Вопросительные знаки в «Царском деле» - Юрий Жук

Не смущало Николая Алексеевича и то обстоятельство, что сжечь такое количество тел за два-три дня до состояния пепла, пусть даже при помощи кислоты и бензина, да ещё и на открытом воздухе, абсолютно невозможно, подтверждением чему является попытка уничтожения чекистами тел Наследника Цесаревича Алексея Николаевича и Великой Княжны Марии Николаевны. И уж тем более растворить в кислоте части тел, пусть даже таковые бы и были погружены в специальные, доставленные на рудник, ванны… А таких ванн, как я понимаю, не было! А если это так, то значит кислота выливалась прямо на трупы, то есть по большей части уходила в землю? И какое тогда всё это производило действие? Правильно. Обезображивание внешнего вида тел, и не более того!

А ещё мне хотелось бы порекомендовать всякого рода «поборникам правды» призадуматься над тем, что стало бы с лёгкими человека, плеснувшего в костёр серную кислоту и вдохнувшим после этого, что называется, полной грудью её «аромат»?

Ведь даже в настоящее время, в условиях замкнутой печи современного крематория, где температура достигает свыше 1000 °С, полное сгорание трупа происходит приблизительно за час, после чего всё равно остаются фрагменты тазовых костей и позвонков, которые затем перемалываются в специальных мельницах.

Однако попробуем вновь возвратиться к выдвигаемой Н. А. Соколовым версии.

Уверовав в неё сам и убедив в ней своего добровольного помощника П. П. Булыгина, вместе с которым он отступал до Верхнеудинска, Николай Алексеевич пишет для Вдовствующей Императрицы Марии Фёдоровны доклад о проводимом им расследовании. Занявший 26 страниц машинописного текста, на которых в леденящих душу подробностях рассказывается о мученической кончине Августейшей Семьи, доклад завершается словами:

«Сей доклад по приказанию Ея Императорского Величества Государыни Императрицы Марии Фёдоровны, лично мне переданному Гвардии Капитаном Павлом Булыгиным, составлялся мною, Судебным Следователем по особо важным делам Соколовым, по подлинным актам Предварительно Следствия, произведённого мною согласно требованиям науки, совести и закона»[366].

После этого Н. А. Соколову уже ничего не оставалось делать, кроме как закрепить эту версию уже в своей книге «Убийство Царской Семьи»:

«Главная цель была уничтожить трупы. Для этого, прежде всего, нужно было разделить трупы на части, разрезать их. Это делалось на площадке.

Удары острорежущих орудий, разрезая трупы, разрезали и некоторые из драгоценностей, втоптанные в землю. (…)

Части трупов сжигались в кострах при помощи бензина и уничтожались серной кислотой»[367].

И, как ни странно, версия эта, несмотря на всю свою несостоятельность, продолжает жить даже сегодня. Причём, у неё находятся всё новые и новые последователи, считающие таковую одной из «центровых» в деле «уличения» официальных властей в лице членов Государственной комиссии, сумевших сделать свои собственные выводы, идущие вразрез с их упорным нежеланием понять очевидное.

Что же касается позиции официального следствия по поводу якобы имевшего место посмертного отчленения голов у Членов Царской Семьи, то, отвечая на 10 вопросов Московской Патриархии, старший прокурор-криминалист Главного следственного управления Генеральной прокуратуры РФ, советник юстиции В. Н. Соловьёв в своём письме Святейшему Патриарху Московскому и Всея Руси Алексию II от 15 января 1998 года сообщал:

«В ходе дополнительного антропологического исследования проверено соответствие позвонков каждому из черепов и остальных костей скелета. Отсутствующих позвонков шейного отдела позвоночника не имеется, равно как и данных, свидетельствующих об отчленении голов»[368].

Но разве следует обращать внимание на такие «мелочи», когда речь идёт об «отрубленных царских головах», легенда о которых весьма удачно вписывается в общеошибочную версию Н. А. Соколова об разрубленных на куски и сожжённых на кострах телах Царской Семьи и Её верных слуг?

Глава 14

Как рассказ Я. М. Юровского стал «запиской Покровского»?

К числу тем для полемики, возникающей наиболее часто вокруг так называемого «Царского дела», можно смело отнести вопрос об авторстве воспоминаний Я. М. Юровского за 1920 год, озаглавленных «Воспоминания коменданта Дома особого назначения в г. Екатеринбурге Юровского Якова Михайловича, члена партии с 1905 года, о расстреле Николая II и его семьи». Ибо в данном случае мнения исследователей упомянутого дела разделились на два лагеря: одни считают её «запиской Юровского», а вторые – «запиской Покровского». Посему, многочисленные научные споры на этот счёт не сходят со страниц различных изданий на протяжении вот уже более двух десятилетий.

Впервые текст «записки Юровского» (для удобства восприятия автор впредь будет именно так называть этот документ), относящейся к 1920 году, был впервые обнародован в журнале «Родина» в 1989 году[369]. Автором публикации явился известный кинодраматург Г. Т. Рябов, который разместив её текст, разбавил таковой собственными комментариями.

Почти что одновременно с ним писатель и драматург Э. С. Радзинский на страницах майского выпуска журнала «Огонек» также приводит текст этого документа, начиная им авторскую серию публикаций под заголовком «Расстрел в Екатеринбурге»[370].

Учитывая популярность и многомиллионные тиражи «Огонька» (журнал «Родина» начал выпускаться лишь с января 1989 года, общим тиражом 300 000 экз.), сенсационность публикации Э. С. Радзинского имела эффект разорвавшейся бомбы.

Сейчас же, по прошествии более двадцати лет, даже трудно себе представить то количество перепечаток, которые претерпел этот документ, подлинность и правдивость которого поначалу ни у кого не вызывали сомнений.

Да и как же могло быть иначе? Ведь подлинник так называемой «записки Я. М. Юровского» многие годы находился на закрытом хранении в Центральном государственном архиве Октябрьской революции (ЦГАОР СССР, ныне – в составе ГА РФ), а посему его публикация стала возможной лишь после демократических перемен, произошедших в нашей стране после 1985 года!

Публикуя текст «записки Юровского» в 1989 году, каждый из упомянутых авторов вряд ли тогда мог предположить, что по прошествии весьма незначительного времени этот воистину бесценный архивный документ станет предметом серьёзных научных споров, не прекращающихся до сих пор.

Как ни странно, но даже с высоты сегодняшнего дня многие исследователи продолжают считать «записку Юровского» заведомой фальшивкой, рождённой в недрах НКВД СССР, а авторов упомянутых публикаций – лицами, действующими по прямому указанию преемника данного ведомства – КГБ СССР.