В прятки с отчаянием (СИ) - "AnnysJuly"

Он не головорез, и убивать просто так, ради удовольствия, радости в сущности было мало. Заставить что-то сделать человеческую примитивную особь труда не составляло, а вот заставить ее сделать так, как ему нужно, но чтобы она сама поверила в необходимость своих действий… Оказалось сложно. Почему-то. Пойти на контакт она согласилась, только когда поняла, что он вызывает ее самые ужасные страхи, но она ему не доверяла. Боялась. Страх лишает воли, но не приводит к нужному результату. Тактику нужно было срочно менять, или пустить эту девку в расход и больше не мучиться с ней.

Он провел рукой по замку и вошел в камеру, останавливаясь в непосредственной близости от нее. Она думала, что самое страшное с ней уже произошло, но она очень сильно ошибалась.

Тания так удивилась, когда Зейн оказался рядом, что не сразу поняла, что их уже не разделяет решетка. Он разглядывал ее с интересом первооткрывателя, чуть нахмурившись и сощурив глаза.

— Что же ты? — голос его стал неожиданно мягким и тягучим, из него, казалось, даже ушли безразличие и самодовольство, а тембр, будто превратившись в кошачье мурлыкание, ласкал слух, и неожиданно Тания почувствовала, что она совсем не хочет отпрыгивать от него, как подсказывали ей инстинкты в первые минуты. — Вот он я, делай со мной, что хочешь, — он не двигался, стоял на одном месте, но у девушки все равно взмокли ладони, стало очень жарко и дыхание участилось так, будто бы она долго бегала по лесу.

Тания не знала куда спрятать глаза. То, что с ней происходило не поддавалось никакому разумному объяснению. Она неожиданно для себя поняла, что он очень высокий, и у него широкие плечи, до которых захотелось дотронуться, провести ладонью, спускаясь на руки, налитые мышцами. В нос ударил типично мужской запах, слегка терпкий и влажный, отчего у нее едва заметно затрепетали крылья носа и потребовался срочный приток воздуха. Девушка подняла на него глаза, против воли отмечая, что, оказывается, у него необычная радужка, особенно когда он просто смотрит, интересного стального оттенка. Красиво очерченный рот сейчас изогнулся в легкой улыбке, будто приглашая ее, губы девушки разомкнулись и немедленно пересохли так, что непременно захотелось пройтись по ним языком, увлажнив при этом.

— Я все еще противен тебе? — девушка могла биться об заклад, что он ничего не сказал, а его слова возникли прямо у нее в голове. Ее прошиб пот, она понимала, что с ней твориться что-то не то. Она не должна была думать о его губах, не должна была грезить о касаниях и этих широких ладонях с длинными ловкими пальцами, мечтая, как они могли бы скользить вдоль ее тела… — Ты все еще хочешь сопротивляться? — он двинулся к ней, и Тания с ужасом подумала, что ни в коем случае нельзя допускать, чтобы он прикоснулся к ней. Потому что если он прикоснется, она сразу умрет, прямо вот тут, на этом грязном полу, этой идиотской камеры. Потому что все ее тело просило этих касаний, казалось, будто ее собственная кожа исчезла, и на ее месте возник магнит, который притягивал этого мужчину, заставляя желать его близости каждой своей клеточкой.

Она отступала и отступала от безупречного, пока не наткнулась на стену спиной, то опуская глаза, то снова поднимая на мужчину взгляд, будто умоляя его о пощаде. Девушка тонула в эмоциях, ощущениях сильного, поджарого тела рядом с собой, упоительно-возбуждающего запаха и все, что она хотела в этот момент, чтобы он, наконец, дотронулся до нее, и в то же время понимала, что этого никак нельзя позволить.

Зейн прекрасно видел, что происходит с Танией, и интерес его подогревался с каждой минутой. Она боролась, и борьба эта не на шутку интриговала его — получится у нее или нет? У мужчины не было задачи уничтожить девушку, только чисто научный интерес, поэтому он тщательно дозировал свое воздействие на нее. Эта игра затягивала все больше, ему было неподдельно любопытно, чем все закончится? Он двигался в направлении Тании, все ближе и ближе, и некое странное чувство, просыпалось в нем. Зейну было приятно, что девушка его хочет, так откровенно и неистово, несмотря на то, что он понимал — это он сам заставил ее организм этого хотеть…

— Ты же понимаешь, мне бесполезно сопротивляться, — его голос показался Тании самой лучшей музыкой, но на задворках сознания билась мысль, что так быть не должно. Он враг, он хочет зла… Кому… Ах да, Ризу и его девушке… Да не все ли равно…

Он уже так близко, что она чувствовала, как его дыхание легонько шевелило ее волосы. Тания низко опустила голову в бессвязной попытке как-то все это остановить, и одновременно умоляя и надеясь, чтобы это не прекращалось. Длинные, такие вожделенные пальцы подцепили ее подбородок и приподняли кверху, заставив посмотреть в лицо мужчины. Другой рукой он обхватил ее за талию, прижимая к себе плотнее, придерживая под спину, и пристально разглядывал. Она не хотела, но против воли распахнув глаза, утонула в холодном океане серой радужки. Он очень спокоен. Лицо, как красивая маска. На секунду, ей показалось, что кроме безразличия и равнодушия, в его глазах затеплилось что-то еще, но голова уже совсем отказывалась соображать, потому что его губы были все ближе и ближе, и прекраснее их осязания могло быть только до боли необходимое, чувственное касание.

Эмоции накрыли девушку с головой, она никогда не испытывала ничего подобного. Опуская ресницы, она знала, помнила, что в темных зрачках, на самом дне, стоял холод, но сейчас, в данный момент ей было все равно. Где-то в глубине души металась мысль, что она должна чувствовать к нему отвращение, должна ненавидеть, но это обволакивающее изнутри, сладкое, тягучее томление было сильнее ее… и девушка внезапно почувствовала, как ослабели ее ноги, а от живота поднималось и растекалось по всему телу набирающее обороты пламя, сжигающее ее заживо до самых кончиков пальцев, заставляющее сердце неистовствовать, а дыхание срываться. От поцелуев мужчины, от ставших теснее объятий сильных рук, оно только разрасталось, и Тании стало казаться, что она больше не выдержит. Она прихватила его губы своими жадно, ладони, оказавшись на его плечах, поглаживали. Неизведанная, волнующая дрожь пробегала по телу. Легкий стон сорвался с губ. Это мучительно прекрасно, никогда с ней подобного не было. Все, что делали его губы, руки, пальцы, все что она делала с ним, вызывало странные, потаенные ощущения, в которых так хотелось утонуть…

Судорожный вдох, в глазах, словно рассыпались искры, ее вышвырнуло из странного небытия в полумрак камеры так резко, что девушка вся покрылась ледяным потом. Сердце билось где-то у самого горла, сознание затапливало ужасным пониманием произошедшего, что это он ее за-ста-вил! Он. Стоявший перед ней обманчиво расслабленный, отрешенный, с застывшим взглядом, чуть глумливо улыбаясь. Однако… Его дыхание не так уж ровно, как он пытался показать, а мелькнувшее на секунду вожделение не укрылось от зоркого взгляда девушки. Не так уж ты все контролируешь, а, Зейн?

Она не успела осмыслить и испугаться своих дерзких мыслей, потому как поняла — то, что он сделал с ней гораздо хуже всех тех страхов, которые он вызывал у нее в голове. Он мог заставить ее делать все, что он захочет, стоит ему захотеть ее тела, и она сама разденется перед ним и ноги раздвинет… От этой мысли запылали щеки, нос защипало, и Тания поняла, что она сейчас разрыдается от сознания того, что она ничего не могла с этим сделать. А он все смотрел, наблюдал и копался, копался у нее в голове.

В отчаянии, она обхватила виски, сжала их ладонями, мотая головой из стороны в сторону, будто пыталась избавиться от его присутствия, но Зейн, постояв еще пару секунд, развернулся и ушел, не сказав ни слова. И вот тогда девушка дала волю и слезам, и мыслям, и безысходности…

*

Fourtones — Obsession

Меряя коридор размашистыми шагами, Зейн, изо всех сил стараясь отрешиться от всего и вернуть себе спокойное расположение духа, шел в свой отсек. То, что сейчас произошло в камере… странно и не должно было быть именно так. Он хотел унизить девушку, показать ей, насколько сильна его власть над ней, но с того момента, как в его голове не стало контроллера, все изменилось.