Сборник "Профессия: ведьма" - Ольга Громыко

– Хвала богам, вернулись! – Старец облегченно затушил факел о землю и посторонился, пропуская нас в скит. Кроме козла, разумеется. Маньку звали, но она не пошла – насторожила острые ушки и убежала в темноту, мышковать. – Я слышал вой...

– А мы даже видели его источник, – подхватила я. – Увы, трофейных клыков прихватить не удалось...

– Нет клыков – нет гонорара, – расхожей фразой пошутил Травник. Среди магов-практиков и впрямь слишком много жуликов, чтобы верить им на слово и по несколько раз платить за одного и того же, якобы усекновенного, упыря.

Рассказывать о живоглоте я предоставила Кузьмаю, и он не подкачал, так расписав побоище, что мы с Травником слушали его с открытыми ртами. Рукопашных боев с подручными дубинами и могущественных заклятий хватило бы на десяток подвигов. Изредка парень сбивался и начинал рассказывать от первого лица, а живоглот двоился, одновременно нападая слева и справа.

Заметив мое неподдельное изумление, Травник рассмеялся, оборвал сконфуженного Кузьмая и потребовал мою версию событий. Я, напротив, постаралась изложить их как можно суше и короче – собой я была недовольна, приписав победу везению, а не мастерству.

Но моим рассказом Травник был поражен еще больше. Видимо, Кузьмай совершал “подвиги” по десять раз на дню и маг решил, что мы в лучшем случае видели живоглота мельком, а то и вовсе не дали себе труда его рассмотреть, убегая без оглядки.

– Конечно, я считал и считаю, что это не женская работа, – помедлив, сказал он, – но вы справляетесь с ней лучше иного мужчины.

Я презрительно фыркнула над первой частью фразы, в глубине души довольная похвалой. Воодушевленный Кузьмай начал рассказ заново, заполонив жмырями все болото, – видимо, репетировал завтрашнее выступление перед доверчивыми сельскими девками.

Переодевшись, я устроилась на лежанке возле печи с кружкой травяного отвара, вместо одеяла укутав колени волчьей шкурой – охотничьим трофеем Кузьмая. Шкура была седая, довольно-таки лысоватая и без лишних дыр, то есть, скорее всего, отданная волком добровольно. Отвар готовил сам Магистр, от него вкусно пахло медом и земляничной поляной. Зелье слегка горчило, но вполне годилось для прихлебывания маленькими глоточками. То что надо для неспешного изучения толстой книги по неестествознанию. Я листала страницы подряд, разглядывая картинки на предмет сходства. Наш знакомец сыскался в разделе “Нежить болотная, чудная и вымирающая”. Откашлявшись, я зачитала вслух:

– “Тинник большой, он же жмырь, заглот, хохотун болотный”. Ничего себе хохотун, веселье так ключом и било. “Злобный зело”. Заметили. Что дальше? “Жретъ яко людей, тако ж и птицу, зверя, гадов всяческих и нежить прочую”. Ага! А я-то думала, он сидит на диете. “На жмыря ходить надобно по двое, а лучше по трое, а лучше всем скопом, сколько есть”. Ценное указание. К чему бы это? А, вот: “покуда жмырь одного заглотит, другой его цепом по темени жахнет, аль мечом, аль дубиною...” Ух ты, даже лопатой можно. “А то загадку ему сказать: “Что на гвоздь не повесишь?”

– А и правда, что? – заинтересовался Кузьмай.

– Не указано. Ладно, продолжаю. Антинаучно как-то мы его угробили, даже неловко. “Покуда жмырь думать будет, цепом его по...” В общем, разгадку знать не обязательно, разве что с первого удара не уложишь. Триста лет книжечке, в современных учебниках ничего похожего нет.

Вымер, видать, – предположил Кузьмай.

Я пролистала главу до конца:

– На момент составления книги водился только на низинах Озерного края, возле Гребенчатых гор.

Травник задумчиво пригладил бороду:

– Тех болот давно и след простыл, осушили. Лихорадки оттуда ползли, чудища всякие тянулись, а Ясневый Град ближе всего, вот эльфы первыми и не выдержали. Что сами, чем Ковен Магов подсобил. Там луга теперь заливные, но летом сухо, нежить и повымерла.

– Может, не вымерла, а к нам перебралась? – подал голос Кузьмай, сосредоточенно тачавший новый сапог – тот мы так и не нашли, да и не до него было.

– Двести лет уже прошло, могла бы и раньше сказаться. – Травник хлопнул ладонью по колену. – Ах я, пень старый, кур запереть забыл, а Манька по ночам на промысел выходит! Днем, негодница, при нас не трогает, а чуть не углядишь – по двору пух комьями.

Заваленный обрезками кожи, Кузьмай сделал вид, будто не слышит, и маг, кряхтя, сам накинул плащ, зажег факел и вышел в ночь.

– А заклятия его не берут, токмо лопата? – поинтересовался парень.

– Тут указана парочка общих, но не взамен, а в дополнение.

Кузьмай поежился:

– Вольха, а ты уверена, что он... того? Как-никак, ему трясина – дом родной, отлежится и снова вылезет.

– Болотной нежить называется не из-за того, что живет в самой трясине, а просто способна либо ходить по ней, либо чуять крепкие кочки. Кикиморы и те живут в бочагах с водой, избегая зыбучей грязи. – Я захлопнула книгу, не обнаружив больше ничего интересного. О новых и вновь объявившихся видах нежити следовало доложить в Ковен Магов, но я не сомневалась, что Травник сделает это за меня. Когда немного успокоится.

– Все, моему терпению пришел конец! – заорал он с порога, потрясая рваной полой. – Кузьмай!!!

Испуганно подскочивший ученик был схвачен за шиворот и оттащен к распахнутой двери, в которую грозно заглядывал козел с тряпичным клоком на целом роге.

– К утру чтобы духу его здесь не было! Что хочешь сделай – продай, подари, подкинь кому-нибудь, заведи подальше в лес и выпусти, но чтобы больше я его не видел!

– Там же темень непрогля-а-адная! – горестно взвыл Кузьмай, цепляясь за косяк.

– С живоглотом вы покончили, на болоте безопасно, возьмешь Маньку, факел, арбалет, грабителей, буде таковые встретятся, на коленях упросишь ограбить тебя до последнего козла... – Маг, не обращая внимания на робкие протесты ученика, безжалостно вытолкал его за дверь, охапкой сунув куртку и плащ.

Я не стала вступаться за нашего спасителя.

ГЛАВА 7

Бледное утреннее солнышко заглянуло в окно и холодными еще лучами мазнуло по закрытым глазам. Вставать не хотелось, но сон куда-то исчез, а тут еще Манька, невесть как догадавшись о моем пробуждении, вскочила на лежанку и полезла лизаться. Отпихнув пудовую киску, я села, зевая и потягиваясь. Неужели над Кущей установилась хорошая погода? Похоже на то – в ослепительно голубом небе не барахталось ни единой тучки.

Солнечный квадрат на полу исчез. Черная морда обнюхала подоконник, решительно раздвинула занавески и просунулась в оконный проем.