Флот в Белой борьбе. Том 9 - Сергей Владимирович Волков

На четвертый день английский офицер передает нам – «собираться в путь», и по его радостному лицу мы увидели, что наша мука кончилась. Действительно, нас ведут не в сторону Энзели, а дальше; подошли к какой-то деревушке с рекой, здесь остановились.

Два броневика сторожили нас по обоим концам дороги, и нам было объявлено, что будет привезен большевик, который будет нас уговаривать вернуться: кто, мол, пожелает, тот вернется, остальным будет разрешено идти дальше. На берегу реки мы разбили палатки из одеял и простыней; погода стояла чудесная, природа вокруг дикая – по ночам дикие кабаны подходили к самому лагерю. Купались мы и полоскались в реке и поджидали не без интереса красного представителя.

Как оказалось, выехавшего из Энзели парламентера лейтенанта Крислея Раскольников арестовал и потребовал нашей выдачи, и вот все это время англичане пытались его освободить. Действительно, через несколько дней приехал злополучный Крислей в сопровождении какого-то типа, оказавшегося матросом Черноморского флота Романюком. Этот матрос, видимо, так был напуган, несмотря на окружавшую его охрану, что, выйдя на балкон дома вместе с Крислеем, пролепетал какую-то чисто советскую речь – что-то насчет интернационала и завоеваний революции, и был нами, стоявшими под балконом, осмеян. Досталось также и Крислею, который сейчас же его и увез. Человек десять стариков и тех, у кого остались семьи, пожелали вернуться и были отправлены назад. Мы же на следующий день с песнями и легким сердцем отправились дальше до Казвина. Это было прелестное путешествие по северу Персии, единственным недостатком было – ни гроша в кармане: не было даже возможности выпить чаю во встречавшихся чайханах, приходилось довольствоваться лишь баранами, выдаваемыми на каждой остановке.

В Казвине нас поместили в настоящих палатках и объявили, что английский король приказал нам выдавать солдатскую порцию. Тут посыпались на нас блага в виде молока, шоколада, сигарет, сыра и т. п. Через некоторое время нас партиями стали отправлять на грузовых автомобилях через всю Персию до границы Месопотамии, затем на поезде до Багдада, оттуда опять на поезде до какой-то станции на берегу реки Тигр, затем на пароходах по Тигру и Шат-эль-арабу до Басры.

Против Басры, на другом берегу реки, милях в трех от нее, нас расположили в пустых бараках английского лагеря Танума, где мы прожили почти полтора года. Через несколько месяцев к нам присоединились и уральцы525.

До нас дошли сведения, что генерал Врангель готовил транспорт «Саратов», чтобы вывезти нас в Крым, но благодаря адмиралу Сергееву, доложившему, что мы все бунтовщики и изменники, посылка транспорта была отставлена. Вопрос этот не переставал мучить нас всех, и вот на заработанные деньги (нам было разрешено работать в порту, как рабочим) был послан старший лейтенант Мацылев в Константинополь к генералу Врангелю с докладом и всеми документами. Он все это успешно проделал, генерал Врангель одобрил наши действия, и Мацылев вернулся назад, привезя с собой приказы о производствах.

Приблизительно в марте 1921 года англичане объявили, что отправят нас во Владивосток, где в то время были большевики. Командующий заявил протест, указав, что согласно условию они не имеют права нас отправлять к большевикам. Через месяц был получен ответ, что все-таки мы будем туда отправлены. Тогда нами был выработан план захвата парохода, и мы решили идти в Манилу на Филиппины.

В мае месяце мы видели по газетам, что во Владивостоке что-то происходит, какие-то перемены, но что именно – из английских газет понять было невозможно. Наконец, в августе 1921 года пришел пароход «Франц Фердинанд», чтобы везти нас во Владивосток. Здесь еще раз англичане нас оскорбили, поместив вместе с нашими дамами девиц из заведений Багдада и других городов, которых они также насильно высылали в Россию. Наш протест разбился о взвод шотландцев с пулеметами, который был назначен на охрану парохода. Видимо, англичане пронюхали о нашем заговоре.

Первое время караул несли очень строго, на спардек никого не пускали, но постепенно строгость уменьшилась, и мы всегда смогли бы выполнить наш план. Когда мы пришли в Гонконг, к нам приехал какой-то русский капитан китайского парохода с русскими газетами. От него мы наконец узнали правду о Владивостоке, где в данное время было антибольшевистское правительство Меркулова. После этого уже никто не думал о захвате парохода, а наоборот, все мечтали о скорейшем приходе на Русскую землю, куда мы благополучно и прибыли 20 сентября 1921 года, образовав затем кадр Сибирской флотилии, действовавшей против красных под командой адмирала Старка.

Раздел 4

Г. Мейрер526

Война на Волге. 1918 год527

Двадцать с лишним лет тому назад чешские легионы, составленные из бывших солдат австрийской армии, сдавшихся русским на Юго-Западном фронте, перешли речку Самарка и, после небольшого боя, разогнав отряды тогда еще плохо организованной Красной армии, заняли город Самару. Чехи интересовались Самарой лишь как железнодорожным узловым центром, дававшим им возможность обеспечить себе дальнейшее следование на Владивосток и дальше, водным путем, к себе домой – в Богемию.

Большевики, официально согласившись на их передвижение, на деле всячески им препятствовали, на том основании, что чехи не желали сдавать оружие и двигались воинскими эшелонами. Чехи же понимали, что, как только они сдадут оружие и перестанут быть воинской частью, передвижению их будет положен конец. В то время на русских железных дорогах происходило что-то невероятное, и в полном хаосе двигались только те, у кого была вооруженная сила. Вышеизложенное является лишь предпосылкой к настоящему рассказу, и сам факт занятия чехами Самары интересен только для последующего описания событий.

Пребывание чехов в Самаре дало возможность организоваться небольшому количеству русских людей для борьбы с большевиками. Во-первых, образовалась так называемая Народная Армия528 под командой Генерального штаба подполковника Каппеля, а во-вторых – Волжская боевая флотилия. Как бы в противодействие этим благим начинаниям, там же немедленно образовалось и «правительство» из находившихся в Самаре членов разогнанной большевиками Учредилки.

Первой заботой чешского штаба было обеспечение провиантом, как своего Самарского отряда, так и подтягивающихся чешских отрядов. Путем опроса местных жителей им удалось установить, что за день до своего бегства из Самары большевики увели вниз по Волге груженную мукой баржу, которая будто бы стоит на якоре верстах в двадцати от Самары.

Решили баржу эту достать. Среди записавшихся в Народную Армию оказались два моряка, оба мичманы: один военного времени, другой только что произведенный из Морского корпуса. Мичман военного времени Е.529, сразу же после записи,