Суворов - Олег Николаевич Михайлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А! А! — пробормотал, задумавшись, Павел. — Так, сударь! Генералиссимус при царской особе опасен паки и паки!
Пален торжествовал. С этого дня посыпались приказы, в которых явлена была крутая перемена императора к Суворову:
20 марта. Генералиссимус князь Суворов вопреки действующему предписанию имел при своем корпусе по прежнему обычаю постоянного дежурного генерала, о чем с порицанием сообщается к сведению всей армии.
22 марта. Его императорское величество с крайним неудовольствием замечает по возвратившимся полкам, как мало господа инспектора и начальники употребили стараний на то, чтобы удержать отряд в желательном для его величества порядке, и видит в этом, как мало усердия они прилагают к исполнению его воли к службе.
17 апреля. Сын Суворова, произведенный во время похода в Италию в генерал-адъютанты, назначается снова камергером.
25 апреля. У князя Суворова приказано отнять адъютанта.
А затем последовали и уточнения к приезду Суворова в Петербург: въехать в столицу он должен вечером, никаких шпалер гвардии не выставлять, колокольный звон отменить, назначенных покоев в Зимнем дворце не отводить. Направиться ему надлежит в дом его племянника Хвостова.
Старания русских немцев увенчались полным успехом. А объяснялись они готовившимся в Петербурге заговором против Павла I, искусно сплетенным Паленом и подкрепленным английским золотом. Суворов, явившийся в Петербург в ореоле европейской славы, был страшен заговорщикам. Один его авторитет, одно его присутствие делали невозможным государственный переворот. Хитроумно вызванная немилость императора к Суворову была, таким образом, лишь одним из звеньев в цепи заговора, впрочем, как и опала, постигшая преданных Павлу Ростопчина и Аракчеева, битье кнутом в Новочеркасске обвиненного в измене верного телохранителя царя казачьего офицера Грузинова. Пален так умело раздул враждебность Павла к собственной жене Марии Федоровне, что тот накануне переворота повелел забаррикадировать дверь, ведущую из его спальни в ее покои.
Павел I сам шел навстречу гибели, последовавшей в ночь на 12 марта 1801 года, когда толпа пьяных заговорщиков ворвалась в Михайловский замок и задушила своего императора офицерским шарфом.
Только немногим более двух недель пролежал Суворов в доме Хвостова, тяжело пораженный внезапной, ничем не объяснимой опалой.
Он въехал в столицу 20 апреля 1800 года в десять пополудни и как бы тайком медленно протащился на дормезе по сонным улицам до так называемой пустынной Коломны. На Крюковом канале его ожидал еще один удар. Прибывший от Павла князь Долгорукий оставил записку, в которой было сказано, что Суворову не следует являться к государю. На смертном одре Суворов сказал любимцу императора графу Кутайсову, приехавшему потребовать отчета в его действиях:
— Я готовлюсь отдать отчет Богу, а о государе я теперь и думать не хочу...
Дни великого полководца были сочтены и даже, несомненно, сокращены интригами заговорщиков.
В один из дней дом Хвостова навестил Багратион. Узнав о тяжелом состоянии Суворова, император прислал его верного сподвижника и любимца с изъявлением своего участия.
Придворный врач Гриф тер генералиссимусу виски спиртом. Суворов приходил в себя и снова погружался в небытие.
— Князь Петр? Это ты, князь Петр?
Суворов приподнялся на постели. Казалось, одни голубые глаза жили на восковом лице. Багратион кивал головой, слезы мешали ему сказать что- либо.
— Помни, Петр! Берегите Россию... А война с французами будет, князь Петр! Помяни мое слово...
Суворов прощался с близкими, позвал к себе и верного Хвостова, над стихотворными упражнениями которого всю жизнь подшучивал.
— Наклонись, Митя... Ближе... Вот так...
Хвостов почтительно приготовился слушать дядюшку.
— Прошу тебя, — внятно заговорил полководец. — Брось ты писать стихи... не твое это дело! Не позорь ты наш дом...
Когда Хвостов вышел от Суворова, ожидающие бросились к нему:
— Ну как он? Что?
Хвостов скорбно наклонил голову:
— Бредит...
Суворов пожелал видеть Державина и, смеясь, спросил его:
— Ну, какую же ты мне напишешь эпитафию?
— По-моему, — отвечал поэт, — слов много не нужно: «Тут лежит Суворов!»
Полководец оживился:
— Помилуй Бог, как хорошо!..
Суворов умирал, хорошея лицом, которое становилось спокойным и просветленным.
Стоял ясный, не по-петербургски погожий майский день, и деревья сторожко — не прихватит ли поздний морозец? — разворачивали нежную свою зелень. А далеко на юго-западе, в древней полуденной стране, недавно покинутой Суворовым, шли уже в рост травы, буйствовали цветы. За Альпами погромыхивали громы, под трехцветными знаменами собирались колонны солдат в синих мундирах, и маленький человек с налипшей на лбу прядкой, еще худощавый, в знаменитой уже треуголке, готовил австрийцам новые Канны, первой жертвой которых должен был стать Мелас.
Новый, XIX век входил в свои права. Реакционный романтик, российский император-сумасброд в Михайловском замке ненамного пережил Суворова.
Ничего от Павла не перешло потомству, разве что стиль мебели. Смерть Суворова означала же его новую жизнь. Заветы великого полководца, как бы частицы бессмертной его души, остались в сердцах людей — чудо-богатыря и сержанта Ребиндерова полка Якова Старкова и капитана Алексея Ермолова, семнадцатилетним юношей получившего из рук фельдмаршала боевого Георгия; черноволосого гиганта генерала Милорадовича, выказавшего чудеса храбрости в Альпах, и будущего гусара — поэта и партизана Дениса Давыдова, как святыню хранящего память о встрече с русским Марсом; прямодушного князя Багратиона и мудрого Голенищева-Кутузова.
Всем им предстояло вскоре спасти отечество от нашествия, быть может, самого грозного со времен Батыя.
ВАЖНЕЙШИЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ А. В. СУВОРОВА[22]
1729, 13 ноября — родился в Москве в семье прапорщика Преображенского полка Василия Ивановича Суворова.
1742, 23 октября — зачислен на военную службу мушкетером в Семеновский гвардейский полк.
1748, 1 января — начал действительную службу в качестве капрала в Семеновском полку.
1754, 25 апреля — произведен в поручики и направлен в Ингерманландский пехотный полк.
1758 — в чине премьер-майора вел работу по формированию резервных батальонов для действующей армии в Лифляндии и Курляндии. Был комендантом в Мемеле. Произведен в подполковники.
1759, 1 августа — участвовал в сражении при Кунерсдорфе.
1761 — совершал кавалерийские операции при корпусе Г. Г. Берга.
1762, 26 августа — произведен в полковники и назначен в Астраханский пехотный полк.
1763, 6 апреля — переведен в Суздальский пехотный полк.
