50 знаменитых звездных пар - Мария Щербак

После развода с первой женой Табаков жил с Зудиной в гражданском браке около года. А потом они расписались: «Просто я ждала ребенка, поэтому мы и зарегистрировали наши отношения. У нас не то что свадьбы, даже свидетелей не было. Забежали в загс между репетициями. Я как была в джинсах, так и пошла. Вот и все… Мы ведь очень много лет были вместе, поэтому от штампа в паспорте ровным счетом ничего не изменилось».

Марине коллеги тут же присвоили кличку «Снайпер» – мол, десять лет лежала в засаде и «сняла» приз одним метким выстрелом. Строили предположения, каково ей живется в старой табаковской квартире (переезжать с Чистых Прудов «молодожен» категорически не захотел). Иными словами, Зудиной завидовали.

Действительно, было чему завидовать. Но иногда Марине бывало очень грустно, и когда говорили: вот, она благополучна, она думала: «Боже, а как я жила?! Но с другой стороны, это было так радостно, с такими сильными эмоциями, что я вспоминаю это время как счастливейшее. Десять лет такого накала… Хоть и считается, что пылкий роман может длиться года 2–3 максимум. Правда, все обостряется, если люди не могут быть вместе». К тому же в то время у Табакова возникали и другие романы с актрисами, романы достаточно известные, однако ни с кем из них он не остался. Зудина смеялась: «Видимо, не нашлось второй такой идиотки, которая сидела бы рядом с ним 10 лет, ничего не просила и была счастлива».

В 1995 г. Марина родила сына, которого назвали Павлом. Сегодня ребенок для ее мужа – самая большая радость в жизни. Как считает актриса: «Во всяком случае, большая, чем я. Табаков-самый-младший дает Табакову-самому-старшему новые силы, открывает новые резервы для творчества».

После родов она сразу начала играть в спектаклях, но кормила сына шесть месяцев. А в форму вошла лишь через год. Когда Зудина поступала в институт, весила на 15 кг больше, чем сейчас. Секрет она объясняла просто: «Появилось много новых забот, малыш… Вообще, я стараюсь никогда не есть на ночь. Раньше обожала булочки, сейчас распрощалась с этой любовью. Хотя иногда позволяю себе пирожное. По утрам стараюсь делать зарядку. Еще я хожу в сауну, на массаж. Считаю, что главное для женщины – выспаться. А вот я совершенно не высыпаюсь».

В это же время Табаков впервые выступил в качестве продюсера пьесы Ж.-К. Брисвиля «Ужин». Спектакль, имевший огромный успех у зрителя, шел во МХАТе, на сценах Самары, Саратова, Петербурга. Последующими продюсерскими работами Олега стали спектакли «Сублимация любви» по комедии А. де Бенедетти и «Любовные письма» А. Гурнея.

Начиная со своей первой роли в картине М. Швейцера «Саша вступает в жизнь» (1957 г.), Олег Табаков неразрывно связан с кинематографом. В его послужном списке такие фильмы, как «Война и мир», «Достояние республики», «Семнадцать мгновений весны», «Лев Гурыч Синичкин», «Неоконченная пьеса для механического пианино», «Д’Артаньян и три мушкетера», «Несколько дней из жизни Обломова» (главный приз за лучшее исполнение мужской роли на международном кинофестивале в Оксфорде), «Ах, водевиль, водевиль», «Мэри Поппинс, до свидания!», «Человек с бульвара Капуцинов», «Ширли-Мырли», «Сирота казанская», «Президент и его внучка» и многие другие.

С 1976 г. Олег много и плодотворно работает за рубежом в качестве режиссера-постановщика и преподавателя. В театрах Венгрии, Финляндии, Германии, Дании, Австрии, США им поставлена русская, советская и зарубежная классика, всего более 40 спектаклей. На базе Гарвардского университета Табаков создал и возглавил Летнюю школу им. Станиславского. С 1986 по 2000 гг. он был ректором Школы-студии МХАТ, руководителем совместной аспирантской программы Школы-студии и Университета Карнеги Меллон (США).

Сейчас он дошел уже до такой известности, что может «торговать голосом». Большие проблемы решает в одно голосовое касание, телефонным звонком, в расчете на то, что на том конце провода замрет от восторга одна из бесчисленных российских секретарш. И они замирают! Не только секретарши – точно так же этот голос действует и на особей мужского пола. В России артистов не просто уважают, их обожают, ими любуются, им идут навстречу. Сколько квартир он добыл, скольких выручил из беды, сколько людей переселил в Москву, сколько законов обошел одной этой убойной фразой: «Добрый день, это Олег Табаков».

К своей пробивной способности Олег Павлович относится с юмором, но использует ее не без азарта. Знает, как расколоть любого начальника, как из него «вынуть» помощь. Он ничем за это не платит – ни репутацией, ни именем. Политически он нейтрален – как и положено истинному лицедею, но природу власти, особенно российской, знает по-актерски, то есть изнутри. Он переиграл людей власти всех сортов и режимов – от председателя сельского райсовета Кронида Голощапова и президента Ельцина до руководителя германской разведки Вальтера фон Шелленберга. Последнего он наградил такой узнаваемостью, что племянница обаятельного фашиста прислала открытку с благодарностью за глубоко человечный подход к образу дяди.

С 2000 г. Олег Табаков возглавляет Московский Художественный театр имени А. П. Чехова. Всячески демонстрирует на публике любовь к жене. Поминает ее по любому поводу – и кстати, и всуе. Когда выступал перед журналистами в качестве свежеиспеченного худрука МХАТа, несколько раз отклонился от главной темы: «Можно было бы, конечно, начать ставить спектакли на жену…», «Мне ничего не нужно – жена у меня упакована…»

Сейчас Зудина жалеет, что не родила ребенка раньше: «Отказывалась от этого, потому что понимала, что ребенок – не аргумент для удержания мужика. Ребенок самоценен. Детей надо хотеть и детей надо ждать». А ее муж сетует: «Я жалею, что мы потеряли столько времени». Но Марина считает, что не потеряли: «Десять или 12 лет страсти – это многому нас научило. Без желания, без чувственности семья все равно не может существовать. Я такая натура, что мне надо было жить страстями. Поэтому в кино у меня было столько дурацких работ: пусть эпизод, лишь бы с Табаковым. И 6–7 лет работы у него в театре – для меня профессия вообще была на втором плане. На первом – он. Я очень поздно начала жить не только чувствами, но и головой. Мне надо было одно – играть взахлеб, со слезами и про любовь, про любовь, про любовь».

«То, что я любил, я по-прежнему люблю, то, что ненавидел, – по-прежнему ненавижу, – признавался Табаков журналистам. – И плачу от того же, и смеюсь потому же. Хотя… с годами смеюсь чаще. Слава Богу, который дал мне способность хоть иногда видеть себя со стороны. В зеркале ванной комнаты, например. Или с трудом завязывающего шнурки ботинок, потому что мешает собственное брюхо, навевающее мысли о бренности существования и о собственном несовершенстве. Но не стоит отчаиваться только потому, что выросло брюхо. Есть в жизни мгновения, которые придают ей огромный смысл. Вот когда младший сын говорит мне: “Подыми меня вверх, неожиданно”, – я задыхаюсь в эту секунду от полноты чувства жизни».