Популярная психологическая энциклопедия - Сергей Степанов

За годы помолвки Зигмунд и Марта виделись редко. Однако, страстно желая близости, Фрейд буквально заваливал невесту письмами: их сохранилось около полутора тысяч. То есть ежедневно жених обращался мысленным взором к невесте. Эти письма, преисполненные трепетной нежности, доносят до нас томление духа молодого Фрейда. Нетрудно догадаться, что имело место и томление плоти. Утолить его Фрейду удалось лишь в тридцатилетнем возрасте.

По замечанию одного из биографов, «Фрейд обладал ненасытным сексуальным аппетитом». За первые девять лет супружества у Марты и Зигмунда родилось шестеро детей. Но это, вероятно, и было основным итогом сексуальной активности. С рождением последнего ребенка совпала определенная потеря интереса к сексу. Не исключено, что причина кроется в том, что отцу многочисленного семейства приходилось теперь больше задумываться о средствах предохранения, чем о плотских радостях.

В 1907 году в гости к Фрейду приехал его коллега Карл Густав Юнг с женой. Впоследствии он рассказывал: «Когда я прибыл в Вену со счастливой молодой женой, Фрейд пришел повидать нас в гостиницу и принес цветы для Эммы. Он старался быть очень предупредительным и в один из моментов сказал мне: «Я прошу прощения за то, что не могу проявить подлинного гостеприимства. У меня дома нет ничего, кроме старой жены». Встреча со «старой женой» все-таки состоялась, и после нее Юнг отметил: «Было более чем очевидно, что отношения между Фрейдом и его женой носили весьма поверхностный характер».

О том же еще более откровенно свидетельствует письмо самого Фрейда, датированное 1908 годом: «Семейная жизнь перестает давать те наслаждения, которые она обещала сначала. Все существующие сейчас противозачаточные средства снижают чувственные наслаждения». За несколько лет до этого он писал своему близкому другу Вильгельму Флиссу: «Сексуального возбуждения для меня больше не существует».

Однако Юнг также вспоминал, как в 1909 году они с Фрейдом отправились в США, чтобы прочитать там цикл публичных лекций. Американские женщины, судя по всему, произвели на Фрейда сильное впечатление, и он признался Юнгу, что видит эротические сны, в которых присутствуют симпатичные американки. «Отчего же не предпринять что-нибудь для решения этой проблемы?» – поинтересовался Юнг, никогда не отличавшийся приверженностью пуританским нравам. «Это невозможно! – возразил Фрейд. – Ведь я женат!»

Можно, правда, предположить, что жена однажды не смогла выступить препятствием. Речь идет о ее сестре Минне, долгое время гостившей в доме Фрейда. Характерна оценка самого Фрейда, который писал, что Минна очень похожа на него, что «оба они неуправляемые, страстные и не очень хорошие люди, в отличие от Марты, человека очень положительного». Один из друзей Юнга рассказывал потом с его слов, что, когда Юнг гостил у Фрейда в Вене, Минна призналась ему, что Фрейд очень любит ее и между ними существует любовная связь. Впрочем, обоих эта связь тяготила и продлилась недолго.

Из шестерых детей Фрейда развитию идей отца посвятила свою жизнь лишь дочь Анна, словно компенсируя свою сексуальную невостребованность. Кстати, другим ее увлечением было вязание, которое родоначальник фрейдизма считал символическим замещением полового акта.

Судя по этим разрозненным данным, личная жизнь отца сексуальной революции вполне соответствует теории, которую он выдвигал. «Сексуальная жизнь цивилизованного человека серьезно искалечена общественной моралью», – писал он и собственной судьбою доказал правоту своих слов. А как знать, что мы сегодня понимали бы под фрейдизмом и существовал ли бы он вообще, будь фрау Марта немножко поласковее к своему ученому супругу?

После смерти отец-основатель был фактически канонизирован психоаналитиками, а его отлакированная Джонсом биография превратилась в своего рода житие. Эту несколько кощунственную параллель можно и продолжить. Полное собрание сочинений Фрейда выступило догматом универсального учения, не подлежащим ни критике, ни сомнению. Теория Фрейда была объявлена его последователями безупречной и совершенной. Тем самым, однако, они невольно загнали себя в ловушку: вся их практическая деятельность и теоретические изыскания оказались ограничены строгим каноном, отступления от которого приравнивались к ереси. Наверное, поэтому собственные труды психоаналитиков традиционной ориентации в основном вторичны и далеко не столь популярны, как классические работы Фрейда.

Парадокс, однако, состоит в том, что на протяжении четырех десятилетий, которые Фрейд посвятил развитию своего учения, психоанализ вовсе не представлял собою раз и навсегда застывший монолит, а претерпевал весьма динамичные перемены. В ранних трудах Фрейда – «Психопатология обыденной жизни», а также «Толкование сновидений» (которое автор считал своей лучшей психоаналитической работой) – еще и речи нет о таких конструкциях, как, например, эдипов комплекс, без которого фрейдистское учение невозможно представить. Трехступенчатая структура психики была обозначена Фрейдом в работе «Я и Оно», которая увидела свет лишь в 1921 г. К позднейшим новациям Фрейда относится и противопоставление деструктивного Танатоса жизнелюбивому Эросу. Все эти перемены происходили под влиянием клинической практики, в немалой степени – личного жизненного опыта самого Фрейда, а также, безусловно, под влиянием объективных перемен в общественной жизни и умонастроении людей. Венский буржуа рубежа веков, ветеран мировой войны и эмигрант, спасающийся от нацистского террора, терзались совсем разными комплексами, и это не могло не сказаться как на клинической практике, так и на теоретических постулатах психоанализа.

А теперь представим себе, как мог бы преобразиться психоанализ, если бы его основатель прожил еще лет тридцать и увидел Нюрнбергский процесс, Хиросиму, Берлинскую стену, Пражскую весну. Как отнесся бы он к психоделическим изысканиям Тимоти Лири, к экспансии восточного оккультизма и сексуальной революции детей-цветов? Разумеется, верные последователи Фрейда все эти события и явления старались истолковать, исходя из классических постулатов. Однако не приходится сомневаться, что сам классик, проживи он подольше, нашел бы более интересные объяснения.

За годы, прошедшие после кончины Фрейда, мир неузнаваемо изменился. Эти перемены, происходившие и грядущие, похоже, ощущал и сам патриарх психоанализа. В Библиотеке Конгресса США ждут исследователей неопубликованные записки и письма Фрейда, доступ к которым по настоянию родственников пока закрыт. Чем вызвана такая секретность? Не тем ли, что позднейшие размышления Фрейда, не успевшие оформиться в печатные труды, содержат переоценку «незыблемых» постулатов?

Радикальные перемены последних лет коснулись и теории Фрейда. Все, что когда-то было под запретом, оказалось поднято на щит. Переиздания психоаналитических трудов заполонили книжные прилавки. Как грибы после дождя, стали возникать психоаналитические институты, журналы, общества. Казалось бы, справедливость восстановлена и ценная теория обрела свое достойное место. Однако каково оно – это место в условиях нынешней российской действительности?

Справедливости ради надо признать, что не всегда психоанализ в России был гоним. Долгие годы идеи Фрейда у нас активно пропагандировались. И в этом отношении Россия во многом обгоняла Запад.

Возникнув на рубеже XIX–XX вв., теория Фрейда была поначалу встречена общественностью настороженно и лишь постепенно обрела широкое признание. Появились переводы трудов Фрейда на иностранные языки. Россия в этом отношении лидировала. Первое упоминание имени еще мало кому известного аналитика в российской научной печати относится к 1898 г., а первый перевод его основополагающей работы «Толкование сновидений» был сделан именно на русский язык и увидел свет спустя всего год после выхода оригинала (венский издатель 600 экземпляров первого издания «Толкования сновидений» с трудом распродал за 8 лет). Психоаналитические общества возникли в Москве, Петербурге, Одессе, Казани. Несколько специалистов из России непосредственно сотрудничали с Фрейдом. А вице-президент швейцарского психоаналитического общества Герман Роршах вел приемы в подмосковном санатории Крюково.

Особняк на Малой Никитской улице в Москве, где в 20-е годы размещался Государственный психоаналитический институт

Октябрьская революция, вызвавшая переоценку многих ценностей, не поколебала позиций российского психоанализа. В 20-е гг. были изданы на русском языке основные труды Фрейда, написанные им к тому времени. Курировал издание глава Госиздата Отто Юльевич Шмидт, сам являвшийся членом психоаналитического общества. Психоаналитические исследования проводились под патронажем высших государственных и партийных чинов. Интересно, что сын И.В.Сталина Василий был воспитанником психоаналитического детского сада.