Неподдающиеся - Иосиф Прут

Повторю: я не театровед и не историк. Рассказать и написать о деятельности и дальнейшем пути этого неординарного коллектива � удел специалистов. У меня лишь пожелание: чтобы Мой театр и в будущем славно отмечал свои грядущие юбилеи�

Теперь небольшое отступление, объясняющее мое сопротивление жене � Леночке � в написании мемуаров�

Звоню я как-то в Мой театр.

��Центральный Академический Театр Советской Армии слушает вас!�� раздается в трубке молодой девичий голос.

��Литературная часть?

��Да. Кто говорит?

��Прут.

��Откуда вы?

��Из� дома��� удивился я вопросу.

��Вас спрашивают: от какой организации?

��А я не от организации. Я от себя лично.

��Тогда не понимаю!�� уже с раздражением послышалось в ответ.

��Скажите,�� спросил я,�� вы давно были в музее театра и как долго тут служите?

��Два месяца. А в музее, конечно, была!

��Когда вы туда входите, какая афиша висит слева? Не вспомните?

��Почему? �Князь Мстислав Удалой�.

��А � справа?

���Год девятнадцатый�.

��Ну, и кто же автор этих пьес?

��Кажется, Прут�

��Так что же вам тогда непонятно?

��Как? Вы еще живы?!

Это, уважаемый читатель, я рассказал, чтобы вы поняли: во-первых � я человек уже забытый, а во-вторых � именно поэтому мне многое разрешается.

Анатолий Васильевич Луначарский

Хочу рассказать несколько историй, связанных с именем Анатолия Васильевича Луначарского, человека, которого я любил. И я горжусь тем, что он ко мне очень хорошо относился.

Анатолий Васильевич жил в переулке на Арбате. В том, на углу которого находился диетический магазин.

Он жил в чудесной квартире с женой � Наталией Александровной Розенель � артисткой Малого театра, и ее девочкой, которую он удочерил � Ирочкой.

Дело было году в 25-м. Отгремели залпы Гражданской войны. А я, как вы знаете из вышеизложенного, занимался в ту пору журналистикой.

Анатолий Васильевич был тогда наркомом просвещения. И я довольно часто посещал его дом. Часто� как мог бывать двадцатипятилетний молодой человек в доме у наркома. Но, во всяком случае, меня приглашали на все торжества.

Сначала об одном событии необычайно интересном.