченные на нем? Ибо я, ведающий все языки, не понимаю их.

Сказал Джордмонд-Законник:

– Руны, что были на нем прежде, сковывали его Силу и заставляли ее пребывать во сне. Но после того, как коснулось клинка заклятие Владыки Бреда, исказились руны и я не знаю, что означают они ныне.

Сказал Мъяонель:

– Ничего не означают они. Безумие уничтожило их прежнюю силу; ныне же смысла в них не больше, чем в любом другом порождении безумия. Это, как и сама форма клинка, лишь оболочка, не имеющая никакого значения.

Сказал Мастер Леонардо:

– И все-таки мне кажется, будто бы где-то я уже видел эти руны или же другие, весьма похожие на них.

Увидели Лорды, как достиг клинок глубин Преисподней и как сошелся с ним в битве Демон-Страж, Хранитель Юга. Могущественен был Демон-Страж, но все могущество его обернулось бессилием перед Силой клинка. И пал третий Страж, и ужас объял сердца Лордов.

Сказал Король Времени:

– Когда падет четвертый Страж, барьер, что ныне стоит перед этим клинком, будет развеян и обретен последний из четырех ключей. Тогда отворит клинок Врата Времени. К началу творения устремится он, и поразит Сущее в самый миг его зарождения.

Спросили его Лорды:

– Откуда ты знаешь, что станет он действовать именно так, а не иначе?

Ответил Король Времени:

– Пространство открыто для глаз ваших, но для этого меча в равной степени открыто и пространство, и время. Поэтому даже и мне, Хранителю Времени, невозможно вернуться на час назад, и остановить Мъяонеля, или еще прежде, и остановить Келесайна и помощников его, чтобы они не творили клинок. Этот клинок не существует во времени, вечность – вот обитель его. И если стереть прошлое, никак не повлияет это на его бытие. Поэтому, уничтожив все существующее от начала времен, не уничтожит этот клинок себя самого.