В любви и боли. Прелюдия - Евгения Владон

Что же ты так теперь нервничаешь, дорогая, ещё чуть-чуть и весь твой покер-фейс сползёт по-твоему личику желеобразной слизью! И представь себе, мне на это НА-ЧИ-ХАТЬ! А ещё… Ещё!..

В груди в животе разливаются сладкие волны-накаты от мощных вспышек на моём солнышке в солнечном сплетении. Волнение с лёгкими приступами страха ощутимо подавляют даже самые сильные приступы физического возбуждения.

Я понимаю, что это настоящее безумие, что я ещё не готова морально для подобного испытания и шага, но я… хочу! Хочу попробовать… Интуиция толкает и скулит – больше не тянуть, не ждать и… не надеяться! Лучше сказать… попытаться сказать первой… потому что… я знаю, я… чувствую… он не отвернётся… не сбежит… или не сделает офигевше-отмороженного лица! Он не может… нет… попросту не может… он же совсем-совсем другой… особенно сейчас… нашёптывая мне на ушко ласковые слова и интимные пошлости при всех, возможно надеясь, что нас всё-таки не слышно в обволакивающих звуках играющей музыки (а возможно и нет). Да если кто-то и слышит, пусть… пусть завидуют, ведь всё это мне говорит МОЙ парень! Мой Дэнни… которого я люблю и… собираюсь ему в этом сегодня признаться!..

Чёрт! Это на самом деле просто до жути страшно, до напряжения мышц во всём теле, до тугого натяжения всех нервов, до дрожи по всей поверхности кожи! Fuck!!! Если бы он не снимал всё это своими руками, словами, бархатным тембром голоса и… своим телом, большим барьерным щитом за моей спиной, у моего бока, честное слово, я бы не продержалась и пяти минут!

Время… время, как же я тебя ненавижу… как и всех тех, кто так не вовремя и не кстати появляется!

- Что будете заказывать? – материализовавшийся в проходе между рядами столиков официант наконец-то вырвал нас всех пятерых из затянувшейся временной петли «вынужденного» ожидания.

Ах, да, мы же сейчас в пул-пабе! Пиво и бильярд! Дэниэл Мэндэлл наконец-то соизволил принять предложение от моих близких подруг и составить нам компанию по всеобщему слёту обязательной воскресной тусы! Ура, товарищи! Сэм удалось забить свой первый гол! Вот только я ещё не в курсе, какой на самом деле счёт и в чью пользу.

- Для нас троих пинту светлого фирменного… для начала! – Саманта Грин, предусмотрительно зажатая с обеих сторон Кэт и Шэнон, демонстративно положила обеим подругам не плечи свои ладони. Мол, это мы та самая троица, если кому-то что-то непонятно! – А на счёт этой парочки, не знаю! Пусть сами выбирают. Если мне не изменяет память (на что я страстно уповаю и тайно надеюсь) наша Эллис не была любительницей хмельных напитков!

- Ты ещё не разместила по этому поводу объявление в местной газете? – буравлю языкастую рыжулю обмораживающим взглядом мстительной пифии, предсказывая ей через ментальный выстрел на поражение долгую и мучительную смерть этой ночью. Так и хочется треснуть указкой по её нежным пальчикам.

Мимо, моя дорогая, Дэн и без тебя знает, что я не люблю пиво! И сегодня в общежитии я тебе обязательно об этом скажу (если… скажу).

- Мне бокал белого полусладкого мускатного вина!

Официант не выдерживает и тоскливо приподнимает бесцветные брови, окидывая всю нашу четвёрку (кроме Дэна) взглядом полной… апатии. – А удостоверения личности при вас имеются?

- Господи, ну сколько можно? Как возьмут очередного новенького, и начинается старая песня по стотысячному кругу…

Пока Сэм достаточно громко бурчала под нос и с подчёркнутым раздражением копалась в своей сумочке, молоденький официант (без пяти минут выпускник старших классов) обратил свое мученическое сверх терпеливое лицо к Дэниэлу Мэндэллу.

- Бутылку Helles безалкогольного, если есть.

Кажется, свои ушки навострила не только я.

- Да, и стол на ближайшие три часа! – ну, и, конечно же, главная реплика от Сэм. Ведь это же воскресенье, вашу мать!

К восьми часам здесь уже, откровенно говоря, не чего будет делать, кроме как сидеть за этим самым столиком и перекрикиваться через гул голосов и усиленную громкость музыки.

- Безалкогольное пиво, значится? – не, ну вот жеж стерва неугомонная!

Сколько прошло времени с проверкой идентификации личностей до окончательного ретирования официанта? И самое первое, что пришло в голову нашей гениальной предводительнице это… очередная попытка рубануть наотмашь секирой в сторону незащищённой шеи Дэниэла Мэндэлла.

- Я вообще-то за рулём! – Дэн невозмутим и спокоен, как слон (чему я до безумия рада и дико завидую, страстно мечтая перенять это восхитительное свойство… когда-нибудь!).

Рука, обнимающая меня за спиной, лежит на моём бедре с хозяйским, чуть прижимающим положением.

- Ух, какой правильный и законопослушный мальчик!

Ты ещё в ладошки от «бешеного восторга» захлопай!

- Сэм! – делаю ей первое (или одно из большинства первых) голосовое предупреждение со взглядом мстительной пифии.

- Не, а что не так? Я не могу высказать личного восхищения столь редчайшему в наши дни качеству? Помнится, Алек не особо брезговал моралями человеческого поведения и правом выбора… Чёрт, опять что-то не то говорю!

Смотрит на наши невозмутимые лица в предвкушении чего-то… чего-то… ну, чего ты бегаешь по нам своими засуетившимися глазками? Что, опять мимо? Секира со свистом рубанула по воздуху и едва не долбанула обухом по твоим зубкам?

Вопросительно, с подчёркнутым цинизмом во взгляде, приподнимаю брови. Что дальше, милая?

- Мы уже знаем, что ты любишь говорить не о том, что хотелось от тебя слышать! – надеюсь, мой ответ предельно ясен?

- Да ладно, что такого неприемлемого я тут успела выдать?! По-моему, тема наркомании и алкоголизма самая насущная тема всех времён и народов! Ты же сама признавалась, что сошлась с Митчеллом, абсолютно не подозревая, насколько он был глубоко прописан в этой теме! И если бы знала, рвала от него когти при любом возможном столкновении! Дэнни, Элл, надеюсь, тебе уже рассказывала о своей главной неизлечимой фобии и глубокой психологической травме? У вас ведь по этому поводу не должно быть никаких обоюдных тайн и недомоловок?